ПУАРО. Я пока не знаю. Но у меня есть одна маленькая идея.

ГАСТИНГС. Какая же?

ПУАРО. Гастингс, где, по-вашему, сейчас находится формула?

ГАСТИНГС. Откуда мне знать?

ПУАРО. Есть только одно место, где она может быть.

ГАСТИНГС. Ну, и где же?

ПУАРО. В этой комнате!

ГАСТИНГС. Что-о?

ПУАРО. Да-да. Проанализируйте факты. От милейшего Тредуелла мы знаем, что сэр Клод принял определенные меры предосторожности. Совершенно очевидно, что, когда сэр Клод выступил со своим маленьким сюрпризом и объявил о моем скором прибытии, вор еще имел формулу при себе. Что оставалось вору? Рисковать нельзя: когда я приеду, ее могут найти. Вору оставалось выбрать одно из двух: или вернуть формулу — как потребовал сэр Клод, или под покровом темноты где-то спрятать. Поскольку первого он не сделал, значит, он выбрал второе. Вуаля! Совершенно очевидно, что формула спрятана в этой комнате.

ГАСТИНГС. Так давайте поищем ее.

ПУАРО. Если вас это позабавит, то почему бы и нет? Но есть один человек, который справится с этим лучше вас.

ГАСТИНГС. О-о, и кто же это?

ПУАРО. Тот, кто спрятал ее, parbleu![5]

ГАСТИНГС. Вы хотите сказать…

ПУАРО. Что рано или поздно вор вернется за добычей. И что кто-то из нас должен быть настороже… (Замолкает, показав рукой на дверь в холл. Уводит Гастингса к граммофону.)

Дверь тихонько открывается; входит Барбара. Она забирается на стул, и снимает с книжного шкафа жестяной сундучок с лекарствами. Гастингс чихает.

БАРБАРА (вздрагивает). О-о! Я не знала, что здесь кто-то есть. (Роняет сундучок.)

Гастингс бросается к ней и подхватывает сундучок. Пуаро забирает его у Гастингса.

ПУАРО. Позвольте мне, мадемуазель. Он слишком тяжел для вас. (Подходит к кофейному столику и ставит на него сундучок.) Небольшая коллекция, а? Птичьи яйца? Морские раковины?

БАРБАРА. Намного прозаичнее, мистер Пуаро. Таблетки и порошки!

ПУАРО. Но зачем такой юной и цветущей барышне подобная дребедень?

БАРБАРА. A-а, это не для меня, это для Лючии. У нее с утра просто раскалывается голова.

ПУАРО. La pauvre dame! Значит, она послала вас за этим?

БАРБАРА. Да, я давала ей аспирин, но она просит чего-нибудь посильнее. Я сказала, что принесу весь набор… Ну, если больше некому.

ПУАРО (запуская обе руки в сундучок). Если больше некому…

БАРБАРА. Ну, знаете, как в таких домах — все носятся, суетятся, а толку чуть! Тетушка Кэролайн кудахчет, как курица! А от Ричарда — одно расстройство, как и от любого мужчины, стоит только женщине заболеть.

Пуаро проводит пальцем по крышке сундучка и подносит палец к глазам.

ПУАРО. Понимаю, понимаю. А вы знаете, мадемуазель, вам повезло с прислугой.

БАРБАРА. В каком смысле?

ПУАРО. Взгляните — на этой коробке нет ни пылинки. Взбираться на стул, чтобы вытирать пыль так высоко, — не все слуги так добросовестны.

БАРБАРА. Вчера вечером мне тоже показалось странным, что на ней нет пыли.

ПУАРО. Вы снимали ее вчера вечером?

БАРБАРА. Да, после обеда. Знаете, тут старые лекарства — остались от больничной аптеки.

ПУАРО. Voyons[6] .(Открывает сундучок, вынимает несколько пузырьков, подносит к глазам и приподымает брови.) Стрихнин… Атропин… Занятная коллекция. О-о! И пузырек с гиосцином, почти пустой!

