Когда в 1977-м — год спустя после смерти Дамы[1] Агаты Кристи Мэллоуэн — увидела свет одна из ее лучших книг, «Автобиография», миллионам поклонников приоткрылся секрет того неиссякаемого обаяния, которое помогло миссис Кристи завоевать и по сей день сохранить титул «королевы детектива». Сохранить, несмотря на критику, периодически обвинявшую писательницу в стереотипности персонажей, в надуманности сюжетов и во множестве прочих смертных литературных грехах. Несмотря на сильную конкуренцию в лице Марджери Эллингем, Дороти Сейерс и Найо Марш, а позднее Рут Ренделл и Филис Дороти Джеймс. Популярность ее продолжает расти, и даже для людей далеких от литературы и не прочитавших ни одной ее книги, само ее имя олицетворяет определенное явление и воспринимается как синоним высококлассного детектива. Она не просто достигла мировой известности, а стала явлением в мировой культуре и заняла прочное место в нашем сознании.

Конечно, «Автобиография» не явилась откровением: в каждом ее романе читатель ощущал богатый жизненный опыт и выстраданную житейскую мудрость. Именно это, в сочетании с недюжинной фантазией, позволяло ей создавать книги, столь любимые самой широкой аудиторией. Книги, в которых непостижимым образом соединялось сугубо английское и общечеловеческое, изощренность и простота, дух времени и ощущение вневременного.

Агата Кристи жила в своих книгах, она писала свою жизнь. В чертах ее персонажей вы найдете викторианскую чопорность и прямоту ее бабушек (одна из которых умела определять ложь «по запаху»), склонность к мистицизму и властность матери, обворожительный шарм отца, чарующий романтизм истории их любви — и при этом по-английски трезвое восприятие жизненных неурядиц.

Атмосфера ее книг пропитана светлым покоем детства и отголосками кошмарных снов. На их страницах уживаются неподкупность и алчность, эгоизм и жертвенность, пасторальная наивность и психоанализ, музыка и медицина, архитектура и секреты садоводства.

Ее молодые герои так и брызжут энергией, гоняясь за злодеями по всему свету, а пожилые детективы, уютно устроившись в кресле и потягивая горячий шоколад, разгадывают хитроумные криминальные загадки. Многие из них давно уже стали жить самостоятельной, независимой от книг жизнью. Их мир, безусловно, не такой, в котором живем мы, но мы, пожалуй, не отказались бы жить в их мире.

Агата Кристи умеет привлечь любого читателя иллюзией уютной предсказуемости, а в последний момент изящно обвести вокруг пальца. Она мастерски использует то, что от века было свойственно человеческой натуре, — тягу к театру, шутке, к мистификации. Она умеет найти равновесие между «мистификацией» и «дозой истины», каждое разоблачение, недосказанность, каждая «улика» в конечном итоге складываются у нее в единую картину. Причем все происходит на глазах у читателя. Миссис Кристи, как правило, предпочитает полагаться скорее на несколько искаженную интерпретацию происходящего, чем на утаивание каких-то фактов, — что и обеспечивает ей неизменное преимущество перед другими мастерами жанра. Она не боится показать читателю практически все, что можно. Именно в этой «приближенности» к читателю и скрыта причина успеха ее книг. В них обычные для нас заботы, сомнения, надежды предстают в виде увлекательных игр и упражнений для ума. Но главное не только, вернее, не столько это. Куда важнее, что делает она это с любовью. Что мы и ощущаем в каждой строчке. Да и сама она признается в этом на первых страницах «Автобиографии»: «Я люблю жизнь. Случалось, что мной овладевало беспросветное отчаяние, острая жалость к себе, жестокая печаль, но я всегда твердо знала, как это замечательно — жить… Я всегда считала жизнь увлекательнейшей штукой и считаю ее таковой и до сих пор».

Именно эта ее любовь к читателю и неуемное жизнелюбие, запечатленное в книгах, и заставляют нас время от времени хоть на несколько часов взять в руки томик Агаты Кристи.

Мэри Кларисса Миллер, буквально перед самым крещением нареченная Агатой, родилась 15 сентября 1890 года. Она была третьим (и последним) ребенком американца Фредерика Миллера и англичанки Клары Бемер.

Ее детские годы прошли б поместье Эшфилд в Торки. «Мне кажется, что одна из самых больших удач в жизни человека, — пишет она, — счастливое детство. Мое детство было очень счастливым. У меня были дом и сад, которые я любила, мудрая и терпеливая няня; мои отец и мать обожали друг друга и были прекрасными супругами и родителями».

Агата казалась медлительной и туповатой рядом с живыми и энергичными старшими детьми — умницей Мэдж и легкомысленным и безалаберным Монти. В семье все свыклись с мыслью, что она ничего в жизни не добьется. В лучшем случае — «прилично» выйдет замуж.

