Агата Кристи - Тайна «Голубого поезда»

— Не у меня лично.

— Не у тебя лично, — повторил месье Папаполоус, — нет, нет, конечно, не у тебя. И что, есть какие-нибудь новости?

Он огляделся, и взгляд его утратил царственность и мягкость.

— Новостей нет. Попытка не состоялась. Да я и не ожидал иного.

— Вот именно, — согласился месье Папаполоус — Тем более что жестокость… — И он сделал жест, показывающий, что не приемлет ее.

Действительно, ничего подобного не могло быть связано с именем Папаполоуса и его сокровищами.

Его хорошо знали во многих европейских королевских семьях, и царственные особы дружески называли его Деметрусом. Он имел репутацию весьма осторожного человека. Все это вместе с его респектабельным обликом уже не раз позволяло рассеять малоприятные подозрения…

— Прямое нападение. — Месье Папаполоус покачал головой. — Иногда это срабатывает, но очень редко.

Собеседник пожал плечами.

— Зато экономит время, — заметил он, — и ровным счетом ничего не стоит, или почти ничего. Ладно, сделаем по-другому.

— О! — воскликнул антиквар, внимательно глядя на Маркиза.

Тот едва заметно кивнул.

— Я абсолютно уверен в твоей… репутации, — произнес антиквар.

Маркиз любезно улыбнулся.

— Думаю, — пробормотал он, — что и твоя репутация не пострадает.

— У тебя уникальные возможности… — В голосе антиквара послышались нотки зависти.

— Я сам их создаю, — сказал месье Маркиз.

Он встал и взял накидку, небрежно брошенную им на спинку стула.

— Буду информировать тебя по своим каналам, но наша договоренность должна остаться в силе, — как бы подытожил он.

— Я всегда держу свое слово. — Месье Папаполоус разволновался.

Маркиз улыбнулся и, не попрощавшись, закрыл за собой дверь.

Некоторое время месье Папаполоус пребывал в задумчивости, разглаживая свою почтенную белую бороду, а затем подошел к другой двери. Когда он повернул ручку, женщина, которая, вне всякого сомнения, подслушивала через замочную скважину, отпрянула. Месье Папаполоус не проявил ни удивления, ни раздражения. Для него это было в порядке вещей.

— Ну что, Зия?

— Я не слышала, как он ушел, — объяснила та.

Это была симпатичная молодая женщина с темными блестящими глазами, столь похожая на месье Папаполоуса, что сразу можно было сказать: перед вами отец и дочь.

— Жаль, — продолжала она сокрушенно, — что нельзя слушать и одновременно смотреть через замочную скважину.

— Я сам частенько жалею об этом, — понимающе сказал месье Папаполоус.

— Значит, это и есть месье Маркиз, — тихо проговорила Зия. — Он всегда носит маску, отец?

— Всегда.

— Полагаю, что речь шла о рубинах? — после небольшой паузы спросила Зия.

Отец кивнул.

— Что ты думаешь, малышка? — Глаза его зажглись любопытством.

— О Маркизе?

— Да.

— Думаю, — тихо ответила Зия, — это большая редкость — англичанин, который так хорошо говорит по-французски!

Он не перебивал ее, слушая с милостивым интересом.

— Еще я думаю, — продолжила Зия, — что у него голова необычной формы.

— Большая, — согласился отец. — Неправдоподобно большая. Но так обычно бывает, когда надет парик. — Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Миновав вращающиеся двери отеля «Савой», Руфус Ван Алдин подошел к конторке. Клерк почтительно приветствовал его.

— Рад видеть вас снова, мистер Ван Алдин!

Американский миллионер кивнул в ответ.

— Все в порядке?

— Да, сэр. Майор Найтон в номере.

Ван Алдин кивнул снова.

— Почта? — поинтересовался он.

— Ее уже отнесли вам, мистер Ван Алдин. Одну минутку. — Клерк пошарил в конторке и вынул письмо. — Только что получили, — объяснил он, Руфус Ван Алдин взял письмо. Когда он увидел неровный женский почерк на конверте, выражение его лица резко изменилось. Оно потеплело, линия губ расслабилась. В эту минуту он мог показаться совсем другим человеком. Держа письмо в руке, он пошел к лифту, и улыбка не сходила с его лица.

В гостиной его номера за столом сидел молодой человек, аккуратно сортируя корреспонденцию.

— Хэлло, Найтон!

— Рад видеть вас, сэр. Все в порядке?

— Конечно, — равнодушно ответил миллионер. — В Париже сейчас весьма скучно, хотя я получил что хотел.

Он мрачно улыбнулся.

— Как всегда, — тоже улыбнулся секретарь.

— Безусловно!

Он произнес это тоном, каким обычно говорят об общеизвестном факте. Сняв пальто, повернулся к столу.

— Что-нибудь срочное есть?