БАРБАРА. Что? Но ведь вчера вечером они все были полные. Я точно помню — полные.

ПУАРО. Voila! Се qui est curiux![7] (Ставит обратно пузырек с гиосцином.) Где находилась коробка вчера вечером?

БАРБАРА. На этом столике. И доктор Карелли просматривал лекарства.

В дальнюю левую дверь входит Лючия. Увидев остальных, вздрагивает.

БАРБАРА. Ох, дорогая, тебе не стоило вставать. Я уже иду.

ЛЮЧИЯ. Голова уже лучше. Барбара, милая, я хочу поговорить с мистером Пуаро.

БАРБАРА Но, детка..

ЛЮЧИЯ. Пожалуйста, милая.

Барбара уходит.

ЛЮЧИЯ. Мосье Пуаро…

ПУАРО. К вашим услугам, мадам.

ЛЮЧИЯ. Мосье Пуаро… Вчера вечером я… обратилась к вам с просьбой. Я попросила вас остаться здесь. Я… я умоляла вас остаться. Сегодня утром я поняла, что совершила… совершила ошибку.

ПУАРО. Вы уверены, мадам?

ЛЮЧИЯ. Абсолютно уверена. Я так расстроилась, была просто не в себе. Я благодарна вам за то, что вы выполнили мою просьбу, но вам лучше уехать.

ПУАРО. Понимаю…

ЛЮЧИЯ. Значит, решено?

ПУАРО. Не совсем, мадам. Если помните, вы выразили сомнение в том, что ваш тесть умер естественной смертью.

ЛЮЧИЯ. Это была истерика. Я просто не отдавала себе отчет в том, что говорю.

ПУАРО. Стало быть, теперь вы уверены, что его смерть была естественной?

ЛЮЧИЯ. Совершенно уверена.

Пуаро молча смотрит на нее.

Почему вы так на меня смотрите?

ПУАРО. Мадам, порой бывает нелегко пустить собаку по следу. Но стоит ей взять след, и уже ничто на свете не заставит ее бросить его. Если это хорошая собака. А я, мадам, я, Эркюль Пуаро, — очень хороший пес!

ЛЮЧИЯ. О-о! Но вы должны уехать! Я прошу вас, я умоляю! Вы даже не представляете, какую беду вы можете навлечь, оставшись здесь!

ПУАРО. Беду… на вас?

ЛЮЧИЯ. На нас всех. Мистер Пуаро, я больше ничего не могу вам сказать, но, умоляю, поверьте: это правда. С первого мгновения, как только я вас увидела, я поняла, что доверяю вам. Пожалуйста…

Входят Ричард и доктор Грэхэм с саквояжем в руках. Вид у Ричарда совершенно потрясенный Ричард при виде Лючии застывает на месте.

РИЧАРД. Лючия!

ЛЮЧИЯ. Ричард, в чем дело? Что случилось?

РИЧАРД. Ничего, дорогая. Будет лучше, если ты оставишь нас.

ЛЮЧИЯ. Я…

Ричард распахивает дверь в холл.

РИЧАРД (Лючии). Я прошу тебя!

Лючия выходит.

ГРЭХЭМ. Боюсь, дело плохо, мистер Пуаро.

ПУАРО. Да?

ГРЭХЭМ. Смерть наступила в результате отравления сильным растительным алкалоидом.

ПУАРО. Типа… гиосцина? (Берет со столика сундучок с лекарствами.)

ГРЭХЭМ (удивленно). Совершенно верно.

РИЧАРД. Это значит…

ГРЭХЭМ. Полиция.

РИЧАРД. Господи! Неужели нельзя это как-нибудь замять?

ГРЭХЭМ. Ричард, дорогой мой, поверьте, нет человека, которому бы это страшное несчастье доставило больше горя и неприятностей, чем мне. Особенно если учесть то обстоятельство, что яд, похоже, не был принят самостоятельно.

