Агата Кристи - Икс или игрек?

– Понимаете, – с волнением сказал молодой человек, – вы замечательная, просто замечательная!

– Обойдемся без комплиментов, – сказала Таппенс. – Я и так вполне довольна собой, так что незачем еще и вам петь мне дифирамбы. В чем состоит замысел?

Тони показал на груду ткани.

– Это, – сказал он, – остатки парашюта.

– Ага, – сверкнула глазами Таппенс.

– Это был всего лишь одиночный парашютист, – продолжал Мардсон. – По счастью, здешние добровольцы – ребята не промах. Его спуск засекли, и ее взяли.

– Ее?

– Да, ее. Женщина, одетая в форму санитарки.

– Жаль, что не монашка, – сказала Таппенс. – В округе столько баек про монашек, которые, оплачивая проезд, вдруг демонстрируют мускулистые волосатые руки…

– Ну, она не монашка и не переодетый мужчина. Это женщина среднего роста, средних лет, темноволосая и хрупкого сложения.

– Короче, – сказала Таппенс, похожая на меня.

– Вы очень похожи на нее, – сказал Тони.

– И? – спросила Таппенс.

– Следующий ход за вами, – медленно проговорил Мардсон.

Таппенс улыбнулась.

– Я готова, – сказала она. – Куда мне идти и что делать?

– Миссис Бересфорд, вы – невероятная женщина! У вас такие нервы!

– Куда мне идти и что делать? – нетерпеливо повторила Таппенс.

– Увы, инструкции очень ограничены. В кармане той женщины нашли листок со следующими словами на немецком: «Идите в Лезербэрроу – свернуть на восток после каменного креста. Сент-Азалф-роуд, четырнадцать, доктор Бинион».

Таппенс подняла голову. Неподалеку на склоне холма стоял каменный крест.

– Он самый, – сказал Тони. – Указатели, конечно же, сняты. Но Лезербэрроу – купный населенный пункт, и если вы пойдете прямо на восток от креста, то не промахнетесь.

– И как далеко идти?

– Не менее пяти миль.

Таппенс чуть поморщилась.

– Здоровая прогулка перед ланчем, – заметила она. – Надеюсь, доктор Бинион предложит мне ланч, когда я доберусь туда.

– Вы владеете немецким, миссис Бересфорд?

– Только гостиничным вариантом. Буду настаивать на разговоре исключительно на английском – скажем, таковы мои инструкции.

– Это очень рискованно, – сказал Мардсон.

– Ерунда. Кто может подумать, что произошла замена? Или кто-то на несколько миль в округе в курсе, что здесь высадился отдельный парашютист?

– Двоих волонтеров, которые доложили об этом, задержал главный констебль. Он не хотел рисковать, чтобы они раструбили об этом всем друзьям и знакомым.

– Кто-нибудь еще мог видеть парашют или слышать об этом?

Тони улыбнулся:

– Дорогая моя миссис Бересфорд, каждый день все видят по два-три, а то и по сотне парашютистов!

– Это правда, – согласилась Таппенс. – Ладно, ведите.

– У нас здесь есть вся экипировка, – сказал Тони, – и женщина-полицейский, эксперт по гриму. Идемте.

Прямо в роще находился полуразрушенный сарай. В дверях стояла с видом знатока женщина средних лет. Она посмотрела на Таппенс и одобрительно кивнула.

В сарае миссис Бересфорд села на перевернутый ящик и предала себя в руки эксперта. Наконец гримерша отошла, одобрительно кивнула и заметила:

– Хорошо получилось. А вы что скажете, сэр?

– Действительно, очень хорошо, – сказал Тони.

Таппенс взяла из рук женщины зеркальце, внимательно осмотрела свое лицо – и едва смогла удержаться от удивленного возгласа.

Брови обрели совершенно другую форму, изменив все выражение лица. Маленькие кусочки пластыря, скрытые под волосами над ушами, подтягивали кожу и меняли контуры лица. Малая толика гумоза изменила форму носа, сделав его неожиданно клювообразным. Искусный макияж прибавил ей несколько лет, по обе стороны рта пролегли глубокие складки. Все лицо приобрело благодушный, довольно дурацкий вид.

– Потрясающе, – изумленно сказала Таппенс. Осторожно потрогала нос.

– Будьте осторожнее, – предупредила ее женщина и достала два тонких кусочка ластика. – Как думаете, вы могли бы держать это за щеками?

– Думаю, придется, – мрачно ответила Таппенс.

Она засунула их за щеки, подвигала челюстями и констатировала:

– Не так уж и неловко.

Тони тихонько вышел из сарая, и Таппенс сняла свою одежду и надела форму санитарки. Чужая одежда не так уж и плохо села, хотя несколько тянуло в плечах. Темно-синий берет стал последним штрихом к ее новому образу. Однако она отказалась надевать прочные туфли с квадратными носами.

– Если мне надо идти пять миль, – решительно сказала она, – то я пойду в своих туфлях.

