— О, не будь дурочкой, Бриджит. Рубин таких размеров стоил бы много тысяч фунтов. Разве не так, мсье Пуаро?

— Да, действительно.

— Но для меня совершенно непонятно, — сказала миссис Лейси, — каким образом он попал в пудинг.

— О! — воскликнул Колин. Что-то в последнем кусочке пудинга, который он ел, привлекло его внимание. — Мне досталась «свинья». Это нечестно.

Бриджит тут же начала распевать:

— Колин получил «свинью»! Колин получил «свинью»! Колин — жадная, прожорливая свинья!

— Мне досталось кольцо, — сказала Диана ясным, высоким голосом.

— Это хорошо, Диана. Ты выйдешь замуж раньше всех.

— А я нашла напёрсток, — простонала Бриджит.

— Бриджит останется старой девой, — забубнили мальчишки. — Вот это да! Бриджит останется старой девой.

— А кому досталась монета? — спросил Дэвид. — Миссис Росс сказала мне, что в пудинг положили настоящую золотую монету в десять шиллингов.

— Я этот счастливец, — сообщил Десмонд Ли-Уортли. Сидевшие рядом с полковником Лейси услыхали, как он пробормотал:

— Как и следовало ожидать.

— А у меня тоже кольцо, — объявил Дэвид. Он посмотрел через стол на Диану. — Удивительное совпадение, вы не находите?

Все продолжали смеяться и никто не заметил, что мсье Пуаро, как бы задумавшись, небрежным жестом опустил красный камень в карман.

За пудингом последовали пирожки с миндалём и изюмом, потом рождественский десерт. После чего хозяин и хозяйка пошли прилечь перед вечерним чаем, во время которого должны были зажечь свечи на ёлке. Эркюль Пуаро, однако, и не подумал отдыхать. Вместо этого он направился в огромную старинную кухню.

— Будет ли мне позволено, — спросил он, осматриваясь и лучезарно улыбаясь, — поздравить повара с приготовлением чудеснейшего обеда, какой мне когда-либо доводилось отведать?

После минутной паузы миссис Росс торжественно вышла ему навстречу. Это была крупная женщина величественного телосложения, двигалась она с достоинством театральной герцогини. В буфетной, примыкавшей к кухне, были ещё две женщины, худощавые и седоволосые, которые мыли посуду, а также девушка с волосами цвета пакли, сновавшая между кухней и буфетной. Но все они были явно всего лишь на положении подручных. Несомненной королевой этого кухонного царства была миссис Росс.

— Мне приятно слышать, сэр, что вам понравилось, — сказала она благосклонно.

— Понравилось! — воскликнул Эркюль Пуаро. Нелепым, совсем не английским жестом он поднёс свою руку к губам, поцеловал её, потом лёгким взмахом как бы направил поцелуй кверху. — Да ведь вы гений, миссис Росс! Настоящий гений! Мне никогда не случалось есть ничего подобного. Суп из дичи… — и он выразительно причмокнул губами, — а также индейка, фаршированная каштанами, были для меня подлинным откровением.

— Любопытно, что вы это заметили, сэр, — всё так же благосклонно ответила миссис Росс. — Эта начинка сделана по особому рецепту. Мне его сообщил австрийский повар, с которым я работала много лет назад. Всё остальное, — добавила она, — это добрая простая английская кухня.

— А разве есть что-нибудь лучше её? — спросил Пуаро.

— Очень любезно с вашей стороны так говорить, сэр. Как иностранный джентльмен, вы могли бы, конечно, предпочитать континентальную кухню. Хотя нельзя сказать, что я не способна готовить и континентальные блюда.

— Я уверен, миссис Росс, что вы можете приготовить всё что угодно. Но надо вам сказать, что английская кухня — я имею в виду хорошую английскую кухню, а не то, что подают во второразрядных отелях или ресторанах, — очень высоко ценится гурманами на континенте. Если я не ошибаюсь, в начале девятнадцатого века в Лондон была направлена специальная кулинарная экспедиция из Франции. В своем отчёте она особо писала о замечательных английских пудингах, в первую очередь, — с жаром продолжал Пуаро свои восхваления, — о рождественском пудинге, таком, как мы ели сегодня. Ведь он был приготовлен дома, не правда ли, а не куплен в кондитерской?

— Совершенно верно, сэр. Я сама его приготовила по собственному рецепту, тому самому, которым я пользуюсь уже много, много лет. Миссис Лейси, надо вам сказать, предложила купить пудинг в Лондоне, чтобы облегчить мне работу. О, нет, — возразила я, — вы очень добры, мадам, но покупной рождественский пудинг не может сравниться с домашним. Заметьте, — продолжала миссис Росс, увлечённая этой темой, как и следовало ожидать от истинного художника, — он был сделан слишком поздно. Настоящий рождественский пудинг должен быть приготовлен за несколько недель до праздника и лежать на холоде; чем дольше он выдерживается — в разумных пределах, конечно, — тем вкуснее он бывает. Я помню, что когда я была ребёнком и мы ходили в церковь каждое воскресенье, то мы всегда ждали определённой молитвы, которая служила сигналом для того, чтобы приступить к изготовлению пудингов. В воскресенье произносилась молитва, и не позже следующей недели моя мать обязательно готовила рождественский пудинг. Так следовало бы сделать и здесь в этом году. Но вышло так, что пудинг был приготовлен всего три дня назад, накануне вашего приезда, сэр. Как бы то ни было, я сделала всё, как полагается. Все живущие в доме должны были прийти на кухню размешивать пудинг и загадать желание. Таков старинный обычай, сэр, и я всегда придерживаюсь его.