Агата относилась к числу тех детей, которые не скучают в одиночестве. Мир ее детства был наполнен воображаемыми друзьями; семья кошечек по фамилии Бенсон казалась ей куда милее, чем ожидавшие в детской куклы. А то, что позже разовьется в писательский талант, пестовалось многочисленными рассказами и историями — няниными, в первозданной их фольклорной чистоте, и мамиными, фантастическими и никогда не повторявшимися. Уже в четыре года, на удивление няне и родителям, она самостоятельно начала читать — и с тех пор не расставалась с книгами. Сборники сказок становятся для нее самым желанным подарком на праздники, а библиотека в учебной комнате подвергается частым набегам.

Тем временем у семьи Миллер возникают серьезные финансовые трудности — американские капиталы Фредерика непостижимым образом истощаются. Родители вынуждены сдать Эшфилд в аренду и на несколько лет уехать во Францию. Монти тогда учился в Харроу[2], и они уезжают без него — вчетвером.

Все эти годы Агата практически не получала никакого образования, если не считать эпизодических уроков арифметики с отцом. Зато по возвращении начались серьезные занятия музыкой — у нее обнаружился хороший слух — и танцами, но если последнее осталось просто увлечением, то музыке суждено было сыграть значительную роль в жизни будущей писательницы. Вскоре она уже играет Шумана и Грига; впереди уроки пения в Париже… И если бы не врожденная стеснительность, мир, возможно, лишился бы одной из своих самых любимых писательниц.

Но безмятежное детство неумолимо подходило к концу. Безуспешные попытки поправить финансовые дела подточили здоровье Фредерика. Врачи так и не смогли выяснить причину его болезни. В ноябре 1901 года его не стало. А когда почти через год Мэдж выходит замуж за сына школьной подруги матери Джеймса Уоттса, которому в дальнейшем предстоит стать одним из самых преданных почитателей своей юной свояченицы, в Эшфилде остаются двенадцатилетняя девчушка и удрученная смертью мужа уже немолодая женщина. Время от времени Агате приходится вбегать среди ночи в мамину спальню с нюхательными солями, а чаще стоять у порога, тревожно вслушиваясь в ее дыхание, — у миссис Мидлер периодически случаются приступы. Ко всему прочему, им едва удается сводить концы с концами.

В это очень тяжелое для них время мать и дочь много читают вместе — Диккенса, Дюма, Теккерея, немного позже наступает период увлечения Лоренсом. Агата обладала тонким вкусом — ее любимыми писателями были Грэм Грин и Элизабет Боуэн. Среди поэтов она выделяла лорда Теннисона, Йейтса и Томаса Стернза Элиота. С книгами сэра Артура Конан Дойла она знакомится по пересказам Мэдж, которая, кстати, также не была лишена литературного дарования.

Неудивительно, что маленькая Агата частенько развлекалась сочинением бытовых сценок для своих воображаемых друзей по играм, а гуляя по саду, напевала отрывки из — ни больше ни меньше — придуманной ею оперетты! Не обошлось и без сочинительства стихов[3].

Миссис Миллер последовательностью не отличалась, и это весьма сказалось на образовании дочери — за несколько лет она сменила несколько школ, сначала в Англии, затем во Франции. Собственно говоря, серьезного образования Агата так и не получила.

В 1908 году здоровье Клары резко ухудшается. Отчаявшиеся врачи рекомендуют ей сменить климат, и на зиму они едут в Каир. Несмотря на советы матери, Агата не спешит знакомиться с достопримечательностями Египта. Открыть для себя эту страну ей предстояло позже. «Как испортилось бы мое впечатление от красот Египта, — через несколько лет напишет она, — если бы я увидела их неподготовленными глазами». Экскурсиям она предпочитает удовольствия светской жизни — пикники, танцы, прогулки, постигая при этом тонкое искусство викторианского флирта.

В один из непогожих зимних дней выздоравливающая после гриппа Агата вяло раскладывала пасьянс. К ней в спальню заглянула миссис Миллер и, увидев на лице дочери скучающее выражение, предложила: «Почему бы тебе не написать рассказ?»

Агата отнеслась к этой идее скептически, но Клара уже несла тетрадь и ручку. Что ж, писать рассказ было все же приятней, чем в сотый раз раскладывать «Мисс Миллиген». Так у нее появилось новое увлечение.

После рассказа наступил черед романа. Он назывался «Снег в пустыне». По совету миссис Миллер, роман отдали на суд соседу — весьма популярному в то время писателю Идену Филлпотсу. Агата всю жизнь с благодарностью вспоминала его деликатность и весьма ценные для начинающего литератора советы.

А вскоре произошло еще одно событие: на одной из вечеринок она знакомится с Арчибальдом Кристи, очень приятным молодым человеком, который робко, но настойчиво начинает за ней ухаживать. Так началась романтическая история двух влюбленных, у которых не было денег на устройство семейной жизни; к тому же Арчи должен был уехать в Солсбери-Плейн, на летные курсы. В довершение всего и без того незавидное финансовое положение семьи Миллер вновь ухудшается, а у миссис Миллер катастрофически ослабевает зрение. За последующие полтора года то Арчи, то Агата неоднократно пытались расторгнуть помолвку, но каждый раз вызванный отчаянием благородный жест одного решительно не принимался другим… Между тем приближалась война.