— Что вы можете сказать о ее финансовом положении?

— Она была исключительно богатая женщина.

— Известно ли вам, имелись у нее враги?

— Это мне неизвестно.

После мэтра Тибо вызвали Генри Митчелла.

— Ваше имя Генри Чарлз Митчелл и вы живете в Уондсуорте, Шублек-Лейн, одиннадцать? — спросил коронер.

— Да, сэр.

— Вы служащий «Юниверсал Эйрлайнз Лимитед»?

— Да, сэр.

— Вы старший стюард воздушного лайнера «Прометей»?

— Да, сэр.

— Во вторник восемнадцатого вы дежурили на «Прометее» во время двенадцатичасового рейса Париж — Кройдон. Покойная летела этим рейсом. Видели ли вы ее когда-нибудь прежде?

— Да, сэр. Полгода назад я работал в утреннюю смену и раз или два видел ее на рейсах в восемь сорок пять.

— Вам было известно ее имя?

— Ну, оно стояло в списке пассажиров, сэр, но я, так сказать, специально его не отметил.

— Вам приходилось когда-нибудь слышать имя мадам Жизель?

— Нет, сэр.

— А теперь постарайтесь вспомнить и рассказать нам, что именно случилось в прошлый вторник во время этого рейса.

— Я разнес ленч, сэр, и обходил всех со счетами. Я подумал, что покойная уснула. Ну и решил, разбужу ее минут за пять до прибытия. А когда стал будить, обнаружил, что она мертва или в обмороке, я нашел среди пассажиров врача. Он сказал…

— Мы сегодня выслушаем показания доктора Брайанта. Взгляните, пожалуйста.

Митчелл осторожно взял протянутую ему духовую трубку.

— Вы когда-нибудь раньше видели это?

— Нет, сэр.

— Вы уверены, что не видели ее у кого-либо из пассажиров?

— Да, сэр.

— Альберт Дейвис.

Перед коронером предстал младший стюард.

— Вы Альберт Дейвис, проживающий в Кройдоне, Барком-стрит, двадцать три. Вы служащий «Юниверсал Эйрлайнз Лимитед»?

— Да, сэр.

— Вы были вторым стюардом на «Прометее» в прошлый вторник?

— Да, сэр.

— Как вы узнали о трагедии?

— Мистер Митчелл, сэр, сказал мне, что, кажется, с одной пассажиркой что-то случилось.

— Вы когда-нибудь видели это?

Дейвису передали духовую трубку.

— Нет, сэр.

— Вы не замечали ее в руках кого-нибудь из пассажиров?

— Нет, сэр.

— Произошло ли во время полета что-либо такое, что, по вашему мнению, могло бы пролить свет на случившееся?

— Нет, сэр.

— Хорошо. Вы свободны.

— Доктор Роджер Брайант.

Доктор Брайант сообщил свое полное имя и адрес и отрекомендовался как специалист по болезням уха, горла, носа.

— Доктор Брайант, опишите, пожалуйста, по возможности точно, что именно произошло во вторник восемнадцатого.

— Перед самым прибытием в Кройдон ко мне подошел старший стюард. Он спросил, не врач ли я. Когда я ответил, да, врач, он сказал, что одной пассажирке стало плохо. Я поднялся и пошел за ним. Женщина, о которой шла речь, лежала, откинувшись в своем кресле. Она уже была мертва какое-то время.

— Сколько, по-вашему, прошло с момента смерти?

— Я бы сказал, по меньшей мере полчаса. По моему заключению — где-то между получасом и часом.

— У вас не возникло какого-либо предположения относительно причины смерти?

— Нет. Без тщательного осмотра сказать ничего нельзя.

— Но вы заметили след укола на шее?

— Да.

— Благодарю вас… Доктор Джеймс Уистлер.

Доктор Уистлер был тощий маленький человечек.

— Вы полицейский врач этого района?

— Да.

— Прошу вас рассказать о случившемся.

— В прошлый вторник, восемнадцатого числа, в начале четвертого я получил вызов на Кройдонский аэродром. Там мне показали тело женщины средних лет, лежащее в кресле авиалайнера «Прометей». Она была мертва, смерть, на мой взгляд, произошла примерно за час до этого. Я заметил на шее у нее след укола — прямо на яремной вене. Этот след мог быть оставлен как жалом пчелы, так и шипом, который мне показали. Тело перевезли в морг, где я смог произвести тщательный осмотр.

— К каким выводам вы пришли?

— Я пришел к заключению, что причиной смерти было попадание в кровеносную систему сильнодействующего токсина. Смерть произошла в результате паралича сердца и была практически мгновенной.

— Вы можете сказать, что это был за токсин?

— Такого я никогда не встречал.

Ловившие каждое его слово репортеры записали: «Неизвестный яд».

— Благодарю вас… Мистер Генри Винтерспун.

Мистер Винтерспун был крупный мужчина с приятным несколько мечтательным выражением лица. Эдакий добродушный, но недалекий малый. Все были просто поражены, услышав, что это — главный правительственный эксперт и знаток редких ядов.

