12 августа. Сестра М.-А., будучи под гипнозом, совершенно не поддается внушению. Однако состояние транса достигается легко. Не могу этого понять.

13 августа. Сестра М.-А. сегодня упомянула, что в «состоянии благодати» ворота должны быть закрыты, чтобы другой не мог командовать телом. Интересно — но сбивает с толку.

18 августа. Итак, «первый знак» не что иное, как… (здесь слова стерты)… сколько столетий займет путь до «шестого знака»? Ну, а если сократить путь к «силе»…

20 августа. Организовал приход М.-А. сюда вместе с сестрой-сиделкой. Сказал ей, что необходимо держать пациентку под морфием. Сумасшедший ли я? Или стану Сверхчеловеком и буду держать «силу смерти» в своих руках?

(На этом записи обрываются.)

6

Было, я думаю, 29 августа, когда я получил письмо, переправленное мне кузиной. Надписано оно было косым почерком, явно иностранным. Я открыл его с некоторым любопытством. Вот что я прочитал:

«Cher Monsieur[6]. Я видела вас лишь дважды, но почувствовала, что могу вам довериться. Были ли мои сны отражением реальности или нет, прояснится позже… Но, мосье, в любом случае одно из моих видений реально существует, это — „Пес смерти“… В те дни, о которых я вам рассказываю (были они реальностью или нет, я не знаю), тот, кто является Стражем Кристалла, открыл „шестой знак“ людям слишком рано… Зло проникло в их сердца. Они обладали даром убивать по желанию, и они убивали без суда, во гневе. Они упивались властью силы. Когда мы увидели это, мы, кто были еще чисты, поняли, что нам опять не удастся завершить Круг, и мы не придем к Знаку Вечной Жизни. Тот, кто должен был стать следующим Хранителем Кристалла, был призван действовать. Старые могли умереть, а новые, после бесконечного числа веков, могли прийти снова, он выпустил Пса смерти на море (предусмотрительно не завершив Круг), и поднялась волна, похожая на Пса, и поглотила сушу…

Однажды я уже вспоминала это — на ступенях алтаря в Бельгии…

Доктор Роуз, он из Братства. Он знает „первый знак“ и форму „второго“, хотя его значение сокрыто от всех, кроме малого числа посвященных. Он хотел бы узнать от меня „шестой знак“. Я долго противостояла ему, но я ослабела. Мосье, это очень плохо — когда человек обретает силу раньше времени. Многие столетия должны миновать, прежде чем мир будет готов, чтобы получить Силу смерти в свои руки… Я умоляю вас, мосье, вас, кто печется о торжестве добра и истины, помочь мне… пока не поздно.

Ваша сестра во Христе, Мария-Анжелика».

Я опустил письмо. Земная твердь под ногами показалась мне менее твердой, чем всегда. Я стал собираться в путь. Вера бедной женщины в мое могущество, такая искренняя, взволновала меня. Сомнений не оставалось, доктор Роуз злоупотребил своим профессиональным положением, учинив все эти эксперименты. Я хотел было броситься к выходу, но вдруг заметил среди прочей корреспонденции письмо от Китти. Я вскрыл его.

Произошло нечто ужасное, — читал я. Ты помнишь маленький коттедж доктора Роуза на скале? Он был унесен оползнем прошлой ночью, доктор и бедная монахиня, сестра Мария-Анжелика, погибли. Развалины на берегу ужасающи — все смешалось в фантастическую груду — издалека она своими очертаниями очень похожа на огромного пса…

Письмо выпало из моих рук.

Другие факты могут быть просто случайным совпадением. Мистер Роуз, который, как я обнаружил, приходился родственником доктору Роузу, умер в ту самую ночь, пораженный молнией. Насколько было известно, никакой грозы поблизости не было, правда, один или два человека заявили, что слышали удар грома. На теле мистера Роуза обнаружили электрический ожог «странной формы». Все свое состояние он завещал племяннику — доктору Роузу.

А что, если доктору Роузу все же удалось выведать тайну «шестого знака» у сестры Марии-Анжелики? Я всегда подозревал, что он человек, не обремененный принципами, — он бы не остановился перед тем, чтобы лишить своего дядю жизни, если бы был уверен, что его никто в этом не уличит. Но одна фраза из письма Марии-Анжелики засела у меня в мозгу: «…стараясь не завершить Круг…» Доктор Роуз не выполнил того, что был обязан сделать, — быть может, не был предусмотрителен: он не знал, как к этому подступиться, или даже не сознавал необходимости этого действия. Так что «сила», которую он использовал, вернулась и завершила свой Круг…

Но конечно же все это полная чушь! Все можно объяснить вполне естественными причинами. То, что доктор верил в видения сестры Марии-Анжелики, лишь подтверждало, что у него самого тоже была расстроена психика.

Однако порой я представляю континент в глубинах моря, где некогда жили люди, достигшие высочайшего уровня цивилизации, далеко опередившей нашу…

Или же, наоборот, сестра Мария-Анжелика вспоминала — некоторые считают, что это возможно, — будущее, а не прошлое, и Город Кругов грядет?

Но все это конечно же чепуха, всего лишь галлюцинация!

