Агата Кристи - Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

1

Подходил к концу первый день летнего триместра в школе Медоубенк[2]. Заходящее солнце освещало посыпанную гравием дорожку, ведущую к крыльцу. Парадные двери были гостеприимно распахнуты, и посреди дверного проема, на удивление гармонично вписываясь в георгианскую[3] архитектуру дома, стояла мисс Вэнситтарт, тщательно причесанная и одетая в безупречного покроя костюм.

Некоторые еще недостаточно осведомленные родители принимали ее за саму знаменитую мисс Балстроуд; они не знали, что мисс Балстроуд имела обыкновение удаляться в свой кабинет — в святую святых, куда допускалось лишь Малое число избранных и привилегированных.

По левую руку от мисс Вэнситтарт стояла мисс Чедвик, общительная, всезнающая мисс Чедвик, без которой невозможно было представить себе Медоубенк. Если б не она, школы просто не существовало бы. Мисс Балстроуд и мисс Чедвик основали Медоубенк вместе. Мисс Чедвик носила пенсне, сутулилась, одевалась довольно непритязательно, держалась очень просто и дружелюбно и была, между прочим, блестящим математиком.

Разнообразные приветственные фразы, с необыкновенной любезностью произносимые мисс Вэнситтарт, плыли в воздухе над домом.

— Как вы себя чувствуете, миссис Арнольд? Ну, Лидия, я думаю, ты была в восторге от твоих эллинских[4] каникул? Как это замечательно! Надеюсь, ты привезла чудесные фотографии?

— Да, леди Гарнетт, мисс Балстроуд получила ваше письмо. Да-да, с занятиями по искусству все улажено.

— Как поживаете, миссис Бэрд?.. Как вы сказали? О, я не думаю, что мисс Балстроуд сможет вас сегодня принять. А мисс Роуэн должна быть где-то здесь, может быть, вы обсудите этот вопрос с ней?

— Тебе покажут твою спальню, Памела. Она расположена в дальнем крыле, рядом с яблоней…

— Действительно, леди Вайолет, весна выдалась в этом году просто ужасная. Это ваш младший? Как его зовут? Гектор? Какой у тебя замечательный аэроплан, Гектор!

— Tres heureuse de vous voir, Madame. Ah, je regrette, ce ne serait pas possible, cette apres-midi. Mademoiselle Bulstrode est tellement occupee[5].

— Добрый день, профессор. Ну как ваши раскопки? Нашли что-нибудь интересное?

2

В маленькой комнате на первом этаже Энн Шепленд, секретарша мисс Балстроуд, с бешеной скоростью печатала на машинке. Энн, подтянутая женщина лет тридцати пяти, темноволосая, гладко причесанная, умела быть привлекательной, когда хотела, но жизнь научила ее, что работоспособность и компетентность стоят больше, чем женское обаяние и приносят меньше осложнений. В данный момент ее целью было в точности соответствовать образу секретарши директора престижной школы для девочек. Время от времени, вставляя новый лист в пишущую машинку, она поглядывала в окно, внимательно наблюдая за подъезжающими.

«Господи! — испуганно произнесла про себя Энн. — Никогда не думала, что в Англии еще осталось столько шоферов!»

Она невольно улыбнулась, когда место отъехавшего огромного «роллс-ройса»[6] занял крошечный, довольно старенький «остин»[7]. Из него вылез, видимо, изнемогший от забот человек, сопровождаемый дочерью, куда более безмятежной и спокойной. Они на минуту замешкались, но на помощь им уже спешила мисс Вэнситтарт.

— Майор Харгривс? А это мисс Элисон? Проходите, пожалуйста, в дом. Я буду рада показать вам комнату Элисон.

Энн усмехнулась и вновь принялась печатать. «Старушка Вэнситтарт мастерица подражать! — подумала она. — Не хуже самой Балстроуд умеет проделывать все эти штучки».

Огромный, невероятно роскошный «кадиллак»[8], окрашенный в два тона — темно-синий и малиновый, — с трудом уместился на подъездной площадке. Он уперся радиатором в древний «остин» майора Алистера Харгривса.

Шофер поспешно вылез и распахнул дверцу. Из машины вышел смуглый бородатый мужчина, одетый в легкую арабскую накидку, следом — дама, словно сошедшая с обложки парижского модного журнала, а за ней — смуглая тонкая девочка.

«Наверное, принцесса Имярек собственной персоной, — подумала Энн. — Воображаю ее в школьной форме, но это чудо, по-видимому, случится только завтра!»

На сей раз в дверях показались как мисс Вэнситтарт, так и мисс Чедвик.

«Стало быть, эти двое из „кадиллака“ будут допущены к Ее Светлости, — решила Энн. — А все же странно, почему над мисс Балстроуд никогда не подшучивают? Потому, что ежа Личность… Но тебе, моя милая, — перебила она себя, — лучше думать о двоеточиях и запятых и закончить письма без ошибок».

