И мне в голову пришла мысль: а не поехать ли мне в Горстон-холл и не выдать себя за сына Эйба? Как верно сказано в телеграмме, тот умер два года назад, но я вспомнил, что старина Эйб говорил, что вот уже много лет не получал от Симеона Ли никаких известий. И потому рассудил, что старый Ли вряд ли в курсе событий. В любом случае почему бы не рискнуть?

– Однако рискнули вы не сразу, – сказал Сагден. – В течение двух дней вы обитали в Эддлсфилде, в гостинице «Королевский герб».

– Я колебался, взвешивал все «за» и «против». И в конечном итоге решился. Подумал, что небольшое приключение мне не повредит. И действительно, все получилось как в сказке! Старик тепло принял меня и тотчас же потребовал, чтобы я переселился к нему в дом. Я принял его приглашение. Вот и все мое объяснение, суперинтендант Сагден. Если оно вам не нравится, то советую вам вспомнить молодость. Вдруг окажется, что и на вашем счету есть безрассудные поступки. Что касается моего настоящего имени, то я уже сказал, что меня зовут Стивен Грант. Можете послать телеграмму в Южную Африку и сделать новый запрос. Но заранее скажу: в ответ вам напишут, что я добропорядочный, законопослушный гражданин. Я не мошенник и не похититель алмазов, – произнес Стивен.

– Я так никогда и не думал, – пробормотал Пуаро.

Суперинтендант Сагден задумчиво почесал подбородок.

– Я должен проверить эту историю. В частности, хотелось бы знать, почему после убийства вы не признались во всем, а, наоборот, пытались подсунуть нам откровенную ложь?

– Потому что я был дурак, – сказал Стивен и улыбнулся обезоруживающей улыбкой. – Я подумал, что вам никогда не поймать меня на лжи. Ведь стоит мне признаться, что я здесь под вымышленным именем, как я тотчас навлеку на себя подозрения. Не будь я круглым дураком, я сразу сообразил бы, что вы наверняка пошлете запрос в Йоханнесбург.

– Мистер Фарр, то есть Грант, я не говорю, что не верю вам. Я лишь сказал, что ваша история требует проверки, что и будет сделано, – уточнил Сагден и вопросительно посмотрел на Пуаро.

– Мне кажется, мисс Эстравадос что-то хочет нам сказать, – произнес тот.

Пилар сделалась белой как мел.

– Верно, – сказала она еле слышно. – Я бы никогда вам этого не сказала, если б не Лидия и не деньги. Приехать сюда, притворяться, обманывать, играть роль – это одно. Это было весело. Но когда Лидия сказала, что деньги по праву принадлежат мне и что это вопрос справедливости, все тотчас стало иначе. Игры закончились.

– Дорогая моя, о чем ты? Я ничего не понимаю, – растерянно произнес Альфред.

– Вы думаете, я ваша племянница Пилар Эстравадос? А вот и нет! Пилар погибла, когда мы ехали с ней по Испании. В нашу машину попала бомба, и Пилар погибла. Я же не получила даже царапинки. Я не слишком хорошо ее знала, но она рассказала мне все о себе, про то, как дед пригласил ее приехать в Англию, и что он очень богат. У меня же вообще не было ни гроша, и я не знала, куда мне податься и чем заняться. И вдруг меня осенило. Почему бы мне не позаимствовать паспорт Пилар и не отправиться в Англию, где я стану богатой? – сказала девушка.

Внезапно ее лицо осветилось счастливой улыбкой.

– Мне было жутко интересно, получится у меня это или нет. Наши лица на фото довольно похожи. Но когда у меня здесь попросили мой паспорт, я нарочно открыла окно и выбросила его в сад. Затем сбежала вниз и немного потерла фото землей. Хотя на паспортном контроле на границе не стали приглядываться к снимку, здесь вполне могли это сделать…

– Вы хотите сказать, что выдали себя моему отцу за его внучку и сыграли на его теплых чувствах к вам? – гневно спросил Альфред.

Пилар кивнула.

– Да, я сразу поняла, что могу легко расположить старика к себе, – невинным тоном произнесла она.

– Возмутительно! – взорвался Джордж. – Преступно! Наглая попытка втереться в доверие в расчете получить чужие деньги!..

– От тебя она не получила и гроша, приятель! – перебил его Гарри Ли. – Пилар, я на твоей стороне. Я восхищен твоей дерзостью. И, слава богу, я больше тебе не дядя. Что развязывает мне руки.

– Так вы знали? Когда вы это поняли? – спросила Пилар у Пуаро. Тот улыбнулся.

– Мадемуазель, если б вы изучали законы Менделя, вы знали бы, что у голубоглазых родителей практически никогда не родится ребенок с карими глазами. Ваша мать, я уверен, была порядочной, благонравной женщиной. Из чего следует, что вы никакая не Пилар Эстравадос. Когда же вы устроили этот трюк с паспортом, мои последние сомнения рассеялись. Вы, конечно, изобретательны, но в данном случае изобретательности вам не хватило.

– Здесь многим недостает изобретательности, – неприятным тоном произнес Сагден.

Пилар недоуменно посмотрела на него.