— В высшей степени интересно, — сказал Эркюль Пуаро. — И что, все пришли сюда?

— Да, сэр. Молодые джентльмены, мисс Бриджит, лондонский джентльмен, который гостит здесь, его сестра, мистер Дэвид и мисс Диана (я, конечно, должна была бы сказать миссис Миддлтон)… и каждый из них размешал немного, да, сэр.

— А сколько пудингов вы сделали? Только один?

— Нет, сэр, четыре. Два больших и два поменьше. Я собиралась подать второй из больших на Новый год: меньшие предназначаются для полковника и миссис Лейси, когда они останутся одни, а остальные уедут.

— Понимаю, понимаю.

— Собственно говоря, — сказала миссис Росс, — сегодня вы ели не тот пудинг, который следовало.

— Не тот пудинг? — удивился Пуаро. — Как так?

— Видите ли, сэр, у нас есть большая форма для рождественских пудингов. Фарфоровая форма с выпуклым узором из остролиста и омелы на крышке. Рождественский пудинг мы всегда делали в ней. Но сегодня случилась неприятность. Утром, когда Энни снимала её с полки в кладовой, она выскользнула у неё из рук и разбилась. Само собой, сэр, я не могла подать этот пудинг, ведь в него, возможно, попали осколки. Так что нам пришлось воспользоваться тем, который был во второй форме и должен был подаваться на Новый год. Это тоже хорошая круглая форма, но пудинг в ней получается не такой нарядный. Представления не имею, где нам удастся достать другую такую форму, как разбитая. Теперь таких больше не делают. Всё какие-то мелкие модные штучки. Не купишь даже простого блюда для завтрака, на котором поместилось бы восемь-десять яиц с ветчиной. Ах, теперь всё не так, как прежде.

— Это верно, — подтвердил Пуаро, — но о сегодняшнем дне этого не скажешь. Сегодня Рождество здесь праздновали, как в прежние времена. Вы согласны со мной?

Миссис Росс вздохнула.

— Мне приятно, что вы так говорите, сэр, но, конечно же, у меня теперь нет таких помощников, как бывало раньше. Опытных помощников, хочу я сказать. Девушки в наши дни… — и она слегка понизила голос. — Не могу сказать о них ничего плохого, сэр, они очень усердны и услужливы, но не вышколены, если вы знаете, что я имею в виду.

— Да, времена меняются, — подтвердил Эркюль Пуаро. — Я тоже иногда нахожу, что это грустно.

— Этот дом, сэр, — сказала миссис Росс, — слишком велик, знаете ли, для хозяйки и полковника. Хозяйка понимает это. Жить, как они живут, занимая только часть дома, — в этом нет ничего хорошего. Дом оживает, можно сказать, только на Рождество, когда собирается вся семья.

— Насколько я знаю, мистер Ли-Уортли и его сестра гостят здесь в первый раз, не так ли?

— Да, сэр, — тон миссис Росс стал более сдержанным. — Очень приятный молодой человек, но, по нашему разумению, это неподходящий друг для мисс Сары. Впрочем, в Лондоне иначе смотрят на вещи. Как грустно, что его сестра так плохо себя чувствует. Она ведь перенесла операцию. В первый день их приезда она казалась вполне здоровой, но к вечеру, после того как мы размешивали пудинги, ей снова стало нехорошо и с тех пор она всё время в постели. Я думаю, она поднялась слишком рано после операции. Ах, эти современные доктора! Они выписывают людей из больницы, когда те едва на ногах стоят. Да вот, жена моего собственного племянника…

И миссис Росс пустилась в долгое и красочное описание больничного лечения, которому подверглись многие её родственники; ничего похожего, по её мнению, на то внимание, которое уделялось пациентам в прежние времена.

Пуаро выразил своё сочувствие должным образом.

— Мне остается только, — заключил он, — поблагодарить вас за великолепный, изысканный обед. Разрешите предложить вам это скромное доказательство моего восхищения.

И хрустящая бумажка в пять фунтов перешла из его руки в руку миссис Росс, которая вскользь заметила:

— Но, сэр, вы не должны этого делать.

— Ах нет, я настаиваю.

— Вы очень, очень добры, сэр, — миссис Росс приняла дань его восхищения как должное, не более того. — А вам, сэр, я желаю веселого Рождества и счастливого Нового года.

Этот рождественский день закончился, как большинство подобных дней. Зажгли ёлку, к чаю был подан восхитительный рождественский пирог. Его приветствовали с восторгом, но ели весьма умеренно. Позже был холодный ужин.

Пуаро, как и его хозяева, рано удалился на покой.

— Доброй ночи, мсье Пуаро, — сказала миссис Лейси  — Я надеюсь, что вы хорошо провели время.

— Это был чудесный день, мадам, просто чудесный.