Агата Кристи - Кошка среди голубей

Наконец все было сделано. Ракетка выглядела такой же, как раньше. Но Джули не спешила ложиться в постель. Она сидела и слушала. Что это за шаги снаружи?

Неожиданно она почувствовала страх. Два человека были убиты… Если кто-нибудь узнает, что она нашла, она тоже будет убита.

В комнате стоял красивый дубовый комод. С трудом Джули подтащила его к двери, жалея, что не в обычае Мидовбанка иметь ключи и замки. Подошла к окну, влезла на подоконник и закрыла окно. Под окном не было ни деревьев, ни кустарников. Она опять взглянула на часы. Половина второго! Джули глубоко вздохнула, разделась и погасила свет.

Светила луна, и она могла ясно видеть дверь. Джули села на край постели.

«Если кто-нибудь попытается сюда войти, — подумала она, — я буду стучать в стену. И орать во весь голос. А когда соберутся люди, я скажу, что мне приснился кошмар. Может же присниться кошмар человеку после всего, что здесь произошло».

Время шло. Джули по-прежнему сидела на постели. Вдруг ее чуткое ухо уловило посторонний звук. Мягкие шаги по коридору… Кто-то остановился у ее двери. Прошло некоторое время, и она с ужасом увидела, что ручка медленно поворачивается.

Кричать?

Дверь толкнули, но комод помешал ей открыться. Кто-то снаружи, должно быть, был в замешательстве.

Снова пауза, затем стук в дверь, очень тихни стук. Джули затаила дыхание. Снова пауза, снова стук в дверь, еще тише.

«Я сплю, — сказала себе Джули. — Я ничего не слышу».

Кто мог стучать в дверь за полночь? Если этот человек имел право стучать, он мог бы поднять шум, стучать сильнее. Такому человеку нечего бояться шума…

Джули не двигалась. Стук не повторялся, ручка оставалась неподвижной.

С первыми лучами солнца сон сморил ее. Когда раздался школьный звонок, Джули крепко спала, привалившись к спинке кровати.

После последнего урока Джули вышла во двор, огляделась по сторонам и, углубившись в заросли рододендронов, дошла до стены, которая окружала школу. Там она легко взобралась на одну из лип, росших у стены. Спрятавшись среди густой листвы, Джули сидела, время от времени поглядывая на часы. Она была уверена, что не пропустит нужное время.

Прошел час.

Джули снова посмотрела на часы и спрыгнула с дерева на улицу. Невдалеке, в ста ярдах, останавливался автобус, который должен был прибыть с минуты на минуту.

Она была уверена, что в школе ее хватятся не сразу, а когда найдут записку, адресованную мисс Бульстрод, она будет уже далеко.

В доме 228 по Уайтхауз Меншионс Джордж, слуга Эркюля Пуаро, открыл дверь и с удивлением увидел школьницу с чумазым лицом.

— Могу я видеть господина Эркюля Пуаро?

Джордж смотрел на нее, не отвечая.

— Без приглашения господин Пуаро никого не принимает.

— Боюсь, что у меня нет времени ждать. Я должна увидеть его сейчас. Речь идет об убийствах и грабежах.

— Я сейчас узнаю, примет ли вас господин Пуаро. Джордж оставил ее в холле и удалился.

— Молодая леди, сэр, — доложил он, — настоятельно желает видеть вас.

— Но я занят, — сказал Эркюль Пуаро. — Дела же не делаются сами по себе.

— Что сказать ей, сэр?

— И красивая молодая леди?

— Да, сэр, но она скорее девочка.

— Девочка? Молодая леди? Что это значит, Джордж?

— Боюсь, что вы не поняли, сэр. Она, я говорю, девочка школьного возраста, но одета, как молодая леди.

— Теперь понятно.

— И она хочет говорить с вами относительно убийств и грабежей.

Брови Пуаро поползли вверх.

— Убийств и грабежей? Оригинально! Покажите-ка мне эту девочку — молодую леди.

Джули неуверенно вошла в комнату.

— Здравствуйте, месье Пуаро. Меня зовут Джули Эпжон. Я думаю, вы знакомы с маминой подругой миссис Саммерхауэр. Мы с мамой летом были у нее, и она много рассказывала о вас.

— Миссис Саммерхауэр… — Пуаро вспомнил деревню, дом на горе, прекрасное лицо, собак… — Маурин Саммерхауэр, — сказал он. — Да.

— Я зову ее тетя Маурин, но она мне не тетя, конечно. Она рассказывала, как вы спасли человека, которого посадили в тюрьму за убийство… И вот я вспомнила про вас и приехала.

— Я польщен, — серьезно сказал Пуаро. Он придвинул кресло к ней поближе.

— Теперь скажите, — начал он, — Джордж, мой слуга, сказал мне, что вы хотите посоветоваться со мной насчет убийств и грабежей.

— Да, — ответила Джули. — Убийства мисс Спрингер и мисс Ванситтарт. И еще было похищение…

— Вы привели меня в замешательство, — сказал Пуаро. — Где же произошли эти необыкновенные вещи?

— В школе. В Мидовбанке.

— Мидовбанк! — воскликнул Пуаро. Он схватил газеты, лежащие на столе, и быстро просмотрел их. — Теперь я начинаю понимать. Расскажите мне, Джули, как все началось.

