— Так у вас нет никаких объяснений того, как это могло случиться?

— Да какие тут могут быть объяснения? Все так неожиданно…

— А как вы объясните тот факт, что рукава и обшлага вашего темно-синего костюма оказались испачканы кровью?

— Кровью? — В шепоте Невила слышался неподдельный ужас. — Не может быть!

— Вы не могли, например, порезаться…

— Да нет же, нет, конечно!

Все молчали.

Невил Стрэндж напряженно о чем-то думал, на лбу у него выступили капли пота. Наконец он посмотрел на полицейских затравленным, испуганным взглядом.

— Но это какая-то фантасмагория![161] — воскликнул он. — Настоящая фантасмагория. Ведь это неправда.

— Факты — упрямая вещь, — заметил инспектор Баттл.

— Но зачем мне было это делать?! Это же невероятно, бессмысленно! Я знаю Камиллу всю свою жизнь.

Лич кашлянул.

— Помнится мне, мистер Стрэндж, вы говорили, что после смерти леди Трессилиан вам отходит довольно большая сумма денег.

— Значит, вы думаете, что я из-за денег… Но мне не нужны деньги! Понимаете, не нужны!

— Это вы так говорите, мистер Стрэндж, — кашлянув, заметил Лич.

Невил вскочил со стула.

— Но послушайте, я могу это доказать. Что мне не нужны деньги. Позвоните в банк моему управляющему — поговорите с ним…

Линия оказалась свободной, и уже через несколько минут на проводе был Лондон.

— Это вы, Роналдсон, — проговорил Невил в трубку. — Это Невил Стрэндж. Узнали… Послушайте, нужно, чтобы вы дали… тут рядом со мной полицейские… информацию о состоянии моих дел. Да, любую, какую им только нужно, — да-да, благодарю…

Лич взял трубку и методично начал задавать вопросы. Наконец он положил трубку.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Стрэндж.

— У вас действительно нет проблем с деньгами… на счете приличная сумма, инвестиции в полном порядке… — невозмутимым голосом сообщил Лич.

— Вот видите, ведь я вам говорил!

— Так-то оно так, мистер Стрэндж, но мало ли… у вас могут быть долги, или, возможно, вас шантажируют, или… да мало ли что еще может быть… мм… может, у вас резко возросли потребности.

— Возросли потребности? С чего бы? Впрочем, можете выяснить сами…

Инспектор Баттл неуклюже повел плечами и заговорил добрым, почти отеческим тоном:

— Я думаю, вы согласитесь, мистер Стрэндж, что у нас вполне достаточный повод для вашего ареста. И все же мы хотели бы еще кое-что выяснить… Так что пока не будем… К тому же презумпция невиновности…

— Вы хотите сказать, — с горечью в голосе заметил Невил, — что убеждены в моей виновности, и дело стало только за мотивом?

Баттл молчал. Лич смотрел в потолок.

— Какой-то кошмарный сон, — в отчаянии воскликнул Невил. — Меня словно загнали в клетку и закрыли дверцу на замок…

Старший инспектор Баттл встрепенулся. Меж полуприкрытых век его забегали лукавые искорки.

— Хорошо сказано, мистер Стрэндж. Очень хорошо сказано. Это наводит меня на одну мысль…

Глава 6

Сержант Джонс предусмотрительно проводил Невила через холл, а Кей ввел через стеклянные двери с террасы — чтобы муж и жена не встретились.

— Однако он сможет поговорить со всеми остальными, — заметил Лич.

— Тем лучше, — сказал Баттл. — Главное, чтобы она не знала, о чем мы с ним толковали.

На улице тем временем поднялся сильный ветер. На Кей была твидовая юбка и лиловый свитер, на фоне которого ее волосы казались сияющей медной чашей. Она выглядела испуганной и взбудораженной. Ее исполненная жизни красота казалась ярче на сумрачном фоне старых книг и викторианских кожаных кресел.

Лич довольно легко навел ее на разговор о вчерашнем вечере.

Выяснилось, что у нее болела голова, и спать она легла рано, что-нибудь около четверти десятого. Спала как убитая, ничего не слышала до самого утра, когда ее разбудил чей-то дикий визг.

— А ваш муж не заходил узнать, как вы себя чувствуете, перед тем как отправиться из дому? — вступил в разговор Баттл.

— Нет.

— Значит, с тех пор, как вы ушли из гостиной, и до самого утра вы его не видели?

Кей кивнула.

Баттл поскреб подбородок.

— Миссис Стрэндж, дверь между вашей комнатой и спальней мужа была заперта. Кто запер ее?

— Я, — коротко ответила Кей.

Баттл молчал и ждал — как старый опытный кот возле мышиной норки.

Это его молчание сделало то, что было бы не под силу любым вопросам. Кей взорвалась:

— О, я знаю, вы все равно все пронюхаете! Этот старый пень Херстолл все слышал, какая разница, кто расскажет, он или я! А может, он уже рассказал? В общем, так. Перед чаем мы с Невилом поругались — сильно поругались. Я была в бешенстве. Потому-то и убежала к себе и заперла ту дверь. Говорю же, я жутко разозлилась.

— Понимаю, понимаю, — сочувственно закивал Баттл. — А что, собственно, произошло?

— А какое это имеет значение? Впрочем, могу и рассказать. Последнее время Невил вел себя как законченный кретин. И все из-за этой женщины.

— Из-за какой женщины?

— Его первой жены. Начать с того, что она вынудила его приехать сюда.

