Агата Кристи - Таинственный мистер Кин

– Но они были застрахованы, не то что мой опал. – На ее лице появилось выражение душераздирающего горя.

Несколько раз, находясь в компании мистера Кина, мистер Саттерсуэйт чувствовал себя так, как будто играет роль в какой-то постановке. Вот и сейчас это ощущение было очень сильным. Все это было похоже на сон, и у каждого в нем была своя роль. Слова «мой опал» означали, что настал его черед. Он наклонился вперед.

– Ваш опал, мисс Нанн?

– У нас есть масло, Генри? Спасибо, дорогой… Да, мой опал. Вы же знаете, что его украли? И так никогда и не нашли.

– Расскажите нам об этом, – попросил мистер Саттерсуэйт.

– Понимаете, я родилась в октябре; опал – мой талисман, и поэтому мне хотелось иметь по-настоящему красивый камень. Я очень долго ждала его – мне сказали, что этот камень один из самых безукоризненных на свете. Он был не очень велик, размером с двухшиллинговую монетку – но, боже, какой у него был цвет и как он горел!

Она печально вздохнула. Мистер Саттерсуэйт заметил, что герцогиня нетерпеливо ерзает на стуле, но мисс Нанн было не остановить. Она продолжала, и тончайшие нюансы ее голоса превращали ее рассказ в древнюю сагу.

– Его украл один молодой человек – Алек Джерард. Он писал пьесы.

– И очень хорошие пьесы, – высказал мистер Вайз свое профессиональное мнение. – Одна из его пьес шла у меня шесть месяцев.

– Вы сами были продюсером? – поинтересовался мистер Томлисон.

– Нет, конечно, – казалось, что сама мысль об этом шокировала мистера Вайза. – Хотя, должен признаться, такие мысли меня посещали.

– В ней была прекрасная роль для меня, – сказала мисс Нанн. – Пьеса называлась «Дети Рашели» – хотя в ней не было никого с именем Рашель. В театре Джерард зашел ко мне поговорить. Он мне нравился. Такой симпатичный и очень застенчивый, бедняжка… Помню, – тут на ее лице появилось прекрасное отстраненное выражение, – он купил мне мятные помадки… Опал лежал на туалетном столике. Мальчик жил в Австралии, поэтому кое-что знал об опалах. Он поднес его к свету, чтобы получше рассмотреть. Думаю, что тогда он и опустил его к себе в карман. Я обнаружила пропажу, как только он ушел. Поднялась суматоха – да вы, наверное, помните… – Она повернулась к мистеру Вайзу.

– Конечно, помню, – сказал он со стоном.

– В его комнате они нашли пустой футляр, – продолжила актриса. – Джерард упорно все отрицал, но на следующий день он положил в банк крупную сумму. Алек попытался все объяснить тем, что его друг поставил за него на выигравшую лошадь, но не смог назвать имени друга. А футляр в кармане он объяснил простой ошибкой. Глупо было говорить нечто подобное, вам не кажется? Можно было бы придумать что-нибудь поумнее… Мне пришлось давать показания в суде. Мои фото были во всех газетах. Мой пресс-агент сказал, что это было неплохое паблисити – хотя я бы предпочла получить назад мой опал.

И женщина печально покачала головой.

– Хочешь консервированный ананас? – спросил мистер Джадд.

Лицо женщины просветлело.

– А где?

– Я ведь только что дал его тебе.

Мисс Нанн посмотрела сначала сзади себя, потом перед собой. Потом стала рассматривать свою серую сумочку и наконец вытащила большой шелковый фиолетовый мешок, который стоял у ее ног. Мистер Саттерсуэйт стал с интересом наблюдать, как она медленно выкладывает его содержимое на стол. Пудреница, губная помада, небольшой футляр для драгоценностей, моток шерсти, два носовых платка, коробка шоколадной помадки, эмалированный нож для разрезания бумаги, зеркало, небольшая темно-коричневая деревянная коробочка, пять писем, грецкий орех, небольшой квадратик сиреневого крепдешина, кусок резинки и остаток круассана. Последним появился консервированный ананас.

– Эврика, – пробормотал мистер Саттерсуэйт.

– Что вы сказали?

– Нет, ничего, – поспешно произнес мистер Саттерсуэйт. – Очаровательный нож.

– Правда? Он вам тоже нравится? Мне кто-то его дал, но не помню кто.

– А вот это индийская коробочка, – заметил мистер Томлисон. – Очень оригинальная, правда?

– Ее мне тоже кто-то дал, – сказала мисс Нанн. – Она у меня уже давно. В театре она всегда стоит на моем туалетном столике. Хотя я не считаю ее очень красивой, а вы?

Коробка была сделана из простого коричневого дерева и открывалась сбоку. На крышке были прикреплены две деревянные ручки, которые можно было поворачивать вокруг оси.

– Может быть, она и не красивая, – кашлянул мистер Томлисон, – но готов поспорить, что вы никогда не видели ничего подобного.

Взволнованный мистер Саттерсуэйт наклонился вперед.

– Вы, кажется, сказали, что в ней есть что-то оригинальное?

– А разве нет? – судья обращался к мисс Нанн, которая смотрела на него непонимающими глазами.

