Полковник заморгал, словно собирался снова заснуть, но не заснул, а пробормотал:

— Третий секретарь нашего посольства в Рамате — был там как раз во время революции, правильно?

— Да, сэр.

— В таком случае с ним стоит поговорить, — сказал полковник без всякой интонации.

Он устроился в кресле поудобнее и стряхнул часть пепла со своего пиджака.

Мистер Эдмундсон оказался высоким светловолосым молодым человеком, безукоризненно одетым. На его лице застыло выражение легкого неудовольствия.

— Полковник Пайквэй? Я Джон Эдмундсон. Мне сказали, что вы, возможно, захотите поговорить со мной.

— В самом деле? Ну что же, им виднее, — сказал полковник Пайквэй и кивнул: — Садитесь.

Его веки вновь начали смыкаться, но прежде, чем они закрылись совсем, он спросил:

— Вы были в Рамате во время революции, не так ли?

— Да. Поверьте мне, это было ужасно!

— Допускаю. Ведь вы были другом Боба Роулинсона, да?

— Я его прекрасно знаю, мы с ним действительно друзья.

— Были друзья, — поправил полковник Пайквэй. — Он погиб.

— Да, сэр, я слышал. — Эдмундсон на минуту замялся. — Но я не был уверен…

— С нами вы не должны осторожничать, — сказал полковник Пайквэй. — Мы здесь знаем все. Ну, а если чего не знаем, то делаем вид, что знаем. Роулинсон и Али Юсуф пытались улететь, и о самолете с тех пор ничего не было слышно… Он мог приземлиться в каком-нибудь безопасном месте, но мог и разбиться… Обломки самолета и два трупа найдены в Арольских горах. Завтра новости появятся во всех газетах. Правильно?

Эдмундсон согласился.

— Мы должны все знать, — сказал полковник. — Для того и существуем. Самолет разбился в горах. Возможно, плохие погодные условия. Но есть причины подозревать, что это — диверсия. Взрывное устройство с часовым механизмом. У нас еще нет окончательных данных. Самолет разбился в труднопроходимых местах. За его нахождение была назначена награда, но все это, к сожалению, требует времени. Мы вынуждены были отправить своих экспертов на место аварии для тщательной проверки. Бюрократии, конечно, выше крыши. Обращения к иностранным правительствам, получение разрешения от министров, подмазывание… я уж молчу о местных крестьянах, прибирающих все, что может пригодиться в хозяйстве.

Он умолк и посмотрел на Эдмундсона.

— Все это очень, очень печально, — промолвил Эдмундсон. — Принц Али Юсуф был просвещенным правителем с демократическими принципами..

— Да, наверное, бедняга таким и был, — сказал полковник Пайквэй, — но мы не можем себе позволить тратить время на грустные истории о смерти просвещенных правителей. Все, что от нас требуется, — это делать запросы и наводить справки для заинтересованных сторон, то есть для тех, к кому расположено правительство Ее Величества. — Он мрачно посмотрел на собеседника. — Чувствуете, Куда я клоню?

— Ну, я слышал кое-что… — Эдмундсон говорил неуверенно.

— Вы, должно быть, знаете, что ничего ценного на месте катастрофы обнаружено не было — ни на трупах, ни среди обломков, и местные жители тоже, кажется, ничего интересного не нашли. А что вы слышали?

— То же самое.

— И вы не думаете, что нечто ценное все же должно было бы быть найдено? Тогда зачем вас ко мне прислали?

— Мне сказали, что вы хотите задать мне несколько вопросов, — натянуто произнес Эдмундсон.

— Если я задаю вопрос, я хочу получить на него ответ, — наставительно изрек полковник Пайквэй.

— Естественно.

— Но вам, похоже, это не кажется естественным. Боб Роулинсон разговаривал с вами перед тем, как они пытались скрыться? Али доверял ему больше, чем кому бы то ни было. Ладно, к делу. Так Боб говорил вам что-нибудь?

— О чем, сэр?

Полковник Пайквэй устремил на собеседника тяжелый взгляд и почесал ухо.

— Ну, ладно, — проворчал он, — вы замалчиваете одно и не хотите говорить другого. Будем считать, что вы и в самом деле не знаете, о чем я говорю.

— Я думаю, что… — осторожно и неохотно начал Эдмундсон. — Что Боб хотел сказать мне нечто важное…

— Ага, — сказал полковник Пайквэй с видом человека, которому наконец-то удалось вытащить пробку из бутылки. — Любопытно. Ну-ка, что вы знаете?

— Совсем немного, сэр. У нас с Бобом было нечто вроде простенького шифра. Мы обнаружили, что все телефоны в Рамате прослушиваются, а у нас иногда бывала важная информация друг для друга. Мы условились, что если один из нас в разговоре упоминал о девушке, употребляя для ее описания словосочетание «что-то неземное», это значило, что произошло нечто важное.

— Ну и… — подбодрил полковник Пайквэй.

— Ну и в день, когда Боб позвонил мне и употребил это выражение, мы договорились встретиться на нашем обычном месте, у одного из банков, но именно в этом квартале как раз тогда началось восстание, и полиция перекрыла дороги. Ни я, ни Боб не могли попасть на место встречи. И в тот же вечер Боб и Али предприняли попытку побега…

— Понятно, — сказал полковник Пайквэй. — Есть соображения, откуда он звонил?

