Агата Кристи - После похорон

— Но семья не была удовлетворена, дядя Тимоти, — заметила Розамунда.

— Что ты сказала? — Эбернети уставился на актрису из-под сдвинутых в негодовании бровей.

— Мы были не удовлетворены. А потом еще этот случай с тетей Хелен сегодня утром…

— Хелен в таком возрасте, когда удар может случиться в любую минуту, — резко заметила Мод. — Ничего другого здесь нет.

— Понятно, — произнесла миссис Шайн. — Еще одно совпадение, не так ли? — Она посмотрела на Пуаро: — Не слишком ли их много, этих совпадений?

— Совпадения, — сказал детектив, — иногда случаются.

— Все это глупости, — продолжала настаивать на своем Мод. — Хелен почувствовала себя плохо, спустилась, позвонила доктору, а затем…

— Но она не звонила доктору, — сказала Розамунда. — Я у него спрашивала…

— Кому же тогда она звонила? — последовал быстрый вопрос Сьюзан.

— Не знаю, — ответила ее кузина, и на ее лице появилось раздражение. — Но надеюсь, что мне удастся это выяснить, — добавила она с надеждой в голосе.

Эркюль Пуаро сидел в беседке, построенной в викторианском стиле. Он достал из кармана свои большие часы и положил их на стол прямо перед собой.

На встрече сыщик объявил, что уезжает двенадцатичасовым поездом. У него еще оставалось полчаса. Полчаса на то, чтобы кто-то решился и подошел к нему. А может быть, это будет и не один человек…

Беседка была хорошо видна из всех окон дома. Наверняка кто-то скоро должен подойти. А если нет, то, значит, он ничего не понимает в человеческой природе и его главная догадка неверна.

Сыщик сидел и ждал — над его головой паук тоже ждал муху в своей паутине.

Первой появилась мисс Гилкрист. Было видно, что она возбуждена, расстроена и слегка не в себе.

— О, мистер Понтарлье… простите, я никак не могу запомнить ваше другое имя, — начала она. — Я пришла поговорить с вами, хотя мне все это очень не нравится, но мне кажется, что я должна. Я хочу сказать… после того, что случилось сегодня утром с бедняжкой миссис Лео… Сама я полностью согласна с миссис Шайн — это никакое не совпадение и никакой не удар, как это хочет представить миссис Тимоти, потому что у моего отца был удар, и все выглядело совсем по-другому, да и доктор совершенно четко определил сотрясение мозга!

Она замолчала, глубоко вздохнула и посмотрела на Пуаро умоляющими глазами.

— Так что же вы хотите мне рассказать? — спросил тот подбадривающим тоном.

— Как я сказала, мне совсем это не нравится — она всегда была очень добра ко мне. Она нашла мне место у миссис Тимоти и все такое. Она действительно была очень добра. Поэтому сейчас я ощущаю себя неблагодарным человеком. Она даже отдала мне ондатровый жакет миссис Ланскене — а он просто очарователен и сидит на мне как влитой, потому что с мехом совершенно не важно, когда вещь слегка велика. А когда я хотела вернуть ей аметистовую брошь, то она и слышать об этом не захотела…

— Вы сейчас говорите, — мягко уточнил детектив, — о миссис Бэнкс?

— Ну да, понимаете… — Мисс Гилкрист уставилась в пол и стала ломать пальцы. Затем, решившись, она подняла глаза на собеседника: — Понимаете, я подслушала!

— Вы хотите сказать, что вам случайно удалось услышать разговор…

— Нет. — Женщина отрицательно покачала головой с видом героической решимости. — Лучше я скажу вам всю правду. Кроме того, вы ведь иностранец, поэтому это не так страшно…

Эркюль Пуаро понял ее и совсем не обиделся.

— Вы хотите сказать, что для иностранцев естественно подслушивать под дверями, вскрывать чужие письма или читать письма, оставленные открытыми?

— Нет, я никогда не вскрывала чужие письма! — в шоке произнесла мисс Гилкрист. — Речь сейчас не об этом. Но в тот день — в день, когда мистер Ричард Эбернети приехал к своей сестре, — я подслушивала. Понимаете, мне было интересно, почему он вдруг появился после стольких лет отсутствия. Знаете, когда у вас почти нет личной жизни и очень мало друзей, начинаешь интересоваться… особенно когда живешь у кого-то…

— Ну, это естественно, — заметил Пуаро.

— Вот именно, я так и думала… Хотя это и совсем неправильно. Но я подслушала и услышала, что он говорил!

— Вы слышали, что мистер Эбернети сказал миссис Ланскене?

