Кендрик встал и молча направился к шкафчику для коктейлей, прекрасной работы, инкрустированному перламутром и черепахой. Он налил два виски, не разбавляя, положил лед из морозильной камеры, встроенной в шкафчик, поставил один бокал перед Эллиотом. Затем снова сел и посмотрел на собеседника с выражением, напоминающим симпатию.

— Почему бы вам не довериться мне, милый Дон? — спросил он. — Плохи дела? Долги? Волк у дверей?

Эллиота как будто ударили хлыстом.

— Не твое проклятое дело! — крикнул он. — И я не нуждаюсь в твоем проклятом пойле! Давай вернемся к делу.

— Я ваш друг, — мягко произнес Кендрик, — любое признание дальше никуда не пойдет. Я могу помочь вам, дорогой, но при условии, что буду знать истинное положение дел.

Его спокойный тон, дружелюбный взгляд помогли наконец осознать Эллиоту, что этот толстяк в нелепом парике подразумевает то, что говорит, и было бы безумием игнорировать предложение о помощи.


После минутного колебания Эллиот произнес:

— Ладно, Клод, — я расскажу. Я весь в долгах, даже проклятый «роллс» еще не оплачен. Все, что у меня осталось, это купленные у тебя вещи.

Кендрик отхлебнул виски.

— Никакой перспективы?

— Абсолютно. Как кинозвезда я кончился, ведь таланта киноактера у меня нет. Впереди пустота.

— Ну, не стоит впадать в отчаяние. — Клод задумчиво почесал длинный нос. — Не буду тратить время на соболезнования, хотя сожалею. Удача временно отвернулась от вас, что со всяким может случиться, но, в отличие от других неудачников, вы вели и ведете шикарный образ жизни. Сейчас вы нуждаетесь в помощи, давайте-ка я пошлю к вам Луи, он проведет инвентаризацию и оценку вещей, они куплены давно, и я уже не помню, что у вас есть.


Эллиот согласно кивнул:

— Хорошо, но с условием, что он будет держать рот на замке, а не растрезвонит об этом по всему городу. Как только кредиторы услышат о моих трудностях, сразу явятся за деньгами. Необходимая сумма должна быть у меня до конца месяца.

— Сколько вы подразумеваете под необходимой суммой?

— Честно говоря, мне надо, по крайней мере, тысяч сто пятьдесят.

Кендрик поджал толстые губы.

— Большая сумма, — произнес он, — но не отчаивайтесь, посмотрим, что можно сделать. Луи придет к вам завтра в десять, а после того, как он проведет инвентаризацию, мы поговорим.

— Там есть еще Шагал, которого вы мне навязали, он должен стоить кучу денег.

Кендрик вдруг опечалился.

— Не очень хороший, насколько я помню, — кисло сказал он. — В то время люди сходили с ума по Шагалу, любому Шагалу, хотя и сейчас он безусловно кое-чего стоит. Положитесь на меня, дорогой, я сделаю все, чтобы помочь вам.

Эллиот встал, он не питал особой надежды, инстинктивно чувствуя, что этот толстый проходимец оберет его, а сам получит большой барыш.

— Хорошо, я полагаюсь на тебя, Клод.

— Ну разумеется. — Клод потер чисто выбритую щеку и спросил: — По-моему, вы знакомы с Паулем Ларримором?


Эллиот удивленно посмотрел на него:

— Конечно. А в чем дело?

— Замкнутый человек, — Кендрик сделал печальное лицо, — труднодоступен.

— Может быть. Но при чем здесь он?

— Вы друзья, насколько я слышал?


— Пожалуй, но что все это значит?

— Я пытался несколько раз познакомиться с ним, но он не желает меня видеть, — сказал Кендрик. — Вот я и подумал сделать это с вашей помощью.

— Ларримор трудный человек. — Эллиот покачал головой. — А что тебе нужно от него?

— Марки. Я подумываю войти в марочный бизнес, а Ларримор — один из известнейших филателистов мира, и я был бы счастлив иметь такого советчика.

Эллиот посмотрел на него как на сумасшедшего:

— Ларримор?! Твой советчик? Брось, Клод, ты сошел с ума, абсолютно никакой надежды.

— Даже так… — Клод совсем расстроился. — Ну вам виднее, я думаю. — И после паузы продолжал: — Может быть, расскажете мне, как вы познакомились с Ларримором?

— Дело в том, что он не только филателист, но увлекается еще и гольфом. Не очень хороший игрок, но, как это бывает, просто фанатик этой игры. Раз в неделю приходил в клуб, и я играл с ним время от времени. Научил его кое-каким приемам, а то он очень мазал. С тех пор он проникся ко мне. Правда, сейчас не встречаемся, моя нога не позволяет мне играть в гольф.

— Но хоть вы и не виделись в последнее время, вы могли бы навестить его, например, — настойчиво сказал Клод.

— Слушай, Клод, я же сказал, забудь об этом, — нетерпеливо оборвал его Эллиот. — Не станет он помогать тебе. — И он двинулся к двери. — Так завтра в десять?

— Да. — Кендрик заулыбался. — Не беспокойтесь так, милый Дон, темная полоса в жизни всегда сменяется светлой.