Рассказ ее был длинный, но связный и обстоятельный. Когда она дошла до исследования ракетки, Пуаро перебил ее:

— И вы обнаружили в ней тайник?

— Да.

Без ложной скромности Джули приподняла юбку. На ноге выше колена виднелся серый квадратик пластыря. Под ним оказался аккуратно сложенный пакетик. Она развязала его и высыпала на стол камни.

— Nom dun nom dun nom![3] — благоговейно прошептал Пуаро.

Он пощупал камни, подержал в руке, снова положил на стол.

— Nom dun nom dun nom! Но они же настоящие!

Джули кивнула.

— Я думаю, они должны быть настоящими. Не станут же люди убивать друг друга из-за фальшивых, правда? Теперь я могу их понять… — и снова, как прошлой ночью, женщина, а не ребенок, смотрела на камни.

Пуаро пристально посмотрел на нее и кивнул.

— Да, вы почувствовали их чары… И эти камни были спрятаны в теннисной ракетке?

Джули закончила свой рассказ.

— Может быть, я кое-что немного преувеличила. Я иногда преувеличиваю. Дженифер, моя подруга, наоборот, хотя ее могут взволновать самые незначительные вещи. — Она снова посмотрела на камни. — Господин Пуаро, как узнать, кому они принадлежали раньше?

— Возможно, на этот вопрос будет очень трудно ответить… Но мы должны решить, что с ними делать.

Джули выжидающе смотрела на него.

— Вы оставляете их у меня? Хорошо…

Эркюль Пуаро на мгновение закрыл глаза.

— Кажется, при таких обстоятельствах я не могу оставаться в кресле, как хотел. Во всем должен быть порядок и система, но в том, что вы мне рассказали, нет ни порядка, ни системы. Это потому, что у нас слишком много нитей. Но они все сходятся в одной точке, в одном месте — в Мидовбанке. Различные люди с различными целями, преследующие различные интересы, — все тянется в Мидовбанк. А как вы? Где ваша мама?

— Мама уехала в Анатолию.

— Ах, она уехала в Анатолию! И ne manguait gue са![4] Теперь я понимаю, что они действительно подруги с миссис Саммерхауэр! Скажите, вам понравился визит к ней?

— О, да! Это было забавно. У нее прелестные собаки.

— Собаки, да, я помню.

— Они прыгали через окно.

— Да, вы правы… А пища? Вам нравилась пища?

— Ну, она немного странная, — призналась Джули.

— Да, странная.

— Но тетя Маурин делает такой великолепный омлет!

— Она готовит вкусный омлет? — Пуаро вздохнул. — Тогда Эркюль Пуаро жил не напрасно, — сказал он. — Это я научил вашу тетю Маурин готовить омлет.

Он снял телефонную трубку.

— Теперь мы успокоим вашу добрую учительницу, которая наверняка очень беспокоится о вас, и сообщим ей о моем прибытии в Мидовбанк.

— Она знает, что все в порядке. Я оставила ей записку, где написала, что меня не похитили.

— Тем не менее она будет рада услышать, что вы в безопасности.

Его соединили с мисс Бульстрод.

— Это мисс Бульстрод? Мое имя Эркюль Пуаро. У меня находится ваша ученица Джули Эпжон. Я прошу выслать за нами автомобиль и сообщите, пожалуйста, полиции, что пакет с некоторыми ценностями находится в безопасности в банке.

Он положил трубку.

— Вы любите сироп? — спросил он.

— Золотой сироп? — недоверчиво спросила Джули.

— Нет, фруктовый сироп. Черная смородина, малина, клубника или красная смородина?

Джули выбрала красную смородину.

— Но камни не в банке, — сказала она.

— Они очень скоро там будут, — ответил Пуаро. — Но для того, кто в Мидовбанке слышал или подслушивал наш разговор, лучше думать, что они в банке. Это в интересах вашей безопасности. А мне не хотелось бы, чтобы с вами что-нибудь случилось, дитя. Хотя не могу не признаться, что я высокого мнения о вашей смелости и находчивости.

Джули благодарно, но смущенно посмотрела на него.

Эркюль Пуаро был приятно удивлен, что мисс Бульстрод приняла его очень приветливо и даже призналась, что кое-что о нем слышала.

— Благодарю вас, господин Пуаро, что вы позвонили. Мы все очень беспокоились, — она повернулась к Джули. — Вы еще не опоздали к ленчу, дитя мое… Девочки так переживали из-за вашего исчезновения… — директриса снова обратилась к Пуаро. — После вашего звонка я поднялась к ней в комнату и нашла записку.

— Мне хотелось, чтобы вы знали, что меня не украли, — сказала Джули.

— Я ценю это, но, я думаю, Джули, вы могли бы мне сказать о своих планах.

— Я думала… — начала Джули и неожиданно добавила по-французски:

— Les oreilles ennemies nous ecoutent.[5]

— Мисс Бланш пока не удалось исправить ваше произношение, — отозвалась мисс Бульстрод. — Но я не браню вас, Джули. Теперь, если вы не возражаете, я хочу услышать о случившемся.

— Разрешите? — спросил Пуаро. Он пересек комнату, открыл дверь и выглянул. Проделано это было весьма демонстративно.

— Мы одни, — сказал он. — Можно начинать. Мисс Бульстрод посмотрела на него, на дверь, снова на него и удивленно подняла брови. Пуаро не сводил с нее пристального взгляда. Директриса медленно наклонила голову.