— Не думаю, сэр. Все как обычно. Я еще не закончил…

Ван Алдин едва кивнул. Он редко выказывал похвалу или порицание. Его метод общения с подчиненными был весьма прост: он подвергал их суровому испытанию и оставлял лишь тех, кто успешно с ним справлялся. Отбирал людей он нетрадиционным способом. Найтона, например, Ван Алдин случайно повстречал на одном из швейцарских курортов месяца два назад. Обратил на него внимание, ознакомился с послужным списком, из которого узнал, что легкая хромота — следствие ранения во время войны. Найтон не делал секрета из того, что ищет работу, и спрашивал у миллионера, не порекомендует ли он его на какую-нибудь приличную должность.

Ван Алдин с самодовольной улыбкой вспоминал шок, в который впал молодой человек, когда ему была предложена должность секретаря.

— Но, но у меня нет опыта в таких делах, — смутился он.

— Это не важно! Для таких дел у меня есть три секретаря. Но я собираюсь в Англию на полгода, и мне нужен англичанин со связями, который знает жизнь этой страны.

Пока Ван Алдин не раскаивался в своем выборе.

Найтон оказался энергичным, умным и сообразительным человеком, к тому же с очаровательными манерами.

Секретарь показал на три или четыре письма.

— Было бы неплохо, если бы вы не откладывая ознакомились с ними. Самое важное — о Колтонском соглашении…

Но Руфус Ван Алдин сделал, протестующий жест.

— Не буду читать их на ночь. Подождут до утра. Все, кроме этого. — И он кивнул на письмо, которое держал в руке. Ричард Найтон понимающе улыбнулся.

— Миссис Кеттеринг? Она звонила вчера и сегодня. Кажется, хочет срочно видеть вас, сэр.

— Срочно?

Улыбка сошла с лица миллионера. Он распечатал конверт и начал читать письмо. Его лицо постепенно темнело, а губы сжимались в тонкую мрачную линию, которую на Уолл-стрит знали слишком хорошо. Найтон деликатно отвернулся, продолжая распечатывать и сортировать корреспонденцию. Миллионер со злостью ударил кулаком по столу.

«Я не потерплю этого, — пробормотал он про себя. — Бедная маленькая девочка! Ну ничего, у нее есть отец, который не даст ее в обиду».

Несколько минут он ходил по комнате взад и вперед с угрюмо сдвинутыми бровями. Найтон по-прежнему сидел за столом. Вдруг Ван Алдин заторопился. Он взял пальто, брошенное на спинку стула.

— Вы уходите, сэр?

— Да, я зайду к дочери.

— Если люди Колтона позвонят…

— Скажи, чтобы убирались к дьяволу! — воскликнул Ван Алдин.

— Хорошо, — спокойно отозвался Найтон.

Ван Алдин был уже в пальто и шел к двери, надевая шляпу. Перед тем как выйти, он задержался.

— Ты хороший парень, Найтон! Ты не дергаешь меня, когда я не в себе.

Найтон ограничился легкой улыбкой.

— Руфь — мой единственный ребенок, — продолжал Ван Алдин, — и никто не знает, что она значит для меня.

Добрая улыбка на миг озарила его лицо. Он опустил руку в карман.

— Хочешь кое-что увидеть, Найтон?

И он снова подошел к секретарю, достал коробочку, небрежно завернутую в бумагу, открыл ее. В ней оказался красный бархатный футляр с короной и инициалами, а в нем камни, красные как кровь.

— Боже мой! — воскликнул Найтон. — Они настоящие?

Ван Алдин довольно рассмеялся.

— Меня не удивляет твой вопрос. Среди этих рубинов три — самые большие в мире. Екатерина Великая носила их, Найтон. Тот, что в центре, называется Огненное сердце. Он прекрасен, ничего не скажешь.

— Однако, — пробормотал секретарь, — они, наверное, стоят целое состояние.

— Четыре или пять сотен тысяч долларов, — равнодушно сказал Ван Алдин. — Не считая их исторической ценности, конечно.

— И вы вот так, запросто носите это в кармане?

Ван Алдин удовлетворенно рассмеялся.

— Вот именно. Это мой маленький подарок для Руфи.

Секретарь сдержанно улыбнулся.

— Теперь я понимаю, почему миссис Кеттеринг так волновалась, когда звонила, — заметил он.

— А вот тут ты ошибся. — Ван Алдин покачал головой. — Она ничего не знает, это сюрприз.

Он закрыл футляр и начал снова упаковывать его.

— Если бы ты знал, Найтон, как это трудно. Как мало мы можем сделать для тех, кого любим. Я мог бы купить огромный участок земли для Руфи, если бы в этом — был хоть какой-то смысл. Я могу надеть эти камни ей на шею и тем самым подарить миг, ну, или чуть больше радости, быть может, но…

Он покачал головой.

— Когда женщина несчастлива в собственном доме…

Он не закончил фразы. Секретарь понимающе кивнул. Он знал как никто репутацию Дерека Кеттеринга. Ван Алдин засунул пакет в карман, кивнул Найтону и вышел из комнаты.

Миссис Кеттеринг жила на Керзон-стрит. Привратник, открывший дверь, сразу узнал Ван Алдина. Улыбнувшись, он посторонился, пропуская его вперед, проводил до гостиной.

— В чем дело, дадди, куда это годится? — Женщина, сидевшая у окна, вскочила. — Я звонила майору Найтону весь день, пытаясь поймать тебя, но он не знал, когда ты вернешься.