Тут Пуаро прервал его:

— И все-таки постарайся вспомнить побольше. Ты очень важный свидетель и можешь оказать нам неоценимую услугу.

Альфред залился ярким румянцем и весь раздулся от гордости. Он уже вкратце рассказывал старшему инспектору Джеппу о том, что случилось сегодня утром. Но раз так просят, он сейчас покажет им, на что способен. Сознание собственной значительности переполняло его.

— Выложу все как есть, — сказал он, — только спрашивайте.

— Для начала припомни, не случилось ли сегодня чего-нибудь из ряда вон выходящего.

Альфред немного подумал и с сожалением сказал:

— Нет, ничего такого. Все как всегда.

— Не входили ли в дом посторонние?

— Нет, сэр.

— А среди пациентов тоже не было незнакомых?

— Среди пациентов — не знаю. Приходили все, которые по записи, если вы об этом спрашиваете, сэр. Все они в книге.

Джепп кивнул.

— Мог ли в дом войти кто-нибудь посторонний? — спросил Пуаро.

— Нет, сэр. Ведь для этого нужен ключ, понимаете?

— А выйти из дома можно легко, верно?

— Ну это да, просто поворачиваете дверную ручку, выходите и захлопываете за собой дверь. Почти все сами выходят, да я уже вам это говорил. Бывает, поднимаю в лифте того, чья очередь, а тот, кто уже все, сам спускается по лестнице, понимаете?

— Понимаю. А теперь скажи, кто пришел сегодня утром первым, кто вторым, в общем, все по порядку. Если не помнишь фамилий, то просто опиши, как кто выглядел.

Альфред сосредоточенно сдвинул брови.

— Леди с девочкой, — сказал он, — к мистеру Райли и миссис Соуп или как ее там — к мистеру Морлею.

— Прекрасно, — подбодрил его Пуаро. — Продолжай.

— Затем другая леди, старая… видно, страсть какая важная… приехала в «даймлере»[25]. Когда она выходила, вошел высокий военный джентльмен, а за ним — вы, сэр. — Он легонько кивнул Пуаро.

— Ясно.

— Потом пришел американский джентльмен…

— Американец? — насторожился Джепп.

— Да, сэр. Молодой такой. Точно, американец — по его разговору сразу видать. Он, правда, пришел раньше времени. Ему было назначено после одиннадцати тридцати… но он не стал ждать, ушел.

— Как это? — с подозрением спросил Джепп.

— Так. Прихожу за ним, когда мистер Райли позвонил, — было это в одиннадцать тридцать, то есть, нет, чуть позже, наверное, без двадцати двенадцать, — а он уже тютю. Должно быть, струсил, вот и ушел. Иногда с ними такое случается, — добавил Альфред с видом знатока.

— Значит, он ушел вскоре после меня? — уточнил Пуаро.

— Ваша правда, сэр. Вы вышли после того, как я повез наверх важного джентльмена, который приехал в «роллсе»[26]. Представляете? Классный автомобиль! Это мистер Блант, он был на одиннадцать тридцать. Потом я спустился вниз в парадное и отворил вам дверь. И тут же вошла леди. Мисс Сам Бери Сил, так, кажется? А потом я… ну, по правде говоря, я удрал на кухню — она ниже этажом — перекусить, а тут как раз звонок — это мистер Райли звонил — ну я помчался наверх, а этот американский джентльмен уже смылся, да я уже вам говорил. Ну я пошел сказать об этом мистеру Райли, а он давай браниться, он всегда бранится.

— А дальше что? — спросил Пуаро.

— Сейчас, погодите… что же было потом-то? Ах да, мистер Морлей позвонил, и я повел к нему мисс Сил. А важный джентльмен спустился вниз и вышел, как раз когда я вез мисс… ну эту… забыл! Короче, вез ее в лифте. Потом я снова спустился, и в это время вошли два джентльмена, один такой коротенький, и голос у него смешной такой, писклявый, не помню, как его зовут. Он был записан к мистеру Райли, а другой — толстый иностранный джентльмен — к мистеру Морлею. Мисс… ну да, Сил пробыла у доктора недолго, всего минут пятнадцать. Я проводил ее к выходу, а потом повез в лифте иностранного джентльмена. А того, другого, джентльмена я еще раньше, как только он пришел, отвез к мистеру Райли.

— А ты видел, как уходил мистер Эмбериотис, этот самый иностранный джентльмен? — спросил Джепп.

— Нет, сэр, не могу сказать, что видел. Он, должно быть, вышел сам. И как уходил писклявый джентльмен, я тоже не видел.

— Где ты был, начиная от двенадцати часов и далее?

— Я всегда сижу в лифте, сэр, жду звонка: либо в парадную дверь звонят, либо кто из докторов.

— Может, ты в это время читаешь?

Альфред снова покраснел.

— От этого же никому нет вреда, сэр. Вот если бы я что другое делал…

— Совершенно справедливо. А что же ты читаешь?

— «Смерть приходит в полдень», сэр, американский детектив. Классная книга, сэр, вот не сойти мне с этого места! Про настоящих преступников!

Пуаро сдержанно улыбнулся.

— Скажи, а ты слышишь, как закрывается парадная дверь?

