— Нет… каким образом… ничего подобного! Это просто немыслимо! — Мистер Лавертон-Вест буквально давился.

— Она никогда не упоминала о каких-нибудь врагах? О ком-нибудь, кто мог затаить на нее злобу?

— Никогда.

— Вы знали, что у нее был пистолет?

— Нет, я ничего об этом не знал. — На его лице появилось выражение растерянности.

— По словам мисс Плендерли, миссис Аллен привезла этот пистолет из-за границы несколько лет назад.

— Ах, так?

— Но, конечно, это мы знаем только от мисс Плендерли. Не исключено, что миссис Аллен чего-то опасалась, а потому сохранила пистолет.

Чарлз Лавертон-Вест недоуменно покачал головой. Вид у него был совершенно ошарашенный.

— Какого вы мнения о мисс Плендерли? Я имею в виду, она достаточно правдивый, надежный свидетель?

Член парламента поразмыслил:

— Да, пожалуй… Да, конечно.

— Но она вам несимпатична? — спросил внимательно за ним наблюдавший Джепп.

— Нет, почему же? Но она не принадлежит к тому типу молодых женщин, которые мне нравятся. Эта саркастическая независимость мне неприятна. Но, мне кажется, она правдива, хотя и прямолинейна.

— Хм! — сказал Джепп. — Вам известен майор Юстес?

— Юстес? Юстес? Ах да, припоминаю. Я как-то встретился с ним у Барбары… у миссис Аллен. Довольно скользкая личность, на мой взгляд. Я так и сказал моей… миссис Аллен. Он не принадлежал к людям, которых я хотел бы видеть в нашем доме, после того как мы поженились бы.

— А что сказала миссис Аллен?

— О, она была совершенно согласна. Она во всем полагалась на мои суждения. Понимала, что мужчина лучше женщины разбирается в других мужчинах. Она объяснила, что ей неловко было закрывать дверь перед человеком, которого давно не видела. Мне кажется, она очень боялась, как бы ее не заподозрили в снобизме. Разумеется, став моей женой, она бы поняла, что со многими ее прежними знакомыми… ну… скажем, поддерживать отношения не следует.

— То есть, выходя за вас замуж, она поднималась довольно высоко по светской лестнице? — довольно грубо спросил Джепп.

Мистер Лавертон-Вест укоризненно поднял наманикюренную руку.

— Ну, нет, не совсем. Собственно говоря, мать миссис Аллен состояла в дальнем родстве с моей семьей. По рождению она была моей ровней. Но, естественно, человек в моем положении должен быть разборчив в своих знакомствах, как и моя жена — в своих. Ведь когда выступаешь на политической сцене…

— Да-да, конечно, — сухо сказал Джепп. И продолжал: — Следовательно, вы нам никак помочь не можете?

— О да. Я в полном недоумении. Барбару убили! Невозможно поверить.

— А теперь, мистер Лавертон-Вест, не могли бы вы подсказать мне, где вы были вечером пятого ноября?

— Я был? Я?! — Голос Лавертона-Веста от возмущения стал визгливым.

— Это чисто формальный вопрос, — объяснил инспектор. — Мы… э… обязаны задавать его всем.

— Казалось бы, — с невыразимым достоинством произнес мистер Лавертон-Вест, — для человека моего положения следует сделать исключение.

Джепп промолчал.

— Я был… дайте-ка вспомнить… Ах да! Я был в парламенте. Ушел в половине одиннадцатого. Прошелся по набережной, поглядел фейерверк.

— Приятно думать, что сейчас никто не покушается взорвать парламент, — весело заметил Джепп.

Лавертон-Вест поглядел на него рыбьими глазами.

— После этого я… э… пошел домой пешком.

— И пришли домой — в Лондоне вы, кажется, живете на Онслоу-сквер — в котором часу?

— Ну, я точно не знаю.

— В одиннадцать? В половине двенадцатого?

— Да, примерно тогда.

— Вам кто-нибудь открыл дверь?

— Нет, у меня есть свой ключ.

— Во время прогулки вы никого из знакомых не встретили?

— Нет… э… право же, старший инспектор, ваши вопросы меня возмущают.

— Уверяю вас, мистер Лавертон-Вест, это чистая формальность. В них нет ничего личного.

Этот ответ, видимо, несколько успокоил раздражение члена парламента.

— Ну, если это все…

— Пока все, мистер Лавертон-Вест.

— Вы будете держать меня в курсе…

— Естественно, сэр. Кстати, разрешите вам представить мосье Эркюля Пуаро. Возможно, вы о нем слышали.

Мистер Лавертон-Вест с интересом посмотрел на низенького бельгийца.

— Да-да, мне эта фамилия знакома.

— Мосье! — сказал Пуаро, словно припомнив, что он иностранец — Поверьте, мое сердце обливается кровью. Такая потеря! Какие муки вы должны испытывать! О, я умолкаю. Как великолепно англичане прячут свои чувства! — Он выхватил из кармана портсигар. — Прошу вас… Ах, он пуст! Джепп?

Джепп похлопал себя по карманам и покачал головой.

Лавертон-Вест извлек из кармана свой портсигар.