— Где-то я уже слышал это, — сказал Эллиот и удалился…

— Ну как, мистер Кэмбелл, — спросил Барни, — оценили, как я тку ковер, умело сплетая все нити воедино? Писать вот не умею, а жаль, самому бы накропать книгу.

Я сказал, что никому не объять необъятное, и предложил ему гамбургер.

— Неплохая идея. — Барни задвигал бровями в сторону Сэма. — Питая тело, питаешь мозг, не так ли?

Я с ним вполне согласился.

— Итак… Я вывел на сцену Джоя, Синди, Уинна, Эллиота и Кендрика. Остается свести их вместе, что я и сделаю постепенно шаг за шагом.

Барни подождал, пока Сэм принесет гамбургер, оглядел поданное, выразил свое одобрение и продолжал:

— После того как Джой узнал, что денег у Уинна нет, ему совсем перестало нравиться, что Синди смотрит на того коровьими глазами. Деньги и у них кончались, поэтому он отправил Синди работать по магазинам и сам отправился по автобусам. Уинн оставался дома один, и никто не мешал ему мечтать о большом деле.

И случилось так, что, направляясь к одному из магазинов, Синди вдруг увидела чудо — «роллс» Эллиота, припаркованный неподалеку. Вообще-то мало кто мог пройти мимо него равнодушно, но Синди просто остолбенела. Словно ее мечта стала явью, и Синди застыла рядом, сама как картинка, в белой маечке, белых брюках, плотно обтягивающих ее великолепную фигуру. А Эллиот как раз выходил от Кендрика, и наша красавица временно заставила его забыть все свои неприятности. Подойдя к Синди, которая, раскрыв рот, смотрела на «роллс», Эллиот спросил бархатным голосом кинозвезды, совершенно неотразимым для женщин:


— Нравится?

Синди резко обернулась, смутилась, потом рассмеялась:

— Боже мой! Какой шикарный автомобиль! — И тут узнала Эллиота.

Он всегда был ее любимым киногероем. Обожая в юности Эрла Флинна, она затем всю любовь перенесла на Эллиота. Теперь, обмерев от счастья и глядя на него восторженными глазами, она воскликнула:


— Вы же Дон Эллиот!

И Эллиот, успевший отвыкнуть от подобных взглядов, отреагировал немедленно.

— Привет, — произнес он, одарив ее лучезарной улыбкой: так он не улыбался с тех самых пор, когда с ним случилось несчастье. — Вижу, вы меня знаете, но кто вы?

Синди опомнилась.

— О, это неважно, мистер Эллиот, я просто проходила мимо, увидела ваш чудесный автомобиль и остановилась, а тут появились вы.

— Да, он мой. — Эллиот впервые оценил это чудовище, принесшее ему огромный долг. — Хотите прокатиться?

— Вы, наверное, шутите, мистер Эллиот?

Эллиот рассмеялся и, открыв боковую дверцу автомобиля, пригласил девушку внутрь.

С застывшим лицом и стиснув руки на коленях, Синди уселась на сиденье рядом с водителем, и Эллиот медленно тронул «роллс» с места, вливаясь в поток машин. Быстрый взгляд на Синди сказал ему, что сейчас лучше оставить ее в покое и не мешать переживать всю торжественность момента. Вырвавшись из потока машин и выехав на Морской бульвар, он прибавил скорость и направился в сторону холмов. Достигнув пустынной дороги, он нажал на акселератор, и тут Синди почувствовала всю мощь «роллса», который мгновенно набрал скорость сто миль в час. Перед поворотом на автостраду, ведущую к Майами, Эллиот замедлил ход, съехал на обочину и остановился.

— Ну как? — спросил он шутливо. — Покупаете?

— Как бы я этого хотела! — Синди тяжело вздохнула. — О, если бы у меня были такие деньги!

Что-то привлекло в ней Эллиота, очевидно, непривычная для него непосредственность. Все его прежние знакомые отличались уверенностью в себе, ничему не удивлялись, все знали и видели.

— Так кто же вы? — спросил он, закуривая сигарету.

Синди не хотелось говорить правду.

— Обыкновенная девушка, живущая самой обыкновенной жизнью, — ответила она. — Меня зовут Синди Лак.

— Синди… красивое имя. Вы счастливы, Синди?


— О, да! Ехать в такой машине, с вами!

Он рассмеялся.

— Смотрели мои фильмы?


— О, все! Они такие же замечательные, как вы!

«Это неподдельно, от всего сердца», — подумал Эллиот.

— Вы, наверное, в отпуске? — спросил он.

— Да…


— Одна?

— Нет, с отцом.

Эллиот взглянул на часы:

— Я проголодался. Пообедаете со мной или вас ждет отец?

Ее, конечно, ждали и Джой, и Уинн, но она не колебалась ни секунды. Дома в холодильнике есть цыпленок, как-нибудь обойдутся.

— С удовольствием, — ответила она.

И Эллиот повез ее на свою виллу.

Тут Барни умолк и принялся за гамбургер.

— Не хочу прерывать рассказ, мистер Кэмбелл, — с набитым ртом проговорил он. — Может быть, я что-то и упускаю, но стараюсь создать верную атмосферу, никогда не болтаю просто так.