Артур Конан Дойл - Белый отряд

– Ничего серьезного, – ответил оруженосец, стараясь остановить сочившуюся по лбу кровь.

– Однако эти испанцы, оказывается, очень милый народ. Смотрите, они никак не могут с нами расстаться. Немного теперь осталось у нас героев. Эльвард, вы честный солдат, но еще не носили за свои заслуги золотых рыцарских шпор. Командуйте правым флангом, я буду в центре, а вы, милорд Ангус, на левом крыле.

– Клянусь честью! – воскликнул обрадованный лучник. – Я и не надеялся командовать своей частью. Сомкните ряды, друзья, и клянусь своей пятерней, нам сегодня предстоит потеха.

– Поди сюда, Аллен, – сказал между тем сэр Найджел, отводя в сторону молодого оруженосца. – И вы тоже, Норбури, – обратился он к оруженосцу покойного Оливера.

Оруженосец поспешил на его зов, и все трое остановились на краю каменистого ущелья, уходившего на сто пятьдесят футов вниз.

– Надо известить принца о случившемся, – начал рыцарь, – мы выдержим еще только один приступ. Их много, а нас остались единицы. Если не подойдет подкрепление, мы будем не в состоянии удержать холм. Видите лошадей, которые бродят там, внизу, между скал?

– Да, милорд.

– Видите тропинку, которая извивается по холму на том конце долины?

– Да, сэр.

– Постарайтесь незаметно подобраться к лошадям, потом скачите по этой тропинке и расскажите принцу все, что видели здесь.

– Но каким образом, милорд, добраться до лошадей? – спросил Норбури.

– Единственное средство – спуститься с отвесного утеса. Хватит ли у вас мужества?

– Необходима веревка.

– Есть веревка, но длиной не больше ста футов, потом остается уповать на Бога и на ваши руки. Попытаешь счастья, Аллен?

– С радостью, милорд, только как же я вас здесь оставлю?

– Этим ты окажешь куда большую услугу. А вы, Норбури, согласны?

Молчаливый оруженосец вместо ответа стал привязывать веревку к выступу скалы. Потом они с Алленом сняли доспехи и подошли к краю пропасти.

– Если не найдете принца, – сказал сэр Найджел, – то разыщите Чандоса, Калверли или Нолза. Да хранит вас Господь, храбрые и честные юноши!

Действительно, не всякий бы решился на подобный подвиг. Тонкая веревка достигала только середины отвесной скалы. Норбури три раза потянул веревку на себя, чтобы убедиться в ее прочности. Затем, ухватившись за нее руками, начал спускаться вниз. Сотня воинов с замиранием сердца следили за отважным юношей. Но вот он достиг конца веревки и стал искать ногами опору. Вот он раскачался и только хотел поставить ногу на выступ, как из вражеской пращи вырвался камень и, прожужжав в воздухе, словно пчела, ударил его в голову. По всему телу несчастного прошла судорога, он вытянулся, руки разжались, и через секунду на острых камнях на дне ущелья лежал обезображенный труп самоотверженного оруженосца.

– Если меня постигнет та же участь, – сказал шепотом Аллен, обращаясь к сэру Найджелу, – то передайте, пожалуйста, леди Мод мой привет и скажите, что я до последней минуты был ее верным слугой и достойным рыцарем.

Тронутый до глубины души, сэр Найджел вместо ответа крепко обнял и поцеловал юношу. Аллен схватился за веревку и с ловкостью кошки спустился по ней. Затем, по примеру Норбури, он стал раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь найти выступ на скале. Однако все его попытки были тщетны, так как большая трещина в скале, в которую он мог бы упереться ногой, находилась на несколько футов ниже. Тогда он поднялся немного кверху, подбирая освобождающийся конец веревки, одной рукой развязал свой пояс и с большими усилиями привязал его к концу веревки. Снова спустившись, насколько это было возможно, он ухватился-таки за выступ скалы. Как раз в это время в воздухе прожужжал камень, выпущенный из пращи, и ударил его в бок. Послышался хруст, словно сломали ветку. Аллен чуть не потерял сознание, грудь его пронзала острая боль, но он вспомнил, что в его руках находятся жизни сэра Найджела и ста шестидесяти воинов из Белого отряда, которых во что бы ни стало нужно вырвать из когтей смерти. Снова над его головой просвистел камень, но Аллен неутомимо продолжал спускаться по скале, то держась на одних руках, то находя какой-нибудь выступ, чтобы упереться ногой.

Пятьдесят футов казались ему бесконечными. Наконец он нащупал ногой широкий выступ и решился посмотреть вниз.

Оказалось, он достиг той роковой площадки, на которую упал его несчастный товарищ. Преодолеть оставшийся путь, перескакивая с камня на камень, после того, что он уже сделал, было для юноши сущим пустяком. Он уже представлял, как вскочит на первого попавшегося коня и помчится к принцу. Аллен протянул руку к поводьям лошади, как вдруг свалился на землю, сраженный новым камнем, угодившим ему прямо в голову.

