— Так она звонила вам? И что же она сказала?

— Какое-то время назад Хелен рассказала мне, что в тот день, когда Кора Ланскене предположила возможность убийства ее брата, ей показалось, что в комнате что-то было «не так», или как-то странно — она сама не могла точно это определить. К сожалению, Хелен совершенно не помнила, почему у нее появилось такое впечатление.

— А теперь она неожиданно вспомнила?

— Да.

— И позвонила вам, чтобы рассказать?

— Да.

— Eh bien[40].

— Никакого eh bien в этом нет! — раздраженно заметил мистер Энтвисл. — Она стала рассказывать, но нас прервали.

— И что она успела рассказать?

— Ничего важного.

— Прошу прощения, mon ami, но позвольте мне самому судить о том, что важно, а что нет. Что она сказала — дословно?

— Она напомнила мне, что я сам просил немедленно сообщить мне, если она вспомнит, что было «не так» в тот день. А потом сказала, что вспомнила, но что в этом нет никакого смысла. Я спросил, не касается ли это одного из присутствовавших на похоронах в тот день, и она сказала, что да, касается. Еще она сказала, что вспомнила, когда смотрелась в зеркало…

— И?..

— И всё.

— И она никак не намекнула на то, кого имела в виду?

— Я бы обязательно поставил вас в известность, если б она это сделала, — едко заметил Энтвисл.

— Прошу прощения, mon ami. Конечно, вы рассказали бы мне об этом.

— Придется подождать, пока она придет в себя, — сказал адвокат.

— Этого может не произойти очень долго, а может быть, и никогда, — печально заметил детектив.

— Что, все так плохо? — Голос Энтвисла слегка дрожал.

— Да, именно так.

— Но ведь это ужасно, Пуаро!

— Да, это ужасно. И именно поэтому мы не можем позволить себе ждать. Все говорит о том, что мы имеем дело с кем-то, кто или совершенно беспощаден, или настолько испуган, что это становится практически тем же самым.

— Но послушайте, Пуаро! А как же с Хелен? Вы уверены, что в Эндерби-холле она будет в безопасности?

— Нет, не уверен. Поэтому она и не в Эндерби-холле. Сейчас «Скорая помощь» везет ее в больницу, где за ней будут присматривать специальные сестры и где никто — ни члены семьи, ни знакомые не смогут ее увидеть.

— Вы меня успокоили, — выдохнул Энтвисл. — Она могла бы оказаться в серьезной опасности.

— Я в этом ничуть не сомневаюсь.

— Я очень высокого мнения о Хелен Эбернети, — сказал тронутый такой заботой адвокат. — И всегда был ее поклонником. Женщина выдающегося самообладания. В жизни у нее были… как бы это сказать… некоторые тайны…

— Что за тайны?

— Мне всегда так казалось.

— Отсюда и вилла на Кипре… Да, это многое объясняет.

— Я бы не хотел, чтобы вы стали думать…

— Вы не можете заставить меня не думать. А теперь — у меня есть для вас небольшое поручение. Секундочку…

Прошло несколько мгновений, и Пуаро заговорил опять:

— Должен был убедиться, что нас не подслушивают. Всё в порядке. Итак, вот что я хочу, чтобы вы для меня сделали. Вы должны приготовиться к поездке.

— К поездке? — В голосе юриста послышалась легкая тревога. — А, понимаю, понимаю… Вы хотите, чтобы я приехал в Эндерби-холл.

— Совсем нет. Здесь я все контролирую. Нет, вам не придется ехать так далеко. Это совсем недалеко от Лондона. Вам надо отправиться в Бёри-Сент-Эдмундс… ma foi[41], что за названия у этих ваших английских городов![42] — нанять там машину и проехать в Форсдайк-хаус, где расположена психиатрическая клиника. Разыщите там доктора Пенрита и выясните у него подробности о пациенте, которого недавно выписали.

— О каком пациенте? Ну, хорошо, конечно…

— Пациента зовут Грегори Бэнкс. Выясните, от какого недомогания его лечили.

— Вы хотите сказать, что Грегори Бэнкс ненормален?

— Тише! Думайте, что говорите. А теперь — я еще не завтракал, вы, я полагаю, тоже не завтракали…

— Еще нет. Я слишком торопился…

— Вот именно. Тогда предлагаю вам позавтракать и немного передохнуть. До Бёри-Сент-Эдмундс есть удобный поезд в полдень. Если у меня будут какие-то новости, то я позвоню вам до вашего отъезда.

— Берегите себя, Пуаро, — озабоченно произнес мистер Энтвисл.

— Можете не волноваться. Я совсем не хочу получить по голове мраморным упором. Можете быть уверены, что я приму все меры предосторожности. А теперь — прощайте, до встречи.

Сыщик услышал, как на другом конце провода адвокат повесил трубку, а потом раздался еще один, чуть слышный щелчок. Сыщик улыбнулся — кто-то повесил отводную трубку на телефон в холле.