Красный сигнал

— Ой, как интересно! — взвизгнула миссис Эверсли, в прекрасных глазах которой, настежь распахнутых теперь от удивления, мысль угадывалась с большим трудом. — А вы, сэр Эйлингтон вы верите что женщины наделены шестым чувством?

Знаменитый психиатр, люто ненавидевший таких вот хорошеньких дурочек, ядовито усмехнулся. Эйлингтон Уэст знал себе цену и старался, чтобы другие ее тоже не забывали.

— Чем-чем, миссис Эверсли? — переспросил он с некоторой брезгливостью. — Каким, вы сказали, чувством?

— Ой, ну какие вы ученые все-таки нудные! Ведь это так интересно! Сколько случаев, когда люди безошибочно угадывали будущее! Ну, предвидели события, которые еще только должны были произойти! По мне, так это самое настоящее чудо. Вот Клер меня понимает. Правда, дорогая?

С минуту напрасно подождав ответа, миссис Эверсли пожала плечами и обиженно надула губки.

Кроме Вайолет Эверсли за ужином присутствовали хозяйка дома Клер Трент, ее муж Джек Трент, специально приглашенный сэр Эйлингтон Уэст и его племянник Дермут — старый друг семьи.

— Да будет вам, Вайолет! — рассмеялся румяный, толстый и добродушный Джек Трент. — Знаю я эти чудеса! Кто-то из ваших знакомых погибает в автомобильной катастрофе, и вы туг же припоминаете, что на прошлой неделе видели во сне черного кота и еще ломали голову, к чему бы это.

— О нет, Джек, это совсем другое! Сэр Эйлингтон, ну не будьте таким букой! Скажите нам, существует предчувствие или нет?

— Ну, в какой-то мере это возможно, — недовольно отозвался тот. — Но каждый подобный случай нуждается в тщательном изучении. Практика показывает, что большинство из них все же придуманы, причем придуманы, так сказать, постфактум[7].

— А я ни в какие предчувствия не верю, — решительно сказала Клер Трент. — В интуицию, кстати, тоже. Все эти шестые чувства — обычная игра воображения. Я вообще сравнила бы нашу жизнь с ночным экспрессом. За окнами темно и станция назначения неизвестна.

— И сравнение было бы совсем уже мрачным, — поднял голову, впервые вступая в разговор, Дермут Уэст, — если бы не станционные огни.

Его ясные серые глаза, светившиеся ровным внутренним светом, резко выделялись на смуглом лице.

— Огни?

— Ну да. Зеленый — все в порядке, красный — опасность.

— О, красный сигнал! — выдохнула Вайолет Эверсли. — Понимаю.

Дермут Уэст обреченно вздохнул.

— Это, конечно, всего лишь образ. Красный свет как символ опасности. Что-то вроде предупреждения.

— Тебя послушать, — заинтересованно взглянул на него Трент, — такое впечатление, что ты их получаешь пачками.

— Нет, конечно. Хотя, однажды…

— Что однажды? Давай уж выкладывай.

— Ладно. Это случилось в Месопотамии[8], вскоре после заключения перемирия. Как-то вечером, вернувшись в свою палатку, я почувствовал сильнейшее, хоть и беспричинное беспокойство. Ощущение, надо сказать, не из приятных. Пытаясь от него отделаться, я обошел весь лагерь, придираясь ко всем и вся и принимая такие меры предосторожности, какими не пользовался даже в период военных действий. Снова возвращаюсь в палатку — и что же? Ощущение опасности еще сильнее, чем прежде. Клянусь вам, это просто висело в воздухе! В конце концов я вынес спальный мешок наружу и спокойно заснул.

— И что же?

— Первое, что я увидел, вернувшись в палатку утром, — это здоровенный, чуть не в пол-ярда[9], нож, воткнутый в матрас, на котором я спал. Это должно было стать расплатой за то, что я приказал расстрелять за шпионаж сына одного из моих слуг-арабов. Ну, что скажете, дядя Эйлингтон? По-моему, прекрасный пример того, что я называю Красным Сигналом.

Сэр Эйлингтон кисло улыбнулся.

— Что ж… На редкость поучительная история.

— И только?

— Меня, по крайней мере, она совершенно не убедила. Дорогой мой, я нисколько не сомневаюсь, что в тот момент ты действительно чувствовал опасность, но следует хорошенько разобраться, было ли это предчувствием. Ты ведь сам говоришь, что это исходило откуда-то извне — иными словами, было вызвано внешним источником. Сегодня можно с уверенностью говорить, что первопричина почти всех таких неосознанных страхов лежит в нашем подсознании.

— Ну, приехали! — воскликнул Джек Трент. — Старое доброе подсознание… И что бы ученые без него делали?

Сэр Эйлингтон привычно пропустил критическую реплику мимо ушей.

— Думаю, — невозмутимо продолжал он, — твое подсознание уловило в поведении этого араба нечто странное. Возможно, взгляд. На сознательном уровне, ты, конечно, ничего не заметил. Но подсознание не упускает ничего! Кстати сказать, последнее время в научных кругах прослеживается тенденция к качественной переоценке роли бессознательного. Допускается, что рассудочные процессы в подсознании имеют место не только независимо от сознательного мышления, но и наряду с ним. Таким образом, зародившееся в твоем подсознании подозрение о возможном покушении могло самостоятельно пробудить физиологическую защитную реакцию.