— Вы хотите сказать, чтобы познакомиться с вами?

— Да. Невил думает, что это его собственная идея — святая простота! На самом деле ничего подобного ему и в голову не приходило, пока они случайно не встретились в парке и она не подбросила ему эту самую мыслишку, заставив поверить, что это его идея. Но я-то с самого начала чувствовала изящную итальянскую ручку Одри за всем этим делом.

— А, как по-вашему, зачем она все это затеяла? — спросил Баттл.

— Затем, что хочет снова заполучить его. — Кей словно прорвало, она едва успевала перевести дух. — Она не может простить ему, что он бросил ее, ушел ко мне. Хочет взять реванш. Вначале устроила так, что мы тут все оказались вместе, а затем принялась его обрабатывать. Все началось с самого приезда. Действует она, надо признать, как и подобает опытной интриганке. Строит из себя страдалицу — знает, чем можно взять такого размазню, как Невил. Специально вызвала сюда Ройда, который предан ей как собака и с детства души в ней не чает. Делает вид, что собирается за него замуж — ну а Невил из-за этого просто с винтов сошел…

Она умолкла, задыхаясь от гнева.

— Вообще говоря, — мягко сказал Баттл, — Невилу следовало бы только порадоваться — если она найдет свое счастье со старым другом.

— Порадоваться? Да он сам не свой от ревности!

— Выходит, он ее любит?

— Все может быть, — с горечью сказала Кей. — Поэтому, может, она и сумела заманить его сюда.

— Но почему вы не отговорили его ехать сюда? — спросил Баттл, снова в задумчивости проведя пальцем по подбородку.

— Каким образом? Он бы подумал, будто я ревную его к ней!

— Но ведь так оно и есть? — осторожно предположил Баттл.

Кей вспыхнула.

— Да. Я всегда ревновала его к Одри. С самого начала — точнее, почти с самого начала. В нашем доме постоянно чувствовалось ее присутствие. Будто это был ее дом, а не мой. Я поменяла обои, мебель — все без толку. Она словно все время была с нами. Я знала, что Невил очень переживает за то, что бросил ее. Он никак не мог выкинуть ее из головы — она была для него эдакий вечный укор. Вы знаете, есть такие люди. Вроде бы такие блеклые, серенькие… а вот поди ж ты, все о них только и думают…

Баттл задумчиво кивнул.

— Благодарю вас, миссис Стрэндж, за то, что помогли вникнуть в ситуацию, — сказал он. — Но давайте вернемся к нашим баранам… Сначала кое-что о деньгах леди Трессилиан — пятьдесят тысяч фунтов…

— Так много? Но мы же получаем их от сэра Мэттью?

— Так вы знаете о завещании?

— Конечно. Он завещал после смерти леди Трессилиан разделить деньги поровну между Невилом и его женой. Нет, я вовсе не рада ее смерти, нет. Правда, я не любила ее — но ведь и она не любила меня. Нет, но все равно это ужасно, врывается какой-то маньяк, проламывает ей череп… Бр-р…

На этом они расстались. Баттл взглянул на Лича.

— Что скажешь? Какова! Немудрено, что мужики теряют голову.

Лич согласно кивнул, однако недоуменно добавил:

— Настоящие леди все же ведут себя иначе.

— В наше время леди уже не те, — сказал Баттл. — Ну так что, пригласим бывшую супругу? Нет, пожалуй, сначала поговорим с Мэри Олдин, попробуем взглянуть на этот треугольник, так сказать, со стороны.

Мэри Олдин неспешно прошла по комнате и опустилась на стул. Несмотря на внешнюю невозмутимость, во взгляде ее угадывалась тревога.

На вопросы Лича она отвечала четко и ясно, подтвердив рассказ Невила о вчерашнем вечере. Сама она отправилась спать около десяти.

— Мистер Стрэндж был в это время у леди Трессилиан?

— Да, я слышала, как они говорили.

— Говорили, мисс Олдин, или ругались?

Она покраснела, но ответила без заминки:

— Леди Трессилиан, знаете ли, была большая любительница поучить жизни. Иногда это делала довольно язвительно, иногда на повышенных тонах, хотя сама была милейшим человеком, но, понимаете… мужчины реагируют на это чересчур болезненно, воспринимая как оскорбление…

«Уж ты бы не восприняла это как оскорбление», — подумал Баттл, молча вглядываясь в ее умное лицо.

— Боюсь показаться неумной, — снова заговорила Мэри Олдин. — Но… но неужели вы действительно подозреваете кого-то из домашних. Почему вы не допускаете, что это мог сделать человек со стороны?

— По нескольким причинам, мисс Олдин. Начать с того, что все запоры целы и ничего не пропало. Думаю, нет нужды напоминать вам местоположение вашего дома, но посудите сами. С запада и юга — отвесные скалы и море внизу, с востока, правда, пологий спуск до самого побережья, ко там же высоченная каменная стена. Два выхода — черный, который сегодня утром, как, впрочем, и всегда, был заперт изнутри, и парадная дверь… непосредственно со стороны дороги. Я не говорю, как это трудно — перелезть через стену, открыть дверь отмычкой или заранее изготовленным дубликатом ключа, который, кстати, тоже не так просто раздобыть, но дело в том, что следов-то того, кто мог это сделать, никаких нет. Зато, между прочим, тот, кто совершил это преступление, знал, что Баррет каждый вечер пьет отвар сенны, и где она его заваривает, и где хранятся клюшки для гольфа… Нет, мисс Олдин, тут действовал кто-то из своих.