— Это когда кто-нибудь выходит? Нет, наверное, не слышу, сэр. То есть не замечаю, вот что я хочу сказать. Лифт-то довольно далеко, да еще за углом. А все звонки — и от парадной двери, и от докторов, слышно хорошо, их не прохлопаешь.

Пуаро кивнул.

— Ну, а что было потом? — спросил Джепп.

Альфред нахмурился еще больше, изо всех сил напрягая память.

— Еще одна леди, последняя, мисс Ширти. Я ждал, когда позвонит мистер Морлей, а звонка все не было и не было, а потом — был уже час дня — леди, которая ожидала очереди, стала браниться.

— А ты не догадался пораньше сбегать посмотреть, готов ли мистер Морлей ее принять?

Альфред решительно тряхнул головой.

— Нет, сэр. Как можно. У меня и в мыслях такого не было. И потом, я же знал, что тот джентльмен еще в кабинете. Я должен ждать, когда зазвонит звонок. Конечно, знай я, что мистер Морлей наложил на себя руки… — заметно оживившись, начал Альфред, но его перебили:

— Звонок обычно раздается еще до того, как пациент спустится вниз, или у вас какой-то иной порядок?

— Как когда. Но чаще всего звонят, когда пациент уже спускается вниз по лестнице. А бывает, что больные вызывают лифт наверх. Как когда. Иногда проходит несколько минут, прежде чем мистер Морлей позвонит. А если он торопится, то звонит сразу, как только больной от него вышел.

— Понимаю… — Пуаро помолчал. — Тебя удивило самоубийство мистера Морлея, Альфред?

— Я так прямо и обомлел. Не с чего ему было себя приканчивать, вот что я вам скажу! — Глаза у Альфреда округлились. — Его… э-э… его убили, да?

Джепп хотел было что-то сказать, но Пуаро его опередил:

— Это бы тебя меньше удивило?

— Ну, не знаю, сэр, право слово, не знаю. И кому только могло понадобиться убивать мистера Морлея. Он ведь… ну… такой, как все… Неужели его и вправду убили, сэр?

— Мы должны рассмотреть все возможные варианты, — проникновенным голосом ответил Пуаро. — Поэтому я и сказал тебе, что ты очень важный свидетель и должен постараться припомнить все, что происходило сегодня утром.

Пуаро особенно выделил слова «важный» и «все», и Альфред снова напряженно нахмурился — видимо, умственная работа стоила ему невероятных усилий.

— Больше ничего не могу вспомнить, сэр. Вот, ей-богу, ничегошеньки. — Он сокрушенно вздохнул.

— Ну хорошо, Альфред. Ты уверен, что сегодня утром в дом не приходил никто, кроме пациентов?

— Уверен, сэр. Никого посторонних не было. Заходил только молодой джентльмен — друг мисс Невилл, и здорово забеспокоился, что ее нет.

— Когда это было? — насторожился Джепп.

— Вскоре после двенадцати, я ему сказал, что мисс Невилл сегодня не будет, и он вроде как сильно разволновался и говорит: я, мол, подожду, хочу повидать мистера Морлея. А я ему — мистер Морлей занят до самого ленча, а он — ничего, я, мол, обожду.

— Ну и дождался? — спросил Пуаро.

В глазах Альфреда мелькнул испуг.

— Господи! — воскликнул он. — А мне и ни к чему. Он пошел в приемную, а после смотрю — его уже там нет. Должно быть, устал ждать и решил зайти в другой раз.

6

Когда Альфред вышел, Джепп сказал с раздражением:

— Стоило ли наводить мальчишку на мысль об убийстве?

Пуаро пожал плечами.

— Думаю, да. Он мог, даже заметив что-то, не придать этому значения, а теперь все утренние события представятся ему в новом свете. И к тому же он начнет бдительно следить за тем, что здесь происходит.

— Тем не менее не хотелось бы, чтобы пошли гулять слухи об убийстве.

— Mon cher, не стоит этого опасаться. Альфред обожает всякие криминальные истории. Если он даже что-то кому-то сболтнет, никто не примет его слов всерьез, люди подумают, что у него разыгралось воображение, что мальчишка не в меру начитался детективов.

— Ну что ж, возможно, вы правы, Пуаро. А сейчас послушаем, что скажет Райли.

Кабинет и контора мистера Райли находились на втором этаже и были так же просторны, как и у мистера Морлея, правда, не так светлы и не так великолепно оборудованы.

Мистер Райли был высокий молодой человек с гривой темных волос, в беспорядке падающих ему на лоб. Голос у него оказался очень приятным, взгляд был пытливым и острым.

— Надеемся, мистер Райли, — начал Джепп после того, как они с Пуаро представились доктору, — что вы сможете пролить некоторый свет на это дело.

— К сожалению, не могу оправдать ваших надежд, — отрезал мистер Райли и добавил: — Однако считаю своим долгом уведомить вас, что Генри Морлей не мог совершить самоубийства. Я — да, а он — нет, никогда.

— Что же могло бы толкнуть вас на подобный шаг? — спросил Пуаро.

— Да у меня куча всяких неприятностей. И прежде всего, постоянные финансовые проблемы. Мне никак не удается соразмерять свои расходы с доходами. А Морлей — совсем иное дело, он был весьма расчетлив. Уверен, что у него вы не обнаружите ни долгов, ни прочих денежных затруднений.