Это вовсе не значило, что Энн когда-либо делала ошибки. Она была специалистом в своем деле. Ей пришлось поработать секретарем директора нефтяной компании, а также личным секретарем сэра Мервина Тодхантера, известного не только эрудицией и умом, но и своей раздражительностью. Среди ее начальников были два министра и один важный чиновник. До сих пор ей приходилось работать только среди мужчин. Энн не думала поначалу, что сможет привыкнуть к исключительно женскому обществу. Но — новизна ощущений!.. Правда, у нее есть Деннис. Верный Деннис! Верный Деннис, возвращающийся из Бирмы[9], Малайи[10] и других стран, неизменно преданный, всегда предлагающий руку и сердце. Милый Деннис!.. Но, наверное, это очень скучно — быть замужем за Деннисом…

Да, в ближайшее время ей предстояло довольствоваться компанией женщин: воспитанницы и воспитательницы, и ни одного мужчины, кроме садовника, которому, разумеется, где-то под восемьдесят…

Однако тут Энн ждал сюрприз. Снова посмотрев в окно, она увидела мужчину, подстригающего живую изгородь у самой подъездной площадки, — садовника, но отнюдь не восьмидесятилетнего! Молодой, смуглый, неплохо сложен. «Сегодня молодые люди готовы выполнять любую работу, чтобы достать денег на осуществление своих целей, — подумала Энн. — Или просто на пропитание. Но стрижет он очень умело. Наверное, он и в самом деле садовник».

Он может оказаться вполне забавным, решила Энн.

Что ж, осталось перепечатать всего одно письмо, а потом можно будет прогуляться по саду.

3

На втором этаже мисс Джонсон, наставница, распределяла комнаты, знакомилась с новенькими и приветствовала старых учениц.

Она была рада, что начался новый триместр, потому что во время каникул чувствовала себя какой-то неприкаянной. Две ее замужние сестры, у которых она иногда гостила, были заняты своими семейными заботами. Медоубенк их не интересовал. Для мисс Джонсон, хотя она и обожала сестер и племянников, главным делом, главным интересом всей жизни был Медоубенк. Да, это было замечательно, что занятия вновь начались.

— Мисс Джонсон!

— Да, Памела?

— Мисс Джонсон, в моем чемодане что-то разбилось! Боюсь, что это масло для волос. Оно перепачкает все мои вещи!

— Бегу, бегу! — Мисс Джонсон устремилась на помощь.

4

На лужайке перед подъездной дорожкой прогуливалась мадемуазель Бланш, новая преподавательница французского. Она оценивающе разглядывала молодого человека, подстригавшего изгородь. «Assez bien»[11],— подумала мадемуазель Бланш. Маленькая, похожая на мышку, мадемуазель Бланш была совершенно неприметной, но сама примечала абсолютно все.

Она перевела взгляд на вереницу автомашин у главного входа и прикинула их цену во франках и фунтах стерлингов. Этот Медоубенк — действительно formidable![12] Она мысленно прикинула, какую прибыль получает от этого мисс Балстроуд.

Да, в самом деле. Formidable!

5

Мисс Рич, преподававшая английский и географию, устремилась к дому, то и дело спотыкаясь, поскольку, как обычно, забывала смотреть под ноги. И волосы ее тоже, как обычно, выбивались из прически. Лицо у мисс Рич было напряженное и некрасивое. Она бормотала вполголоса: «Снова оказаться здесь! Здесь… Какая тоска. Это годы и годы!..»

Мисс Рич споткнулась еще раз, и молодой садовник протянул руку, чтобы поддержать ее.

— Осторожно, мисс.

— Спасибо, — сказала Эйлин Рич, даже не взглянув на него.

Мисс Роуэн и мисс Блейк, две младшие учительницы, шли по направлению к спортивному корпусу. Мисс Роуэн была смуглая и поджарая, а мисс Блейк, напротив, белокурая и полненькая. Они оживленно обсуждали свои недавние впечатления о Флоренции: картины, скульптуры и цветущие деревья… И двух молодых итальянских джентльменов, пытавшихся казаться дерзкими.

— Ясное дело, — говорила мисс Блейк, — чего еще можно ожидать от итальянцев.

— Дикари, — сказала мисс Роуэн, изучавшая в свое время не только экономику, но и психологию. — Зато здоровые, сразу видно. Без подавленных инстинктов.

— Джузеппе был просто потрясен, когда узнал, что я преподаю в Медоубенке, — сказала мисс Блейк. — Сразу стал намного вежливей и заметил, что его двоюродная сестра давно мечтает попасть сюда. Но только у мисс Балстроуд вряд ли найдется вакантное место.

— Медоубенк — это школа, которая в самом деле котируется! — восторженно воскликнула мисс Роуэн. — Смотри, как впечатляюще выглядит наш новый спортивный комплекс! Никогда бы не подумала, что он будет готов в срок.

— Мисс Балстроуд ведь обещала, что будет, — ответила мисс Блейк — как всегда тоном, не допускающим возражений.

6

Дверь спортивного корпуса распахнулась, и оттуда вышла очень худая молодая женщина с рыжими крашеными волосами. Она окинула подруг неприязненным взглядом и быстро скрылась из виду.