– Наверное, мне не стоит показывать им секрет, а?

Выражение лица мисс Нанн не изменилось.

– Какой секрет? – спросил мистер Джадд.

– Боже, вы что, действительно ничего не знаете?

Мистер Томлисон обвел взглядом лица присутствовавших.

– Нет, вы только подумайте! Можно мне эту коробочку? Благодарю вас. – Он открыл ее. – Дайте мне что-нибудь, чтобы положить внутрь, только не очень большое. А, вот маленький кусочек грюера… Отлично подойдет. Я кладу его внутрь и закрываю коробку. А теперь смотрите…

Он опять открыл коробку – она была пуста.

– Черт меня побери! – воскликнул мистер Джадд. – Как вы это сделали?

– Очень просто. Коробку надо перевернуть, и повернуть левую ручку наполовину, а потом задвинуть правую. А для того, чтобы вытащить наш сыр, надо все проделать в обратном порядке. Наполовину повернуть правую ручку и закрыть левую, все еще держа коробочку вверх дном. А теперь – вуаля!

Коробка открылась. Раздался всеобщий вздох. В коробке лежал сыр – и не только. В ней лежало что-то круглое, сверкавшее всеми цветами радуги.

– Мой опал! – раздался звонкий возглас. Розина Нанн стояла выпрямившись и прижимала руки к груди. – Мой опал! Как он сюда попал?

– Знаешь, Рози, милая, – Генри Джадд прочистил горло, – боюсь, что ты сама его сюда положила.

Кто-то вскочил из-за стола и выбежал на свежий воздух. Это была Наоми Карлтон-Смит. Мистер Кин вышел вслед за ней.

– Но когда? Ты хочешь сказать…

Мистер Саттерсуэйт наблюдал за выражением ее лица, когда истина стала медленно доходить до нее. Ей понадобилось больше двух минут, чтобы все наконец понять.

– Ты хочешь сказать – в прошлом году, в театре?

– Знаешь, – сказал Генри извиняющимся тоном, – ты любишь вертеть вещи в руках, Рози. Посмотри, что ты сегодня сделала с икрой.

Мисс Нанн мучительно размышляла:

– Наверное, я машинально засунула его внутрь, а затем, вероятно, перевернула коробочку и случайно проделала все эти телодвижения – а потом, потом… – Наконец-то для нее все стало на свои места. – Но ведь тогда Алек Джерард не крал камня… Боже! – ее крик был громким, душераздирающим и трогательным. – Боже, какой ужас!

– Зато теперь все выяснилось, – заметил мистер Вайз.

– Да, но он целый год провел в тюрьме. – Здесь она удивила их всех, повернувшись к герцогине и резко спросив: – А кто такая эта девушка – та, которая только что вышла?

– Мисс Карлтон-Смит, – ответила герцогиня, – была помолвлена с мистером Джерардом. Она очень тяжело восприняла все произошедшее.

Мистер Саттерсуэйт осторожно выскользнул из помещения. Снегопад прекратился. Наоми сидела на остатках каменной стены. В руках у нее был этюдник, а цветные карандаши лежали на камнях. Рядом стоял мистер Кин.

Девушка протянула рисунок мистеру Саттерсуэйту. Это был простой набросок, но сделан он был рукою гения – калейдоскоп снежинок и фигура в центре него.

– Превосходно, – сказал мистер Саттерсуэйт.

Мистер Кин посмотрел на небо.

– Шторм закончился, – сказал он. – Дороги будут скользкими, но случайностей не произойдет – по крайней мере сегодня.

– Случайностей не произойдет, – повторила Наоми. В ее голосе был какой-то скрытый смысл, который мистер Саттерсуэйт не мог понять. Она повернулась и улыбнулась ему – неожиданной, сверкающей улыбкой. – Если хотите, назад вы можете поехать со мной.

И только тогда мистер Саттерсуэйт понял, до какого отчаяния дошла эта девушка.

– Ну что ж, – сказал мистер Кин, – пора прощаться.

И он пошел.

– Куда он направляется? – задал вопрос мистер Саттерсуэйт, провожая его взглядом.

– Туда, откуда пришел, я полагаю, – произнесла девушка странным голосом.

– Но ведь там… там ничего нет, – сказал мистер Саттерсуэйт, наблюдая за тем, как мистер Кин приближается к месту, где они увидели его впервые. – Вы же сами сказали, что это Край Света.

Он вернул Наоми этюдник.

– Действительно великолепно. Прекрасное сходство. Вот только… почему вы надели на него маскарадный костюм?

На секунду их глаза встретились.

– Я его так вижу, – ответила Наоми Карлтон-Смит.

Мистер Саттерсуэйт так никогда и не понял, что привело его к Денманам. Они совсем не относились к его кругу, в который входили представители света и художественной богемы. Они были обыкновенными обывателями, да к тому же еще и скучными. Впервые мистер Саттерсуэйт познакомился с ними в Биаррице, принял их приглашение погостить, чуть не умер от скуки – и, как это ни странно, стал появляться у них снова и снова.

Так почему же? Мистер Саттерсуэйт задавал себе этот вопрос двадцать первого июня, удаляясь на своем «Роллс-Ройсе» прочь от Лондона.