Агата Кристи - Зеркало треснуло

— О, из Жилмассива…

Последовала обычная пауза.

— Что вы делали в Жилмассиве? — с любопытством спросила миссис Бантри.

— Я просто хотела поглядеть на него, на людей, которые там живут.

— И что же вы о них теперь думаете?

— Думаю, что они почти ничем не отличаются от всех прочих. Не знаю даже, разочаровало это меня или же, напротив, успокоило.

— Абсолютно уверена, что разочаровало.

— Нет, мне кажется, успокоило. Это позволяет нам… ну… опознавать определенные типы людей… так что, если что-нибудь произойдет, можно будет догадаться, кто это сделал и почему.

— Вы говорите об убийстве.

Миссис Марпл была просто шокирована.

— Не понимаю, почему вы считаете, что я все время думаю только об убийствах?

— Чепуха, Джейн. Почему бы вам не набраться смелости и не объявить себя официально детективом?

— Потому что я совсем не такая, — убежденно возразила мисс Марпл.

— Просто я довольно неплохо знаю человеческую природу, что вполне естественно, если учитывать, что я всю свою жизнь провела здесь, в этой маленькой деревне.

— Да, вы, наверное, можете изучать здесь жизнь, — задумчиво произнесла миссис Бантри, — хотя я не думаю, что большинство людей согласились бы с этим. Ваш племянник Реймонд всегда говорил, что эта деревня — настоящая тихая заводь.

— Милый Реймонд, — вздохнула мисс Марпл.

— Он всегда так добр ко мне. Он оплачивает, вам наверняка об этом известно, услуги мисс Найт.

— Она поднялась.

— Пожалуй, мне уже пора.

— Надеюсь, вы не пешком сюда пришли?

— Конечно, нет. Я приехала в Инче.

Это немного загадочное заявление было воспринято с полным пониманием. Много лет назад мистер Инч был владельцем двух кебов, которые встречали поезда на местной станции, а также нанимались местными жительницами для поездок к подругам на чаепитие или, вместе с дочерьми, на такие легкомысленные увеселения, как танцы. В должное время мистер Инч, веселый краснолицый толстяк лет семидесяти с лишним, уступил место своему сыну, известному под именем молодого Инча (хотя ему тогда было уже 45 лет). Впрочем, старый Инч еще некоторое время продолжал возить тех пожилых леди, которые считали его сына слишком молодым и легкомысленным. Затем, чтобы идти в ногу со временем, молодой Инч заменил кебы на автомобили. В механике, однако, он разбирался слабо и вскоре вынужден был продать дело некоему мистеру Бардуэллу, который, тем не менее, сохранил прежнее название фирмы. Позднее от мистера Бардуэлла дело перешло к мистеру Робертсу, но в телефонной книге по-прежнему фигурировала «Таксомоторная служба Инча», и старые леди продолжали называть свои поездки в такси поездками «в Инче».

— Заходил доктор Хейдок, — с упреком заметила мисс Найт.

— Я сказала ему, что вы уехали пить чай к миссис Бантри. Он обещал зайти завтра утром.

Она помогла мисс Марпл избавиться от шубы.

— Думаю, мы очень устали, — сказал она обвиняющим тоном.

— Вы — наверняка, — согласилась мисс Марпл. — Я — нет.

— Устраивайтесь поуютней у камина, — предложила мисс Найт, как обычно пропуская мимо ушей слова хозяйки. («Не следует обращать внимания на то, что говорят старухи. Им стоит лишь потакать на словах, а делать все по-своему»). Может быть, мы хотим настойки Овалтина или Хорликса.

Мисс Марпл поблагодарила ее и сказала, что предпочла бы бокал хереса. Мисс Найт была явно разочарована.

— Не знаю, право, что скажет доктор, — проворчала она, внося херес.

— А мы спросим его об этом завтра утром, — заверила ее мисс Марпл.

На следующее утро мисс Найт встретила доктора Хейдока в холле и что-то взволнованно зашептала ему на ухо.

Пожилой врач вошел в комнату, потирая руки, так как утро было довольно прохладным.

— Вот и доктор к нам пришел — весело прощебетала мисс Найт.

— Давайте мне ваши перчатки, доктор.

— О, не беспокойтесь, — сказал Хейдок, беспечно бросая перчатки на стол.

— Ну и мороз сегодня!

— Не желаете ли бокал хереса? — предложила мисс Марпл.

— Я слышал, вы вчера к нему прикладывались. Вам не следует пить в одиночестве.

Графин и бокалы уже стояли на маленьком столике радом с креслом мисс Марпл Мисс Найт тихо вышла из комнаты.

Доктор был близким другом мисс Марпл. Он уже почти удалился от дел, но временами продолжал навещать некоторых своих прежних пациентов.

— Я слышал, вы на днях упали, — заметил он, осушив бокал хереса.

— В вашем возрасте, знаете ли, этого не стоит делать. Еще раз напоминаю вам об этом! И потом, говорят, вы даже не захотели посылать за Сэндфордом.

Сэндфорд был компаньоном Хейдока.

— Эта ваша мисс Найт все равно ведь послала за ним и была совершенно не права. Я только слегка ушиблась. Так сказал доктор Сэндфорд. Я вполне могла бы дождаться вашего возвращения

— Послушайте, моя дорогая. Я же не могу практиковать вечно. А у Сэндфорда, позвольте вам заметить, более высокая квалификация, чем у меня Он первоклассный специалист.