Но не миновал кары Божьей и испанец, пустивший в юношу этот камень. Джон Гордль, все время внимательно следивший за каждым шагом Аллена, схватил огромный камень и, высоко приподняв над головой, сбросил его на пращника как раз в тот момент, когда он подбегал к Аллену, должно быть, с целью ограбить его. Обломок раздробил ему плечо, и испанец с дикими воплями рухнул на землю. Между тем Аллен очнулся от этого душераздирающего крика, с усилием приподнялся на руках и посмотрел вокруг себя, пытаясь понять, где он и что с ним случилось. Рядом паслись лошади, они-то и воскресили в его памяти все происшедшее. Он вспомнил, в какой опасности находился и сам и его товарищи, свое трудное поручение и необходимость во что бы то ни стало спасти своего господина. Аллен попробовал было подняться, но перед глазами все кружилось и плыло. Он чувствовал, что сейчас снова потеряет сознание, но сила его воли была настолько велика, что он в один миг вскочил на коня и помчался по долине. Голова его кружилась, по лицу текла кровь, на боку алело пятно, а рука, державшая поводья, слабела с каждой секундой. Сознание мутилось, и молодой оруженосец успел только опустить стременные ремни, крепко обмотал ими ноги, привязал их к седлу, затем обмотал поводьями руки и пришпорил коня. В следующий миг сознание оставило его, и он без чувств уткнулся в гриву животного.

Что было дальше, Аллен не помнил. Когда юноша очнулся, на него ласково смотрели голубые глаза и вокруг слышалась дорогая сердцу английская речь.

Как потом оказалось, лошадь, мчавшуюся с Алленом, остановил отряд стрелков под командованием Хью Калверли. Последний, узнав, в чем дело, сейчас же послал гонца к принцу, а сам поскакал во весь опор к товарищам на выручку. Когда сотня лучников и сотня копьеносцев поднялись на горный хребет, откуда роковая долина была видна как на ладони, им представилась ужасная картина.

Холм, на котором Белый отряд отражал отчаянные наступления испанцев, был буквально завален трупами и залит кровью. На самой вершине его развевалось желтое с белым знамя со львами и башнями королевского дома Кастилии.

Испанские рыцари, размахивая оружием, громко кричали и оттесняли горстку защищавшихся из последних сил людей к самому краю утеса.

С громким кличем мчались стрелки по извилистой дороге к роковой долине. Испанцы, завидев подкрепление и не зная его численности, быстро отступили, захватив с собой немногих пленных. Когда спасители поднимались на холм на взмыленных конях, последние ряды испанского войска уже терялись из виду.

Трудно представить более ужасное зрелище: по всему склону холма лежали тела испанских воинов и лошадей, сраженные первым залпом стрел. Выше покоились верные своему долгу англичане, даже после смерти не нарушившие боевого порядка. На самой вершине были убитые всех наций – французы, испанцы, арагонцы. Под сенью скалистого выступа стояли, прислонившись к склону, семь лучников с Джоном Гордлем во главе – все израненные, измученные, но все еще непобедимые. Аллен подъехал к Джону с сэром Калверли.

– Клянусь святым Георгом! – воскликнул сэр Хью, – мне в первый раз приходится видеть столь жуткое поле битвы. Я бесконечно рад, что мы успели спасти хотя бы вас.

– Вы спасли еще кое-что, – ответил Джон, с гордостью указывая на знамя, прислоненное к скале позади них.

– Вы вели себя как подобает благородному воину и совершили настоящий подвиг, – произнес старый рыцарь, с восхищением глядя на Джона. – Но на ком это вы сидите верхом?

– Ах, черт возьми, я и забыл про него! – воскликнул смущенно Джон, вытаскивая из-под себя испанского кабальеро дона Диего Альвареса. – Этот человек, милорд, много значит для меня: новый дом, десять коров, один бык, сарай и не припомню, что еще. Я не хотел, чтобы он сбежал от меня во время битвы, и потому сел на него верхом.

– Скажите мне, Джон, – обратился к громадному лучнику Аллен, – где милорд, сэр Лоринг?

– Боюсь, что он мертв. Я видел, как его тело положили на лошадь и увезли, мне кажется, мы его больше не увидим.

– Бедный милорд! A где же Эльвард?

– Он поскакал за испанцами, чтобы спасти сэра Найджела. Я видел, как его окружили со всех сторон эти собаки и, должно быть, взяли в плен или убили.

– Сбор! – скомандовал сэр Хью Калверли, обернувшись к стоявшему за ним трубачу. – Пора вернуться в лагерь, но я ручаюсь, что не пройдет и трех дней, как мы поближе рассмотрим этих испанцев. Я принимаю вас всех в свой отряд.

– Мы служим в Белом отряде, милорд, – возразил Джон.

– Белого отряда больше не существует, – заметил печально сэр Хью и посмотрел на безмолвные ряды павших воинов. – Позаботьтесь об Аллене, этом храбром оруженосце, иначе, боюсь, он не доживет до завтрашнего дня.

Стояло жаркое утро. Четыре месяца минуло с той роковой битвы в испанском ущелье. Голубое безоблачное небо, яркие, ласкающие взор зеленые кроны деревьев, широкая равнина, покрытая сочной травой, мирно пасущиеся стада овец – все это составляло колоритную картину деревенского быта. Солнце еще невысоко поднялось в небе, но уже пригревало, и потому бурые коровы прятались в тени деревьев, меланхолично пережевывая траву и отмахиваясь хвостами от назойливых мух. Животные бессмысленно уставились своими большими глазами на двух всадников, которые ехали крупной рысью по пыльной дороге, причудливо извивавшейся. Она вела в ту сторону, где за холмом виднелись старые башни, высокий шпиль церкви и кровли домов старинного города Винчестера.