Коронер приподнял смертоносный шип и спросил, узнает ли его мистер Винтерспун.

— Узнаю. Его присылали мне на анализ.

— Вы сообщите нам результат анализа?

— Конечно. Должен заметить, что первоначально острие было погружено в кураре — средство для отравления стрел, применяемое некоторыми племенами.

Репортеры радостно застрочили в блокнотах.

— Стало быть, вы полагаете, что смерть была вызвана кураре?

— О нет, — сказал мистер Винтерспун. — На острие этого яда почти не осталось — его доза ничтожна. Результаты анализа показывают, что недавно острие было погружено в яд Dyspholidus Typus, более известный как бумсленг или древесная змея.

— Бумсленг? Что такое бумсленг?

— Это южноафриканская змея — одна из самых ядовитых и опасных в природе. Действие ее яда на человека неизвестно, но вы сможете составить себе некоторое представление о его убийственной силе, если я скажу вам, что при инъекции этого яда гиене та погибает прежде, чем удается извлечь иглу. Шакал умирает сразу, словно от точного выстрела. Яд вызывает мгновенное внутреннее кровоизлияние и одновременный паралич сердца.

Газетчики застрочили: «Необыкновенная история. Змеиный яд в воздушной драме. Более сильный, чем яд кобры».

— Вы когда-нибудь слышали, чтобы этот яд применялся с целью преднамеренного отравления?

— Никогда. Это чрезвычайно интересно.

— Благодарю вас, мистер Винтерспун.

Сержант-детектив Уилсон присягнул, что обнаружил духовую трубку за сиденьем одного из кресел. Отпечатков пальцев на ней не было. С духовой трубкой был проведен эксперимент. То, что можно назвать ее дальнобойностью, составляет чуть менее десяти ярдов[20].

— Мосье Эркюль Пуаро.

Слушатели оживились, однако показания мосье Пуаро были очень скупы. Он не заметил ничего необычного. Да, это он нашел шип на полу самолета. Шип находился именно там, куда мог выпасть из шеи покойной.

— Графиня Хорбери.

«Супруга пэра[21] дает показания о загадочном убийстве в воздухе», — написали газетчики, некоторые добавили: «от Змеиного Яда».

Репортеры женских газет не упускали подробностей: «На леди Хорбери шляпка по самой последней моде и черно-бурая лиса», или: «одна из шикарнейших женщин в городе, леди Хорбери предпочла появиться в черном и в новой модной шляпке», или: «Леди Хорбери, до замужества мисс Сесили Бленд, была одета в черное и шляпку оригинального фасона…»

Все с удовольствием смотрели на шикарную молодую красавицу, хотя произнесла она всего несколько слов. Она ничего не заметила; она никогда прежде не видела покойную.

Ее сменила Венеция Керр, тут волнения в зале было куда меньше.

Неутомимые поставщики новостей для женщин писали: «Дочь лорда Коттсмора появилась в элегантном жакете и юбке, на шее у нее был модный галстук…» — и тут же прибавили броскую фразу: «Светские женщины на предварительном дознании».

— Джеймс Райдер.

— Вы Джеймс Белл Райдер, и ваш адрес: Лондон, Северо-Запад, Блейнберри-авеню, семнадцать.

— Да.

— Ваша профессия или род деятельности?

— Я управляющий компанией «Эллис-Вейл-Цемент».

— Осмотрите, пожалуйста, эту духовую трубку. — Пауза. — Вы видели ее когда-нибудь раньше?

— Нет.

— Вы не видели ничего похожего в руках какого-либо пассажира «Прометея»?

— Нет.

— Вы сидели на месте номер четыре, непосредственно перед покойной?

— Ну и что?

— Прошу вас не говорить таким тоном. Вы сидели на месте номер четыре. С этого места вы видели практически всех в салоне.

— Нет, не видел. Не видел никого с моей стороны. У кресел высокие спинки.

— Но если бы кто-то вышел в проход и нацелил духовую трубку на покойную — вы бы его увидели?

— Конечно.

— И вы ничего такого не видели?

— Нет.

— Кто-нибудь из сидевших перед вами вставал со своего места?

— Ну, мужчина, сидевший через два места от меня, вставал и ходил в туалет.

— То есть удалялся как от вас, так и от покойной?

— Да.

— Возвращаясь, он прошел мимо вас?

— Нет, он прямо сел в свое кресло.

— Было у него что-нибудь в руках?

— Ничего не было.

— Вы в этом уверены?

— Вполне.

— Кто-нибудь еще вставал с места?

— Человек, сидевший передо мной. Он ходил в противоположную сторону, мимо меня в конец салона.

— Я протестую, — взвизгнул мистер Кленси, вскакивая с места. — Это было раньше — много раньше — примерно в час.

— Сядьте, пожалуйста, — сказал коронер. — Вскоре вас выслушают. Продолжайте, мистер Райдер. Вы не заметили, у этого джентльмена было что-нибудь в руках?

— Кажется, авторучка. Вернулся он с оранжевой книгой.

— Он единственный, кто проходил вглубь салона мимо вас? Вы сами вставали с места?