Оба согласились, что это разумно – особенно поскольку собственная обувь Таппенс представляла собой темно-синие башмаки, очень подходящие к форме.

Она с интересом заглянула в темно-синюю сумку – пудра, помады нет, два фунта шесть пенсов в английской валюте, носовой платок и удостоверение личности на имя Фриды Элтон, Манчестер-роуд, 4, Шеффилд.

Таппенс переложила в сумку свою пудру и помаду и встала, готовая выступать.

Тони Мардсон отвернулся.

– Я чувствую себя полной свиньей, отпуская вас на это дело, – хрипло проговорил он.

– Прекрасно вас понимаю.

– Но, понимаете, это чрезвычайно важно, чтобы мы получили хоть какой-то намек, где и как произойдет вторжение.

Таппенс похлопала его по руке.

– Не беспокойтесь, мой мальчик. Верите или нет, но для меня это удовольствие.

– Вы просто невероятны! – повторил Тони Мардсон.

Немного уставшая, Таппенс остановилась у дома номер 14 по Сент-Азалф-роуд. Она поняла по вывеске, что доктор Бинион – стоматолог, а не терапевт.

Краем глаза миссис Бересфорд заметила Тони Мардсона. Он сидел в заметной машине ниже по улице.

Было решено, что Таппенс необходимо пройти пешком до Лезербэрроу, согласно инструкции. Иначе, если бы она приехала в машине, это показалось бы подозрительным. К тому же над дюнами прошли два вражеских самолета и сделали низкий круг прежде, чем улететь, так что они могли заметить одинокую фигурку идущей пешком санитарки.

Тони вместе с женщиной-полицейским подъехал с противоположного направления и сделал большой крюк прежде, чем въехать в Лезербэрроу и остановиться с противоположной стороны Сент-Азалф-роуд. Теперь все было готово.

«Двери арены открываются, – пробормотала себе под нос Таппенс. – Один из христиан идет навстречу львам. Что же, никто не скажет, что я плохо пожила».

Она перешла через дорогу и позвонила в дверь, думая о том, на самом ли деле Деборе нравится этот молодой человек и насколько. Дверь открыла пожилая женщина с флегматичным крестьянским лицом – не английским.

– Доктор Бинион? – сказала Таппенс.

Женщина медленно окинула ее взглядом с головы до ног.

– Полагаю, вы сестра Элтон.

– Да.

– Тогда вам в кабинет.

Она отступила в сторону, дверь за Таппенс закрылась, и та оказалась в узком коридоре, застеленном линолеумом.

Горничная пошла впереди нее вверх по лестнице и открыла дверь на втором этаже.

– Подождите, пожалуйста. Доктор подойдет к вам.

Она вышла и закрыла за собой дверь.

Обычная приемная дантиста – немного старая и обшарпанная. Таппенс посмотрела на врачебное кресло и улыбнулась тому, что на сей-то раз оно не вызывает у нее привычного ужаса. Да, она боялась зубного врача – но теперь по другой причине.

Сейчас откроется дверь и войдет «доктор Бинион». Кем окажется этот самый Бинион? Незнакомцем? Или тем, кого она уже видела прежде? Если это тот, кого она почти ожидала увидеть…

Дверь отворилась.

Человек, который вошел в кабинет, оказался вовсе не тем, кого ожидала увидеть Таппенс! Уж его-то она подозревала в последнюю очередь.

Это был коммандер Хайдок.

Вихрь самых невероятных предположений о роли коммандера в исчезновении Томми пронесся в голове Таппенс, но она решительно отмела их в сторону. Она должна была собрать волю в кулак.

Узнает ли ее коммандер? Вопрос был интересный.

Таппенс настолько настроилась заранее не выказывать никакого намека на удивление, кого бы ей ни пришлось увидеть, что была уверена, что ничем не выдаст себя в этой ситуации.

Она встала и почтительно выпрямилась, как надлежало простой немке в присутствии венца творения.

– Значит, вы прибыли, – сказал коммандер.

Он говорил по-английски, совершенно как обычно.

– Да, – сказала Таппенс и добавила, словно вручая верительные грамоты, – сестра Элтон.

Хайдок усмехнулся, словно услышал шутку.

– Сестра Элтон! Блестяще. – Он оценивающе посмотрел на нее и одобрительно сказал: – Вы выглядите совершенно правильно.

Таппенс склонила голову, но ничего не сказала. Она оставляла инициативу ему.

– Полагаю, вы знаете, что вам следует делать? – сказал Хайдок. – Садитесь, пожалуйста.

Таппенс послушно села.

– Подробных инструкций мне приказано ждать от вас, – ответила она.

– Очень правильно, – сказал Хайдок. В его голосе послышался легкий намек на насмешку. – Вы знаете дату? – спросил он.

– Четвертое.

Хайдок словно бы испугался. Глубокая складка прочертила его лоб.

– Значит, это вам известно? – пробормотал он.

Повисла пауза. Затем Таппенс сказала: