– Я дам вам немного денег, – сказал Дон. – Самое лучшее, что я смогу для вас сделать, – это отвезти сегодня вечером во Флоренцию. Сиенская полиция будет искать вас, а из Флоренции будет больше шансов куда-нибудь скрыться. Во всяком случае, я не могу вам дать деньги до тех пор, пока не откроется банк, а во Флоренции могу получить деньги по чеку.

Она посмотрела ему в глаза.

– Зачем вы помогаете мне?

– Я же сказал, что хочу дать вам шанс. Сумму я вам дам не очень большую, но на первое время хватит. Я дам вам миллион лир и отвезу во Флоренцию. Остальное зависит от вас.

– Но, если полиция нас задержит, у вас могут быть неприятности.

– Это мое дело, – сухо ответил Дон. – Вы готовы отправиться сейчас же?

– Да, конечно.

– Подождите меня минутку. – Он вышел на веранду и сказал Гарри: – Мне нужна машина. Она в порядке?

– В полном порядке, сэр, – уверил его Гарри, спускаясь по ступенькам в гараж.

Дон отозвал Мэриан в сторону.

– Я сейчас же отвезу ее во Флоренцию, – сказал он. – Если позвонит Росси, скажите, что я в постели и просил меня не беспокоить. Я вернусь к обеду.

– Вы хотите помочь ей спастись? – спросила Мэриан. – Думаете, это разумно, Дон? Ведь полиция ищет ее.

– Знаю. Но здесь рассуждать не приходится. Если бы не она, негр бы меня прикончил. Я – ее должник и не могу бросить на произвол судьбы.

– Вы возьмете Гарри?

– Нет. Ни к чему впутывать его в возможные неприятности.

Гарри подвел «Бентли» к подъезду, вышел из машины и вопросительно посмотрел на Дона.

– Все готово, сэр.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы взяли с собой Гарри, – настаивала Мэриан.

Дон отрицательно покачал головой, вернулся в гостиную и жестом подозвал Лорелли.

– Едем, – сказал он.

Вслед за ним она спустилась по ступенькам, не глядя на группу людей, молча провожавших их взглядами.

– Кто поведет машину, сэр? – с надеждой спросил Гарри.

– Ты не поедешь со мной, – сказал Дон, открывая дверцу и приглашая Лорелли сесть. – Не спорь, Гарри, – добавил он, видя, что тот собирается возражать. – Я вернусь завтра к полудню. Присматривай за Джакопо.

Видя, что Гарри не собирается сдаваться, и не давая ему времени на размышления, он тронул машину с места и повел ее по аллее.

– Вы предупредили полицию об отъезде Альскони? – спросила Лорелли, когда они направлялись к шоссе.

– Да, – ответил Дон. – В Палермо его ждет забавная встреча. На этот раз ему не уйти.

– Мне кажется, что он должен с кем-то встретиться. Я не понимаю, почему старик убил Менотти. Годами он не садился сам за руль. Менотти всегда возил его. Я уверена, что он сам не решился бы вести машину до Палермо.

– Не ломайте голову, – сказал Дон. – Этим займется полиция. Джакопо ведь не знал о существовании виллы Баззони?

– Нет, в курсе были только мы с Феликсом.

– Так и я думал. Альскони считает, что вы умерли и вилла Баззони является надежным укрытием, так что попадет прямо в сети.

– Я не поверю в это, пока не будет поставлена последняя точка, – сказала Лорелли. – Альскони очень хитер. Если ему удастся выскользнуть, держитесь настороже, предупреждаю вас. Ведь вы – причина всех его неприятностей, и он этого никогда не забудет. Если ему удастся скрыться, он будет вам мстить.

– Ему не скрыться, – уверил ее Дон, потом быстро добавил: – А кто убил Шапиро?

Лорелли посмотрела на него настороженно.

– Это проблемы лондонской полиции, – ответила она. – Какая вам разница, кто его убил?

Внезапно Дон увидел впереди мощный свет фар. Дорога, по которой они ехали, сильно петляла, но машина, судя по всему, мчалась с очень большой скоростью.

– Этот тип здорово торопится, – сказал Дон, прижимаясь к обочине и приглушая свет фар.

Через мгновение машина уже была возле них. Она летела со скоростью не менее ста миль в час, гораздо быстрее, чем позволяла такая дорога. И мчалась прямо на них, сверкая зажженными на полную мощность фарами. Дон был совершенно уверен, что, если не остановится, будет сбит этой машиной, так как его совсем ослепил свет фар.

Он изо всех сил нажал на тормоза и услышал визг тормозов встречной машины, водитель которой тоже резко затормозил. Потом Дон ощутил удар и резко крутанул руль, свернув с дороги. Ругаясь сквозь зубы, Дон открыл дверцу и вышел на дорогу. Другая машина отъехала назад, задние колеса ее почти повисли над обрывом.

Человек в плаще и мягкой шляпе вышел из машины. Другой остался на переднем сиденье. Человек в плаще подошел к капоту своей машины и стал осматривать повреждения, не обращая на Дона ни малейшего внимания.

Дон приблизился к нему.

– Ради Бога, куда вы так несетесь?! – крикнул он по-итальянски. – Вы не придерживаетесь своей стороны движения.

Человек в плаще направил свет своего фонарика на переднее колесо. Погнутое крыло врезалось в шину, пробив в ней большую дыру.

– Торопимся, – буркнул он по-английски. – Ваша машина сильно пострадала?

– А вы как думали? – крикнул Дон в сильном возмущении. – Конечно же, наша машина сильно пострадала. Вы не имеете права так гнать по такой дороге. – В эту минуту другой человек тоже вышел из машины и стал в круге света от фонарика.

– Мне кажется, я узнал ваш голос, – сказал он, направляя на Дона ствол револьвера. – Мистер Миклем? – Человек в плаще поднял фонарик и осветил им лицо Дона. – Приходится встречаться вновь, – продолжал Альскони. – Решительно, от вас нелегко избавиться. Стойте на месте и не вздумайте шевелиться. – Револьвер угрожающе покачивался у него в руке. – Посмотрите, нет ли кого в машине, – приказал он Крантору.

Крантор направился к машине Дона. Лорелли, увидев подходившего к ней человека, открыла дверцу и соскользнула с сиденья. Узнав этого человека, она испустила приглушенный крик.


Лишь дойдя до места, где Менотти оставил машину, Альскони сообразил, что ему самому придется вести огромный «Кадиллак». Он с сожалением подумал, что рано избавился от Менотти. Он уже лет пять или шесть не прикасался к рулю, да и в прежние времена не очень уверенно водил машину. Самолетик Крантора должен был вот-вот прилететь. В запасе у Альскони было не более полутора часов, чтобы добраться до места посадки самолета. Ему предстояло преодолеть шестьдесят километров трудной дороги. Он сел за руль и минуты две-три вспоминал, как же включаются фары. Включив их, он наконец занялся мотором. К счастью для него, машина обладала автоматическим переключением скоростей. Хоть от этой возни он был избавлен! Он доехал до ворот и убедился, что при скорости свыше двадцати пяти километров в час он не может уверенно вести машину. Сторож, открывший ему ворота, с любопытством стал следить за тем, как владелец дома старается через них проехать. Альскони был слишком поглощен этой операцией, чтобы заметить недоуменный взгляд сторожа. В пути он не раз пытался прибавить скорость, но быстро понял, что подвергает себя большой опасности. Эта крутая дорога вымотала его до предела своими опасными и неожиданными поворотами. При каждом крутом подъеме или спуске он изрядно начинал потеть и проклинал себя за то, что поторопился с Менотти. Приборные часы показывали, что он уже опаздывает. Самолет сразу же улетит обратно, как только Крантор выйдет из него. А Альскони так хотелось оказаться на его борту, когда самолет поднимется в воздух. Он понимал, что у него будет гораздо больше шансов удрать, если добраться до Палермо на самолете и отправиться на своей яхте в путь раньше, чем полиция забьет тревогу.

Альскони решил увеличить скорость до пятидесяти километров, но машину тут же стало заносить. Не сработай тормоза на одном из крутых поворотов, он неминуемо рухнет в пропасть. Ругаясь сквозь зубы, он продолжал путь, сбавив скорость. Через час езды он достиг относительно прямой дороги, от которой отходила проселочная дорога к летному полю, и решительно прибавил скорость. Вцепившись в руль и стараясь удержаться на этой скорости, он свернул на боковую дорогу, по которой следовало проехать не более полутора километров. Альскони все еще ехал по дороге, когда увидел свет посадочных огней и услышал звук моторов самолета. Поняв, что самолет совершил посадку и он опоздал, яростно выругался. Когда Альскони достиг посадочного поля, самолет успел развернуться, и лишь только огни взлетающего самолета мелькнули в ночном небе. Альскони остановился, злой и разгоряченный, весь в поту. Теперь придется ехать до Сан-Джованни, и на «Неттуно» он отплывет, в лучшем случае, с опозданием на двадцать четыре часа. Альскони попытался успокоить себя, что пока ничего страшного нет. Только Феликс и Лорелли знали о существовании виллы и яхты, а они мертвы. Но все же следовало быть осторожным. Хотя полиции неизвестно, в каком направлении он поехал, она, конечно, уже настороже.

Из темноты вынырнул Крантор с большим чемоданом в руке и подошел к машине.

– Синьор Альскони? – спросил он низким голосом.

– Заткнись, дурак! – прошипел тот. – Деньги у тебя?

– Да.

Крантор остановился у машины, пытаясь разглядеть черты лица босса. Вот великая минута его жизни!

– Мы едем в Палермо, – буркнул Альскони. – По мере надобности я буду показывать тебе дорогу. Садись за руль.

Он грузно повернулся, освобождая Крантору место за рулем.

– В Палермо? – удивился Крантор. – Но ведь это же в Сицилии.

– А где же ты хочешь, чтобы он находился, идиот! – резко ответил Альскони. – Я тороплюсь. Хочешь послушать прописные истины, или мы поедем?

Лицо Крантора стало багровым. Все его существо восстало против такого обращения. Он включил мотор и с такой яростью рванул машину вперед, что голова Альскони сильно дернулась назад.

– Там, в конце аллеи, повернешь направо, – сказал он. – А потом все время прямо.

Устроившись поудобнее на мягком комфортабельном сиденье, он с мрачным видом уставился вперед. Крантор тоже молчал, захваченный мощной работой мотора: он очень любил быструю езду.