— За чаем, в этой комнате.

— Как он себя вел? Как обычно?

— Да. Как всегда.

— А не заметили ли вы странностей в поведении кого-нибудь из гостей?

— Нет, вроде бы все держались как обычно.

— Куда сэр Жерваз пошел после чая?

— Как всегда, в кабинет, вместе с мистером Берроузом.

— Вы видели его тогда в последний раз?

— Да. Я пошла в малую гостиную рядом с кухней, там я работаю, и до семи перепечатывала главу для книги по заметкам, которые мы сделали с сэром Жервазом, потом поднялась наверх, чтобы отдохнуть и переодеться к обеду.

— Вы ведь, как я понял, слышали выстрел?

— Да, я была в этой комнате. Я услышала что-то похожее на выстрел и вышла в холл. Там были мистер Трент и мисс Кардуэлл. Мистер Трент спросил Снелла, будет ли к обеду шампанское, и кто-то даже пошутил по этому поводу. Нам и в голову не пришло, что это нечто серьезное. Мы были уверены, что это выхлопная труба какого-нибудь проезжавшего мимо автомобиля.

— Вы слышали, как мистер Трент произнес: «Наверняка кого-то убили»? — спросил Пуаро.

— Да, вроде бы он что-то такое сказал, в шутку, конечно.

— Что было потом?

— Мы все пришли сюда.

— Не припомните, в каком порядке все спускались к обеду?

— Кажется, первой была мисс Шевени-Гор, за ней — мистер Форбс. Потом полковник Бьюри вместе с леди Шевени-Гор, а сразу за ними — мистер Берроуз. Вроде бы в такой очередности, но я могу и ошибиться, потому что все вошли почти одновременно.

— Все собрались по первому гонгу?

— Да. Услышав гонг, все обычно поторапливались. По вечерам сэр Жерваз был особенно ярым борцом за пунктуальность.

— А когда обычно спускался он сам?

— Он почти всегда уже находился в столовой, когда давали гонг.

— Вас удивило, что на этот раз он не спустился?

— Очень удивило.

— А, вот что! — воскликнул Пуаро.

Мисс Лингард и майор удивленно на него посмотрели.

— Я вспомнил, о чем хотел спросить, — пояснил Пуаро. — Мадемуазель, сегодня вечером, когда Снелл сказал, что дверь заперта, и мы все отправились к кабинету, вы нагнулись и что-то подобрали с пола.

— Я? — На лице мисс Лингард отразилось крайнее изумление.

— Да, как только мы свернули в коридорчик, ведущий к кабинету. Что-то маленькое и блестящее.

— Надо же.., а я не помню… Подождите.., ах да. Действительно, нашла на полу… Сейчас посмотрим.., это должно быть здесь.

Она открыла свою атласную черную сумочку и высыпала все, что в ней было, на стол.

Пуаро и майор Риддл с интересом разглядывали образовавшуюся кучку. Два носовых платка, пудреница, небольшая связка ключей, очешник и.., кое-что еще, что Пуаро, не утерпев, схватил со стола.

— О, Боже! Да ведь это пуля! — воскликнул майор Риддл.

Предмет и в самом деле имел форму пули, но оказалось, что это всего лишь маленький карандашик.

— Вот это я подняла, — сказала мисс Лингард. — Совершенно вылетело из головы.

— Вы знаете, чей он, мисс Лингард?

— Да, это карандаш полковника Бьюри. Ему сделали его из пули, которой его ранило во время Южно-африканской войны… вроде бы ранило, ну, в общем, вы меня понимаете…

— Когда вы видели у него карандашик в последний раз, не припомните?

— Сегодня днем. Когда я вышла к чаю, они играли в бридж, и я заметила, что он записывал им счет.

— Кто играл в бридж?

— Полковник Бьюри, леди Шевени-Гор, мистер Трент и мисс Кардуэлл.

— Пожалуй, мы пока оставим его у себя, — мягко сказал Пуаро, — и сами вернем полковнику.

— Да, будьте добры, а то я такая забывчивая, могу и не вспомнить.

— Мадемуазель, окажите нам любезность, попросите полковника Бьюри зайти к нам сейчас!

— Конечно. Пойду его и разыщу.

Она торопливо вышла. Пуаро встал и принялся бесцельно бродить по комнате.

— Попытаемся восстановить события сегодняшнего вечера, — сказал он. — Картина получается весьма любопытная. В половине третьего сэр Жерваз просматривает счета с капитаном Лэйком. Он слегка озабочен. В три обсуждает свою книгу с мисс Лингард. Он страшно расстроен. Судя по случайным замечаниям мисс Лингард, это связано с мистером Хьюго Трентом. За чаем он ведет себя как обычно. После чая, по словам Годфри Берроуза, чем-то обрадован. Без пяти восемь он спускается вниз, идет в кабинет, нацарапывает на листке бумаги «Простите» и стреляется!

Майор Риддл задумчиво произнес:

— Понимаю, что так вас смущает. Это нелогично.

— Странные у сэра Жерваза Шевени-Гора перепады настроения! Он озабочен — страшно расстроен — такой как всегда — очень обрадован! Как это все понимать? И потом эта его фраза — «Слишком поздно» — по поводу моего приезда… Ну, это-то так и есть. Я действительно приехал слишком поздно и не успел застать его живым.

— Понимаю. Так вы действительно думаете, что…

— Я уже никогда не узнаю, почему сэр Жерваз меня вызвал! Это уж точно!