— Все молодые врачи одинаковые, — заметила мисс Марпл

— Измеряют кровяное давление и, чем бы вы ни были больны, прописывают какие-нибудь новые пилюли массового производства. Розовые пилюли, желтые пилюли, коричневые пилюли. Аптеки теперь стали очень похожи на универсамы — там тоже все продают в пакетиках.

— А вы считаете, что было бы лучше, если бы я прописывал вам пиявки, слабительное и растирание камфорой?

— Я сама это делаю, когда кашляю, — с воодушевлением произнесла мисс Марпл, — и поверьте, мне это очень нравится.

— Нам просто не хочется стареть, вот в чем причина, — мягко заметил Хейдок.

— Я сам это ненавижу.

— Вы еще слишком молоды по сравнению со мной, — сказала мисс Марпл.

— А вот я решительно не возражаю против старения как такового. Гораздо хуже связанные с этим унижения

— Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.

— У меня почти нет возможности остаться наедине хотя бы на несколько минут. И даже мое вязание… Вы знаете, как хорошо я раньше могла вязать! А теперь я постоянно спускаю петли, часто даже не замечая этого.

Хейдок задумчиво посмотрел на нее, и вдруг в его глазах вспыхнул веселый огонек

— Однако всегда существует и обратный процесс.

— Что вы имеете в виду?

— Если вы уже не в состоянии вязать, то почему бы вам для разнообразия не заняться распутыванием? Подобно тому, как это делала Пенелопа.

— Ну, я вряд ли в ее положении

— Но ведь распутывание — ваше призвание, не так ли?

— Он поднялся.

— Мне пора. Я прописал бы вам какое-нибудь хитроумное и запутанное убийство.

— Что за возмутительные вещи вы говорите!

— Неужели? Вы ведь всегда можете дойти до сути дела. И я постоянно завидую этой вашей способности. Добрый старый Холмс… Сколько лет уже прошло, но он не забыт и не будет забыт.

Когда за доктором Хейдоком закрылась дверь, торопливо вошла мисс Найт.

— Ну, — воскликнула она, — мы выглядим гораздо лучше. Доктор, наверное, прописал вам какое-нибудь тонизирующее средство?

— Он порекомендовал мне заинтересоваться убийством.

— В детективном романе?

— Нет, — возразила мисс Марпл, — в реальной жизни.

— О боже! — воскликнула мисс Найт.

— Разве может произойти убийство в таком спокойном месте?

— Убийство, — заметила мисс Марпл, — может случиться где угодно.

— Разве что в Жилмассиве?

— Мисс Найт задумалась.

— Многие парни там имеют при себе ножи.

Но убийство произошло не в Жилмассиве.

Миссис Бантри отступила на шаг назад, разглядывая себя в зеркале, немного поправила шляпку (она не привыкла носить шляпки), натянула дорогие кожаные перчатки и вышла из дому, тщательно прикрыв за собой дверь. Она с большим удовольствием предвкушала предстоящий визит. Около трех недель прошло со дня ее разговора с мисс Марпл. Марина Грегг и ее муж приехали в Госсингтон-холл и теперь более или менее прочно обосновались в нем.

Сегодня днем там должна была состояться встреча официальных лиц, ответственных за проведение праздника в честь госпиталя Святого Джона. Миссис Бантри не являлась членом этого комитета, но она получила письмо от Марины Грегг с приглашением на чашку чая до начала заседания. В письме упоминалось и об их встрече в Калифорнии, а подписано оно было: «С искренним к Вам почтением — Марина Грегг». Причем письмо было написано от руки, а не напечатано на машинке. Стоит ли отрицать, что миссис Бантри была приятно польщена. В конце концов, знаменитая кинозвезда — это знаменитая кинозвезда, и пожилые люди, как бы высоко себя ни ставили, сознавали свою полную ничтожность в мире знаменитостей. Поэтому миссис Бантри обрадовалась, как ребенок неожиданному подарку.

Идя в гости, миссис Бантри вертела головой по сторонам, отмечая происшедшие изменения. Местность вокруг Госсингтон-холла казалась более благоустроенной, чем во времена, когда дом переходил из рук в руки. «Не пожалели расходов», — удовлетворенно отметила про себя миссис Бантри, кивая головой. Цветника с дорожки не было видно, и это еще больше улучшило настроение миссис Бантри. В те далекие дни, когда она вместе с мужем жила в Госсингтон-холле, цветник, с его великолепными клумбами, был предметом ее особого восхищения и гордости, и вид его теперь наверняка вызвал бы у нее ностальгические воспоминания о прекрасных ирисах, которые там росли. «Лучший ирисовый сад в округе», — говорила себе миссис Бантри с нескрываемой гордостью.

Подойдя к новой, недавно окрашенной двери, миссис Бантри нажала кнопку звонка. С почтительной проворность, — дверь открыл дворецкий, по всей вероятности, итальянец. Он провел ее прямо в комнату, бывшую некогда библиотекой полковника Бантри. Теперь, как миссис Бантри уже слышала от мисс Марпл, эта комната была соединена с кабинетом. Результат оказался впечатляющим. Пол был покрыт блестящим паркетом, стены выложены панелями. В одном из углов комнаты стоял огромный рояль, а у стены высилась стереоаппаратура последней марки. В противоположном от двери конце комнаты находился небольшой оазис — пол в этом месте был покрыт мягкими персидскими коврами. Здесь стояли чайный столик и несколько кресел. У чайного столика сидела Марина Грегг, а рядом с ней стоял, прислонившись к камину, человек, которого миссис Бантри поначалу сочла одним из самых безобразных людей, которых она когда-либо видела.