— Вот именно. Он сказал что-то вроде: «С Тимоти говорить бессмысленно. Его ничего не волнует. Он просто не будет слушать. Но я подумал, что с тобой, Кора, я вполне могу поделиться. Ведь мы трое — последние из оставшихся. И хотя ты всегда предпочитала играть под дурочку, у тебя масса здравого смысла. Так что скажи мне, что бы ты сделала на моем месте?» Я не расслышала, что ответила миссис Ланскене, но слово «полиция» я услышала очень четко, а потом мистер Эбернети повысил голос и сказал: «Этого я сделать не могу. Не тогда, когда речь идет о моей собственной племяннице». А потом мне пришлось убежать на кухню — там что-то кипело на плите, — и когда я вернулась, мистер Эбернети говорил: «Даже если я умру неестественной смертью, не хочу, чтобы приглашали полицию, если только этого можно будет избежать. Ты это понимаешь, девочка? Но не волнуйся. Теперь, когда я все знаю, я приму все меры предосторожности». А потом он стал говорить о новом завещании и о том, что Кора будет состоятельной женщиной. И еще добавил, что она была счастлива со своим мужем, а значит, он сделал в прошлом ошибку.

Мисс Гилкрист замолчала.

— Понятно, понятно… — сказал Пуаро.

— Но я никому не хотела говорить… то есть рассказывать… Думаю, что миссис Ланскене тоже не хотела бы этого. Но теперь, после того как на миссис Лео напали сегодня утром, а вы так спокойно говорите, что это просто совпадение… Нет, месье Понтарлье, это не было простое совпадение!

— Да, это не было совпадением, — улыбнулся сыщик. — Благодарю вас, мисс Гилкрист, что пришли поговорить со мной. Думаю, что вам это было просто необходимо.

Ему все никак не удавалось избавиться от бывшей компаньонки Коры, а это было необходимо, так как Пуаро ждал других посетителей.

Инстинкт не обманул его. Не успела мисс Гилкрист отойти, как Грегори Бэнкс, который прогуливался по лужайке, импульсивно направился в сторону беседки. Он был бледен, а на лбу у него блестели капли пота. В глазах его светилось необычное возбуждение.

— Ну наконец-то! — произнес он. — Я уже не надеялся, что эта дура когда-нибудь уйдет. Сегодня утром вы сказали все неправильно. Абсолютно все. Ричарда Эбернети убили. И сделал это я.

Эркюль Пуаро осмотрел взволнованного молодого человека с ног до головы, однако не показал, что это известие его удивило.

— Итак, вы убили его. А каким образом?

Грегори улыбнулся:

— Для меня это было совсем нетрудно. Вы должны это хорошо понимать. Я имел доступ к пятнадцати-двадцати веществам, которые легко справились бы с этим. Надо было лишь придумать, как они попадут к нему в организм. И вот здесь в конце концов мне в голову пришла великолепная идея. Вся ее прелесть была в том, что мне совсем не надо было находиться где-то рядом.

— Умно, — согласился детектив.

— Вот именно. — Бэнкс скромно опустил глаза. Было видно, что ему приятна похвала сыщика. — Да, я действительно думаю, что та идея была просто гениальна.

— А зачем вы его убили? — В голосе Пуаро звучал неподдельный интерес. — Чтобы ваша жена получила его деньги?

— Нет. Ну конечно, нет. — Грег внезапно обиделся. — Я не охотник за состояниями, и на Сьюзан я женился не ради ее денег.

— Да неужели, мистер Бэнкс?

— Это он так думал, — сказал Грегори с неожиданной злостью. — Ричард Эбернети! Он любил Сьюзан, он восхищался ею, он гордился ею, как образцовым Эбернети! Но он считал, что ее брак был мезальянсом, — думал, что я ей не подхожу! Он презирал меня! И акцент у меня был не тот, и одежду свою я носил не так… Он был сноб — вонючий сноб.

— Я так не думаю, — мягко возразил Эркюль. — Все, что я слышал о Ричарде Эбернети, говорит за то, что как раз снобом он никогда не был.

— Нет, был. Был! — Молодой человек был на грани истерики. — Он вообще не думал обо мне. Он всегда общался со мной очень вежливо, но я видел, что в глубине души он меня презирает.

— Возможно.

— А люди не имеют права безнаказанно так обращаться со мной! Я это уже проходил! Та женщина, которая приходила в нашу аптеку за лекарствами, — она была груба со мной. Знаете, что я с нею сделал?

— Знаю, — ответил Пуаро.

— Вы это знаете? — Грег был поражен.

— Да.

— Она чуть не умерла. — В голосе молодого человека послышались довольные нотки. — Это должно показать вам, что я не тот человек, с которым можно не считаться! Ричард Эбернети меня презирал, и что же с ним случилось? Он умер!

— Вполне успешное убийство. — Мрачное замечание детектива походило на поздравление. — Но зачем же вы пришли и все мне рассказали?

— Потому что вы сказали, что ваше расследование закончено! Вы сказали, что его никто не убивал! Я должен был доказать вам, что вы не так умны, как вам хотелось бы, а кроме этого… кроме…

— Да, — поинтересовался Пуаро, — что кроме?

Неожиданно Грегори упал на скамейку. Лицо его изменилось, на нем появилось выражение какого-то восторга.

— Это все было неправильно, порочно. Я должен быть наказан. Я должен вернуться… в то место, где меня накажут… чтобы загладить свою вину… Вот именно, загладить вину! Покаяние! Возмездие!

Сейчас его лицо светилось от экстаза. Несколько мгновений сыщик с любопытством наблюдал за ним.