Что, бежишь? — говорит, — Молодец!

И почувствуешь зубы на горле —

Всё, конец.

Далеко, где не знаю, Хозяин,

Что отправил Смерть за тобою.

Это Он Охотником правит.

Он растит белоснежных коней,

Управляет людской судьбою,

Вслед бегущему выслав ад,

Он услышит твой вопль, но не крикнет

Им — «Назад!»

Безразличны твои рассужденья —

Гон продолжится до конца,

И тебе никогда не увидеть

Выраженья Его лица.

Славословь и проси пощады.

Пусть напрасны мольбы «не надо!» —

Верь в награду, и к чорту сомнения

Мудреца![20]

Старый охотник

На коне белее снега

Мрачный всадник держит путь,

Хочет — рысью, хочет — шагом,

Но коня не развернуть.

Скачет всадник — слышишь топот,

Слышишь лай собачий, вой?

Это псовая охота

За тобой!

Всадник тот зовется Смертью,

Конь же — Время, не иначе.

И сейчас, когда пишу я,

Скачет всадник, всадник скачет.

И пока читаешь стих мой,

Конь несется во всю мочь,

Топот этот не затихнет

День и ночь.

Всадник скачет. Слышишь? слышишь,

Бьют часы: тик-так, тик-так.

И рычит собачья свора.

Бьют часы, и это знак.

Днем беспечен ты, спокоен.

Ночью — смертная тоска,

Свора псов бежит и воет,

Уж близка.

Псы добычи не упустят,

Не разжалобишь их плачем.

Утро-вечер, лето-осень

Скачет всадник, всадник скачет.

Над мостами, над домами

Бьют часы. Ты слышишь вой?

Чуешь смрадное дыханье

За спиной?

Где укрыться от погони?

Где найти нору такую?

Год, неделя, может, завтра

Ты услышишь крик: «Ату!»

Иль сегодня, может статься,

Смерть настигнет? Будь смелей!

Кто сказал, нельзя смеяться

В морду ей?

Есть закон превыше смерти.

Где-то там живет Хозяин,

Тот, кому покорно служат

Всадник, конь, собачья стая.

Да, он есть. Но не дозваться.

Слышит он и хрип, и вопль.

Слышит просьбы, но назад псов

Не зовет.

Безразличен Властелин,

Смерть привычно посылает,

Мы ж его благодарим,

Льстим ему, в лицо не зная.

Наша жизнь песок и соль,

Пусть хоть так. Поем, как пели:

«Боже, только ты позволь

Нам верить!»[21]