— Нет. Он мог звонить откуда угодно.

Полковник помолчал, а затем небрежно бросил:

— Вы не знаете миссис Сатклифф?

— Вы имеете в виду сестру Боба Роулинсона? Я встречал ее в Рамате пару раз. Она была там со своей дочерью Дженнифер.

— Они с Бобом были очень близки?

Эдмундсон задумался, потом сказал:

— Нет, вряд ли. Джоан много старше Боба, кроме того, он терпеть не мог своего зятя и всегда называл его напыщенным ослом.

— Он такой и есть — один из наших промышленных воротил, и важности у него по этому поводу целый воз. Так, стало быть, вы не думаете, что Роулинсон мог доверить какую-нибудь важную тайну своей сестре?

— Трудно сказать… Пожалуй что нет, не думаю.

— Я тоже, — пробормотал полковник Пайквэй. И тяжко вздохнул. — Ну что ж, на сегодняшний день мы имеем следующее: миссис Сатклифф и ее дочь возвращаются домой морем, завтра они прибывают в Тилбери[25] на «Истерн-Куин».

Полковник выжидательно молчал, пока его сонные глаза внимательно изучали сидящего перед ним Эдмундсона. Наконец, словно приняв какое-то решение, он протянул ему руку и быстро сказал:

— Спасибо, что пришли.

Джон Эдмундсон вышел.

В кабинете вновь появился вкрадчивый молодой секретарь.

— Я собирался послать его в Тилбери к сестре Роулинсона, чтобы он сообщил ей о брате, — сказал полковник. — Как-никак он был его другом. Но потом передумал. Он негибок. А что вы думаете о том, другом?

— О Дереке?

— Угу. — Полковник Пайквэй одобрительно кивнул. — Понимаете меня с полуслова, да?

— Делаю все, что в моих силах, сэр.

— Молодцом. Пожалуйста, пошлите ко мне Ронни, у меня есть для него поручение.

2

Полковник Пайквэй словно бы снова задремал, когда дверь открылась и вошел молодой человек по имени Ронни. Он был высок, смугл и строен, держался весело и непринужденно. При его появлении полковник ухмыльнулся.

— Привет. Как насчет того, чтобы проникнуть в школу для девочек?

— В школу для девочек? — Молодой человек поднял брови. — Что же они там натворили? Изготовили бомбу на занятиях по химии?

— Ну что вы! Это престижная и очень дорогая школа. Медоубенк.

— Медоубенк! — Молодой человек присвистнул. — Просто не верится!

— Придержи свой несносный язык и слушай внимательно. Принцесса Шаиста, двоюродная сестра и единственная близкая родственница бывшего правителя Рамата, Али Юсуфа, проведет в Медоубенке следующий триместр. До сих пор она обучалась в Швейцарии.

— Ну и что требуется от меня? Похитить ее?

— Конечно нет. Думаю, что в ближайшем будущем она может оказаться в центре самых разнообразных интересов. Я хочу, чтобы ты просто проследил за развитием событий. Не знаю, кто или что может подвернуться, но если кто-нибудь из наших наиболее неприятных друзей заинтересуется принцессой, сообщи мне. От тебя требуется просто наблюдать.

— А как я должен туда проникнуть? Неужели в качестве учителя рисования?

— Весь персонал исключительно женский… — Полковник Пайквэй задумчиво посмотрел на Ронни. — Думаю, что я сделаю тебя садовником.

— Садовником?

— Да. Ты ведь кое-что смыслишь в садоводстве, правда?

— Еще бы! В юности вел рубрику «Ваш сад» в «Санди Мэйл»[26] — почти целый год.

— Это ничего не значит, — покачал головой полковник Пайквэй. — Я и сам бы мог вести такую рубрику, ничего в этом не смысля, просто переписывал бы с какого-нибудь иллюстрированного каталога или с «Энциклопедии садовода». Чего проще! «Почему бы не отойти от традиции и не внести в ваш цветник настоящую тропическую ноту? Чудесные Amabellis Gossiporia[27], что-нибудь из новых китайских гибридов Sinensis Maka foolia. Западную стену стоит украсить нежными Sinistra Hopaless». — Он замолчал, усмехнувшись. — Все это глупости. Простачки накупят всего этого, а первый же заморозок все уничтожит, так что бедняги еще пожалеют, что не посеяли простых вьюнков и незабудок. Нет, мой мальчик, я имею в виду настоящую работу. Поплюй на ладони и принимайся за дело. Щелкай ножницами, мотыжь вовсю и отдавай все свои силы душистому горошку и прочим прелестям. Согласен?

— Ко всему этому я привык с детства!

— Ну конечно, еще бы, ведь я знаю твою мать. Значит, решено.

— А вы уверены, что в Медоубенке есть вакансия для садовника?

— Наверняка! — воскликнул полковник Пайквэй. — Я не видел в Англии ни одного сада с укомплектованным штатом садовников. Вот увидишь, они просто повиснут у тебя на шее. А теперь нельзя терять времени, летний триместр начинается двадцать девятого.

— Я должен щелкать ножницами и держать ушки на макушке, правильно?