– Не понимаю, о чем вы, – сказала она.

– Вы рассказали нам вашу историю, но я уверен, что умолчали вы о большем, – сказал суперинтендант.

– Оставьте ее в покое! – крикнул Стивен.

Сагден оставил его слова без внимания и продолжил:

– Вы сказали нам, что после ужина поднялись в комнату к вашему деду. С вашей стороны это якобы был сердечный порыв. Посмею предположить нечто иное. Алмазы украли вы. Вы держали их в руках. В какой-то момент вы не положили их назад в сейф, и старик не заметил, как вы это сделали. Когда же пропажа выяснилась, он сразу понял, что взять их могли лишь двое. Один из них – Хорбери. Он вполне мог подглядеть код и ночью прокрасться в комнату и выкрасть алмазы. Второй человек – это вы. Мистер Ли тотчас же принял меры. Он позвонил мне и срочно вызвал меня к себе. После чего попросил вас прийти к нему сразу после ужина. Вы выполнили его просьбу, и он обвинил вас в краже. Вы все отрицали, и тогда он вам пригрозил. Я не знаю, что произошло потом. Возможно, он понял, что вы никакая ему не внучка, а хитрая профессиональная воровка. Как бы там ни было, игра была закончена, вам светило разоблачение. Вы набросились на него с ножом. Завязалась борьба, он вскрикнул. Вам пришлось уносить ноги. Вы выбежали из комнаты, повернули снаружи в замке ключ и, поняв, что вам уже никуда не скрыться, так как снизу уже доносился топот ног, юркнули в нишу и встали рядом со статуями.

– Неправда! Неправда! – выкрикнула Пилар. – Я не крала никаких алмазов! Я не убивала его! Клянусь Благословенной Девой Марией!

– Кто же тогда это сделал? – резко спросил Сагден. – Вы утверждаете, что видели рядом с дверью мистера Ли чью-то фигуру. Если верить вашей истории, это, очевидно, был убийца. Никто не проходил мимо ниши! Мы вынуждены верить вам на слово. Вероятней всего, возле дверей не было никакой фигуры. Иными словами, вы все это придумали, чтобы отвести от себя вину.

– Разумеется, это она! – поддакнул Джордж Ли. – Это ясно как божий день. Я всегда говорил: отца убил кто-то посторонний. Какая глупость – предполагать, что на такую гнусность способен кто-то из членов семьи. Это… это было бы противоестественно!

Пуаро поерзал на стуле.

– Позволю себе не согласиться, – возразил он. – Учитывая характер Симеона Ли, это как раз было бы вполне естественно.

– Что? – растерялся Джордж и, разинув рот, посмотрел на Пуаро.

Тот невозмутимо продолжал:

– И, по моему убеждению, именно это и произошло. Симеон Ли пал от рук своей же плоти и крови, причем убийца наверняка имел вескую причину лишить старика жизни.

– Один из нас? – воскликнул Джордж. – Я отрицаю…

– Обвинение можно предъявить любому в этой комнате. – Голос Пуаро зазвенел сталью. – Кстати, мистер Джордж Ли, почему бы не начать именно с вас? Вы ведь не любили отца! Безусловно, ради денег вы поддерживали с ним отношения, но не более того. В день его смерти он грозился урезать вам содержание. Вы знали, что после его смерти унаследуете весьма внушительную сумму. Чем не мотив? После ужина вы пошли, как утверждаете, сделать телефонный звонок. Что ж, вы действительно его сделали, но он продолжался всего пять минут! После этого вы могли легко подняться к отцу в комнату, побеседовать с ним пару минут, после чего наброситься на него и убить. Затем вы вышли из комнаты и повернули снаружи ключ, в надежде, что все эти действия припишут грабителю. В панике вы забыли, в подтверждение своей версии об ограблении, настежь открыть окно. Что было величайшей глупостью. Впрочем, коль об этом зашла речь, умом вы и так не блещете… С другой стороны, – продолжил Пуаро после короткой паузы, во время которой Джордж безуспешно пытался вставить хотя бы слово, – немало глупцов были преступниками!

Он повернулся к Магдалене.

– У мадам тоже есть мотив. Она, смею предположить, вся в долгах, а тон замечаний, которые позволял себе в ее адрес свекор, наверняка послужил причиной не лучших предположений. Как и у ее супруга, у нее тоже нет алиби. Она отправилась позвонить, но не позвонила. И в итоге мы имеем лишь ее слова относительно того, что она делала… А теперь, – Пуаро выдержал очередную паузу, – перейдем к мистеру Дэвиду Ли. Как мы слышали, причем не раз, по причине старых обид он не питал к отцу теплых чувств, скорее наоборот. Мистер Дэвид Ли не мог простить отцу, как тот обращался с его матерью. Чашу его терпения переполнили язвительные слова в адрес покойной. Согласно свидетельским показаниям, в момент убийства мистер Дэвид Ли играл в салоне на пианино. По странному совпадению, это был «Похоронный марш». Но, предположим, что «Похоронный марш» играл кто-то другой, кто знал, что он намерен сделать, и кто оправдывал его действия.

– Это возмутительное предположение, – тихо сказала Хильда Ли.