— Э… может быть, мою, мосье Пуаро?

— Благодарю вас, благодарю! — И Пуаро воспользовался приглашением.

— Вы совершенно правы, мосье Пуаро, — произнес член парламента, — мы, англичане, не выставляем на обозрение свои чувства. Сдержанность во что бы то ни стало — вот наш девиз.

Он поклонился и вышел из комнаты.

— Надутый болван! — со злостью сказал Джепп. — Плендерли была совершенно права. Но красив и может понравиться женщине без чувства юмора. Ну, а сигарета?

Пуаро протянул ее, покачав головой.

— Египетская, дорогой сорт.

— Не то! А жаль. Такое жиденькое алиби я редко встречал. Собственно говоря, никакое это не алиби… Знаете, Пуаро, вот если было бы наоборот! Если бы она шантажировала его… великолепный объект для шантажа. Будет платить сколько угодно и не пикнет, лишь бы избежать скандала.

— Друг мой, конечно, гораздо приятнее предаваться подобным фантазиям, но пока давайте обойдемся без этого.

— Верно. А вот без Юстеса мы не обойдемся. Я кое-что про него выяснил. Грязная личность. Вне всяких сомнений.

— Да, кстати! Вы последовали моему совету относительно мисс Плендерли?

— Угу. Погодите минутку. Я сейчас позвоню и выясню, что новенького.

Он взял телефонную трубку, коротко переговорил, положил трубку на место и посмотрел на Пуаро.

— Бесчувственная дрянь. Отправилась играть в гольф. Самое время, когда накануне убили твою подругу.

Пуаро вскрикнул.

— Что еще? — спросил Джепп.

Но Пуаро только бессвязно бормотал.

— Так… конечно же… само собой разумеется… Какой же я идиот! Это просто бросается в глаза!

Джепп бесцеремонно перебил его:

— Хватит бормотать себе под нос! Едем брать за горло Юстеса! — И с изумлением уставился на расплывшееся в счастливой улыбке лицо Пуаро.

— Разумеется, непременно возьмем его за горло! Потому что я уже знаю все, решительно все!

8

Майор Юстес принял их с непринужденной любезностью светского человека.

Квартира у него была маленькая, всего лишь pied а terre[15], как он поторопился объяснить. Он спросил, что они будут пить, а когда они отказались, достал портсигар. Джепп с Пуаро взяли по сигарете и обменялись быстрым взглядом.

— Как вижу, вы предпочитаете турецкие, — заметил Джепп, вертя сигарету в пальцах.

— Да. А вы «Гвоздики»? Где-то у меня есть пачка.

— Нет, нет, эта мне в самый раз. — Он наклонился вперед и сказал совсем другим тоном: — Возможно, майор Юстес, вы догадываетесь, почему я здесь.

Майор покачал головой. Держался он с небрежным спокойствием. Высокий рост, грубовато-красивое лицо, которое портили небольшие припухшие хитрые глаза, плохо сочетавшиеся с его напускным добродушием. Он сказал:

— Нет. Просто представить себе не могу, что привело ко мне такую важную персону, как старший инспектор Скотленд-Ярда. Что-нибудь с моим автомобилем?

— Нет. Ваш автомобиль здесь ни при чем. Если не ошибаюсь, майор Юстес, вы были знакомы с миссис Барбарой Аллен?

Майор откинулся на спинку кресла, выпустил клуб дыма и сказал так, словно сразу все понял:

— Ах, вот что! И как я сразу не сообразил? Очень-очень печально.

— Так вы знаете?

— Прочел во вчерашней вечерней газете. Весьма прискорбно.

— Если не ошибаюсь, вы знавали миссис Аллен в Индии?

— Да, это было несколько лет назад.

— Ее мужа вы тоже знали?

Наступила пауза, совсем крохотная, свиные глазки скользнули быстрым взглядом по лицам его собеседников, и он ответил:

— Нет. С Алленом мне встречаться не доводилось.

— Но вы что-нибудь о нем слышали?

— Да. Что он был порядочный негодяй. Но это же просто сплетни!

— А миссис Аллен вам ничего о нем не говорила?

— Она вообще о нем не упоминала.

— Вы были с ней в близких отношениях?

Майор Юстес пожал плечами.

— Мы были старинными друзьями, понимаете? Но виделись довольно редко.

— Но ведь в последний вечер ее жизни, пятого ноября, вы ее видели?

— Собственно говоря, да.

— Насколько я понял, вы заезжали к ней?

Майор Юстес кивнул, и в голосе его появилась мягкая грусть.

— Да. Она просила меня навести справки об акциях, которые собиралась купить. Конечно, я понимаю, что вас интересует. Ее душевное состояние и прочее. Но мне трудно ответить. Держалась она как обычно, хотя теперь, задним числом, я вспоминаю, что была в ней какая-то нервозность.

— Но она ничем не выдала своего намерения?

— Абсолютно ничем. Более того: уходя, я сказал, что на днях позвоню ей и мы сходим куда-нибудь поразвлечься.

— Сказали, что позвоните ей? Это были ваши последние слова?

— Да.

— Странно. У меня есть сведения, что вы сказали совершенно другое.