Пуаро все ходил по комнате. Он поправил пару безделушек на каминной доске, осмотрел карточный столик у стены, выдвинул ящик и достал записи игр в бридж. Потом подошел к письменному столу и заглянул в мусорную корзину. Там не было ничего, кроме бумажного пакета. Пуаро вынул его, понюхал, пробормотал: «Апельсины». Расправив пакет, он прочитал название магазина: «Карпентер и сыновья. Поставка фруктов, Хэмборо Сент-Мэри». В тот момент, когда он очень тщательно складывал пакет, в комнату вошел полковник Бьюри.

Глава 8

Полковник плюхнулся на стул, покачал головой и со вздохом сказал:

— Ужасное событие, Риддл. Однако леди Шевени-Гор держится замечательно.., замечательно. Великая женщина! Сколько мужества!

Возвратившись мягкой походкой к своему стулу, Пуаро спросил:

— Вы, наверное, знаете ее очень давно?

— О да. Я был на ее первом балу. Помню бутон розы в ее волосах. И белое воздушное платье.., никто не мог с ней сравниться!

Голос его был восторженным. Пуаро протянул ему карандаш.

— По-моему, это ваше?

— А? Что? Да, спасибо. Я им записывал ставки, когда мы играли в бридж. Просто потрясающе — я трижды взял по сто очков за свою игру в пиках. Такого со мной не бывало никогда.

— Если я вас правильно понял, вы играли в бридж перед чаем? — спросил Пуаро. — В каком расположении духа был сэр Жерваз, когда спустился к чаю?

— В обычном. Я и представить себе не мог, что он замышляет самоубийство. Сейчас мне уже кажется, что он был возбужден чуть больше обычного.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Как раз тогда! За чаем. А больше не привелось.

— А после чая вы точно не заходили в кабинет?

— Нет, больше мы с ним не виделись.

— Когда вы спустились к обеду?

— После первого гонга.

— Вы спустились вместе с леди Шевени-Гор?

— Нет, мы.., э-э.., встретились в холле. Кажется, она была в гостиной, смотрела, как расставили цветы, или что-то еще.

Тут в разговор вступил наконец Риддл:

— Надеюсь, полковник, вы позволите мне задать вам вопрос личного характера. Были ли между вами и сэром Жервазом какие-нибудь разногласия по поводу компании «Синтетик Парагон Раббер»?

Лицо полковника Бьюри вдруг стало пунцовым. Он ответил, слегка запинаясь:

— Ни в коем случае… Э-э…Никоим образом. Старина Жерваз был.., он был безрассудным человеком. Не забывайте об этом. Он привык к тому, что ему всегда выпадали только козыри. По-моему, он не понимал, что сейчас весь мир переживает кризис. Курсы акций и размер прибыли все время колеблются.

— Так, значит, между вами были какие-то разногласия?

— Никаких разногласий. Разве что по поводу чертовского безрассудства, которым отличался Жерваз!

— Он обвинял вас в том, что понес убытки?

— Жерваз был ненормальным! Ванда знала это. Но она умела с ним поладить. Я был рад, когда она брала все в свои руки.

Пуаро кашлянул, и, взглянув на него, майор Риддл переменил тему.

— Полковник, вы ведь старинный друг семьи. Вы знали, хотя бы в общих чертах, о том, как сэр Жерваз распорядился своим состоянием?

— Ну, я думаю, что большая часть должна перейти к Руфи. Судя по тем фразам, которые как-то при мне обронил Жерваз.

— Вам не кажется, что это несправедливо по отношению к Хьюго Тренту?

— Жерваз не любил Хьюго. Терпеть его не мог.

— Но он так пекся о родовых узах… А мисс Шевени-Гор, в конце концов, — всего лишь приемная дочь.

Полковник Бьюри некоторое время молчал, потом, пробурчав что-то себе под нос, сказал:

— По-моему, будет лучше, если я вам кое-что расскажу. Но это сугубо конфиденциально, сами понимаете.

— Конечно, конечно.

— Руфь — незаконнорожденная, но из Шевени-Горов. Дочь брата Жерваза, Энтони, погибшего на войне[19]. У него была связь с какой-то машинисточкой. Когда он погиб, эта девица написала Ванде письмо. Ванда встретилась с ней, та как раз ждала ребенка. Ванда обсудила все с Жервазом; незадолго до этого врачи сказали ей, что детей у нее больше не будет. В общем, когда родилась девочка, они взяли ее к себе и оформили это юридически. Мать отказалась от своих прав. Они воспитали Руфь как родную дочь, она и в самом деле их дочь, с первого взгляда ясно, что она — истинная Шевени-Гор!

— Да-да, — сказал Пуаро, — Теперь понятно. Но если сэр Жерваз не любил мистера Хьюго Трента, почему же он так страстно желал устроить их брак с мадемуазель Руфью?

— Чтобы упрочить положение семьи. Этот брак соответствовал бы его амбициям.

— При том, что он не любил мистера Трента и не доверял ему?

Полковник Бьюри фыркнул.

— Вы так и не поняли, что представлял собой старина Жерваз. Его совершенно не заботили человеческие чувства. Ему всегда важнее всего была родословная, как это заведено в королевских семействах! Он считал, что Руфь и Хьюго просто обязаны пожениться, причем Хьюго должен взять фамилию Шевени-Гор, А хотят ли этого Руфь и Хьюго — это не важно.