Он вышел туда, но там никого не было. Эркюль на цыпочках подошел к чулану под лестницей и заглянул туда. Как раз в этот момент из сервировочной вышел Лэнскомб с подносом, на котором стояли тосты и серебряный кофейник. Старый дворецкий был несколько удивлен, когда увидел Пуаро выходящим из чулана.

— Завтрак уже накрыт в столовой, сэр, — произнес он.

Детектив стал задумчиво рассматривать старика. Тот был белым как мел и явно сильно взволнованным.

— Держитесь, — сказал сыщик, похлопав его по плечу. — Все еще будет хорошо. Вы не могли бы принести мне чашечку кофе в спальню?

— Конечно, сэр. Джанет сейчас принесет вам ее.

Лэнскомб осуждающе посмотрел в спину Пуаро, который взбирался по лестнице. Одет сыщик был в экзотический шелковый халат, украшенный узорами из квадратов и треугольников.

«Иностранцы! — с горечью подумал дворецкий. — Иностранцы в этом доме! А у миссис Лео сотрясение мозга… Не понимаю, куда мы катимся. Все изменилось после смерти мистера Ричарда».

К тому моменту, как Джанет принесла кофе, Эркюль Пуаро уже успел одеться. Служанка благосклонно приняла его сочувственные слова по поводу того шока, который она должна была испытать, обнаружив тело.

— Да, сэр. Никогда не забуду, что почувствовала, когда вошла в комнату с пылесосом и увидела лежащую миссис Лео, — рассказала Джанет. — Она лежала, и сперва мне показалось, что она мертва. Думаю, что она потеряла сознание, когда говорила по телефону, — вы только представьте, ей пришлось встать в такую рань! Никогда не подозревала, что она способна на такое.

— Да уж, такое трудно себе представить, — беззаботно заметил Пуаро. — Наверное, она поднялась самой первой?

— Не совсем так — миссис Тимоти к тому времени тоже встала. Она вообще у нас ранняя пташка — всегда ходит на прогулку до завтрака.

— Она как раз из того поколения, которое привыкло рано вставать, — кивнул сыщик. — Молодежь так рано вставать не приучена.

— Это уж точно, сэр. Все еще спали, когда я принесла им утренний чай. А ведь это было довольно поздно — пока я оправилась от шока, пока вызвала доктора, пока сама подкрепилась чашечкой чая…

Горничная вышла, и детектив задумался над ее рассказом.

Мод Эбернети уже поднялась, а молодое поколение все еще пребывало в постелях — но это, подумал Пуаро, ровным счетом ничего не значит. Любой мог услышать, как открывалась дверь комнаты Хелен, потом прокрасться за ней и подслушать — а после этого вернуться в кровать и притвориться спящим.

«Но если я прав, — размышлял сыщик, — а я, как правило, всегда бываю прав! — то не имеет смысла выяснять, кто где находился в тот момент. Прежде всего, мне необходимо найти доказательство в том месте, где, как я вычислил, оно должно находиться. А потом я произнесу свою маленькую речь, сяду и понаблюдаю, что произойдет после этого».

Как только Джанет вышла из его спальни, Пуаро залпом выпил свой кофе, надел пальто и шляпу, проворно сбежал по ступенькам лестницы и вышел из дома через боковую дверь. Быстрым шагом пройдя четверть мили до почты, он заказал междугородний разговор. И вот он опять разговаривал с мистером Энтвислом:

— Да, это опять я! Забудьте о том задании, которое я вам дал. C’etait une blague![43] Кто-то нас подслушивал. А теперь, mon vieux[44], слушайте настоящее задание. Вы, как я уже сказал, должны сесть на поезд. Но поехать не в Бёри-Сент-Эдмундс, а домой к Тимоти Эбернети.

— Но Тимоти с Мод в Эндерби-холле!

— Вот именно. В доме нет никого, кроме женщины по фамилии Джонс, которая за обещание солидного largesse[45] согласилась присмотреть за домом, пока они отсутствуют. Я хочу, чтобы вы кое-что забрали в доме.

— Мой дорогой Пуаро, но ведь я не могу опуститься до грабежа!

— Это не грабеж. Вы скажете восхитительной миссис Джонс, которая вас знает, что мистер и миссис Эбернети попросили вас взять именно этот предмет и отвезти его в Лондон. Поэтому она ничего не заподозрит.

— Что же, может быть, вы и правы, но мне это все равно не нравится. — Было видно, что адвокат сильно колеблется. — А почему вы не можете сами поехать туда и взять все, что вам надо?

— Потому что я буду незнакомцем, имеющим вид иностранца, а это значит — подозрительной личностью, которой миссис Джонс сразу же начнет чинить препятствия! А с вами она этого делать не будет.

— Не будет, это вы правильно подметили. Но что подумают Тимоти и Мод, когда узнают об этом? Я ведь знаю их уже сорок с лишним лет…

— И Ричарда Эбернети вы знали столько же! А Кору Ланскене вы знали с младенчества!

— Вы уверены, Пуаро, что это действительно необходимо? — спросил Энтвисл измученным голосом.

— Во время войны на плакатах задавали вопрос: «Вы уверены, что ваша поездка необходима?» Так вот, я говорю вам, что она необходима, и скажу даже больше — она жизненно необходима!