РИЧАРД. Убийство. Что мы должны предпринять?

ГРЭХЭМ. Я уже известил коронера. Дознание состоится завтра, в Кингс-Армс.

РИЧАРД (тихо). А полицию?

ГРЭХЭМ. Я предпринял все шаги, какие счел необходимыми. В таких случаях медлить нельзя.

РИЧАРД. Боже мой!

ГРЭХЭМ (участливо). Ричард, я понимаю. Для вас это страшный удар! Как по-вашему, вы сможете ответить на несколько вопросов?

РИЧАРД. Что вы хотите узнать?

ГРЭХЭМ. Прежде всего, что ел и что пил ваш отец вчера вечером?

РИЧАРД. Сейчас соображу… Подавали суп, жареную камбалу, котлеты и фруктовый салат.

ГРЭХЭМ. Ну, а напитки?

РИЧАРД. Отец и тетушка пили бургундское. По-моему, Рейнор тоже. Я пил виски с содовой, а Карелли — белое вино.

ГРЭХЭМ. Теперь насчет этого… мистера Карелли. Вы меня простите, Ричард, но что вам известно об этом человеке?

РИЧАРД. До вчерашнего дня никогда его не видел.

ГРЭХЭМ. Он был дружен с вашей женой?

РИЧАРД. Да.

ГРЭХЭМ. Они в близких отношениях?

РИЧАРД. Просто знакомы.

ГРЭХЭМ. Надеюсь, вы не позволили ему уехать?

РИЧАРД. Нет, нет. Я сообщил ему вчера вечером, что, пока это дело не разъяснится — я имел в виду формулу, — ему лучше остаться здесь, и послал в гостиницу за его вещами.

ГРЭХЭМ. И он не возражал?

РИЧАРД. О нет, он охотно согласился.

ГРЭХЭМ. Гх-м… Ладно, как насчет этой комнаты?

ПУАРО. Обе двери вечером были заперты, ключи дали мне. Здесь все в точности, как было вчера — как видите, мы только передвинули стулья.

Доктор Грэхэм замечает стоящую на столе чашку.

ГРЭХЭМ. Это та самая чашка? Ричард, это та самая чашка (берет ее и нюхает), из которой пил ваш отец? Пожалуй, я ее заберу. Нужно будет сделать анализ.

РИЧАРД. Неужели вы думаете…

ГРЭХЭМ. Непохоже, что яд был принят во время обеда. Пожалуй, наиболее вероятный вариант, — вот это. (Открывает саквояж.)

РИЧАРД. Я… я… (Осекается с жестом отчаяния.) А-а!

Доктор Грэхэм качает головой. Ричард стремительно выходит через стеклянную дверь. Доктор Грэхэм достает из своего саквояжа небольшую картонную коробочку, выложенную внутри ватой, и кладет в нее чашку.

ГРЭХЭМ. Дрянь дело. Неудивительно, что Ричард Эмори так расстроен. Газеты наверняка раздуют отношения этого человека с его женой. А грязь прилипчива, мистер Пуаро, грязь прилипчива! Бедная леди! Скорее всего, она совершенно невинна. Он мог познакомиться с ней под каким-нибудь благовидным предлогом. Они поразительно хитры, эти иностранцы. Конечно, не следует предвосхищать события — но выводы напрашиваются сами.

ПУАРО. Все совершенно очевидно, а? (Поглядывает на Гастингса.)

ГРЭХЭМ. А что — ведь изобретение сэра Клода представляло большую ценность. Появляется этот иностранец, о котором никто ничего не знает. Итальянец. Сэр Клод таинственным образом отравлен…

ПУАРО. Ах да! Семейство Борджиа!

ГРЭХЭМ. Прошу прощения?

ПУАРО. Нет, нет, ничего.