– Что еще? – нервно спросил он у Силка.

– Я пытаюсь поставить себя на место Гирланда, – медленно сказал Силк, зажигая сигарету. – Я начинаю думать, что он обманул нас. Мы исходим из предпосылки, что раз Раснольд предпринял попытку убежать, Гирланд поступил точно так же. Мы предполагали, что когда Раснольд отбивался от собак, Гирланд с этой девкой спокойно могли удрать в противоположную сторону и без помех достичь леса. Ведь все внимание было сосредоточено на Раснольде. Но если допустить, что они не сделали этого? Если они попросту поднялись выше? На месте Гирланда я поступил бы именно так. Ведь в замке очень много укромных уголков, чтобы хорошо спрятаться. Можно потратить несколько дней на безуспешные поиски в лесу, а они в это время будут скрываться в самом замке.

Фон Гольтц замер.

– Уж не думаете ли вы, что Гирланд настолько глуп, чтобы остаться в доме? У него была прекрасная возможность убежать, и он, естественно, воспользовался ею.

– Это вы так думаете! Но ведь он не мог знать, что у вас только две собаки. Нет, я уверен, он до сих пор находится в замке вместе со своей девкой. И мы это скоро узнаем. Я обшарю весь дом сверху донизу. Даже если их здесь и нет, это хоть как-то займет ваших людей.

– Что ж, это неплохая мысль. Я согласен с вами.

Они вернулись в обеденный зал.

– Что ж, я, пожалуй, съем немного сыра, – сказал Силк, садясь за стол.

Фон Гольтц вновь послал за старшим охраны.

Тот в это время только принялся за еду. Услышав приказ, выругался и отбросил вилку, зная, что граф не любит, если его приказы не выполняются немедленно. Слуги, с которыми он ужинал, едва скрыли улыбки. Начальник охраны не пользовался у них уважением.

– Возможно, – сказал фон Гольтц, накладывая себе большую порцию сыра, – беглецы не в лесу… Они вполне могут прятаться внутри замка. Возьмите своих людей и обыщите каждую комнату.

Охранник с тоской подумал о своем так и не состоявшемся ужине.

– Как прикажете, экселенц, – сказал он, поклонившись. – Но позвольте заметить, верхние этажи захламлены старой мебелью. Там нет нормального освещения. Будет весьма трудно искать при свете фонарей. Рискну все же посоветовать, экселенц, отложить поиски на утро. Утром мы откроем ставни.

Фон Гольтц вопросительно посмотрел на Силка. Тот пожал плечами.

– Хорошо. Но на всякий случай все же поставьте по одному вооруженному человеку на каждом этаже. Пусть караулят всю ночь. Едва рассветет, немедленно возобновляйте поиски.

Заверив, что все будет исполнено, охранник поклонился и вернулся к прерванному ужину. Но перед этим отдал подчиненным нужные распоряжения.


Гирланд тем временем решил, что будет безопаснее, если они поднимутся еще выше, на пятый этаж. Он знал, что в замке было восемь этажей. Их он на всякий случай пересчитал еще тогда, когда они только подъезжали. Выбирая пятый, он тем самым оставлял в резерве еще три, на всякий случай.

Держа Джулию за руку и освещая фонариком ступени, он осторожно прошел к лестничной клетке. Толстый ковер заглушал шаги. Было слышно только прерывистое дыхание Джулии да из кухни доносился негромкий звон переставляемой посуды.

Поднявшись, они на мгновение замерли, глядя на шестой этаж, тоже полностью погруженный в темноту. Гирланд прислушался, но все было тихо. Не зажигая фонарика, он проскользнул в коридор. Здесь пахло гнилью и сыростью.

Крепко держа Джулию за руку, он прошел мимо четырех дверей и осторожно толкнул пятую.

Немного постояв, прислушиваясь, он зажег фонарик и направил луч внутрь. Это была достаточно просторная комната с наглухо закрытыми ставнями. В углу стояла широкая кровать. Они вошли и закрыли за собой дверь.

– Это, вроде, нам подойдет, – заметил Гирланд.

– О, как мне хочется поскорее выбраться из этого проклятого замка, – вздохнула Джулия.

– Придется подождать до завтра. Вы голодны?

Он почувствовал, как она задрожала.

– Нет.

– А я страшно голоден. Что ж, немного попостимся. А теперь давайте спать.

– Я не могу уснуть, я страшно боюсь.

Гирланд молча улегся, заставив Джулию прилечь рядом.

– Жаль, что вы не побоялись сниматься в этих фильмах, – заметил он, беря ее за руку. – Неужели вы не отдавали себе отчета, какому риску подвергаете себя, пытаясь таким образом шантажировать отца?

– Если бы потребовалось повторить, я, не задумываясь, снова сделала бы это, – заявила Джулия, хотя и не очень убедительно. – Оставьте меня в покое.

– Извините, я забыл, что вы женщина зрелая и со сложившимися убеждениями.

– Довольно! Вы просто отвратительны!.. Послушайте, а если действительно пойти к графу, отдать ему эти фильмы и пообещать не сниматься в новых? Может, тогда он выпустит нас отсюда. Как вы думаете?..

– Блестящая идея! – деланно восхитился Гирланд. – Так или иначе, но пленки без вас будут завтра в руках графа. И почему вы уверены, что он вам поверит? Да еще и отпустит?

– Но… Вы же поверили мне!

– О, я… Это совсем другое дело. Давайте спать.

Гирланд отвернулся от Джулии и закрыл глаза. Через пару минут он уже посапывал.

Джулия продолжала смотреть в невидимый потолок, вспоминая прошлую жизнь. Она всегда, сколько помнила себя, ненавидела своих родителей, но сейчас все же сожалела о содеянном. Она признала, что Гирланд был абсолютно прав, и эта организация, «Нет войне!», конечно же, совершеннейший блеф. Она вступила в нее лишь постольку, поскольку это могло разозлить отца. Она вспомнила о Раснольде и с удивлением отметила, что ей совершенно безразлично, жив он или нет. Он был ее демоном. Если бы не он, она никогда не снялась бы в этих мерзких фильмах. Она почувствовала, как краснеет от запоздалого стыда. Как она могла так поступить! Видимо, из-за наркотика. Раснольд заставил ее принять что-то. Иначе она никогда бы не согласилась. Сейчас она была в этом совершенно уверена. Если ей удастся выбраться из этой передряги, пообещала она себе, она кардинально изменит свой образ жизни. Пусть отец становится президентом, пусть американцы получат то, что они заслужили. Мысли ее текли непрерывным потоком. Придется оставить так полюбившийся ей Париж, потому что организация никогда не отстанет от нее. Придется переехать в Лондон. В посольстве США работает ее двоюродный брат, он поможет устроиться на работу.

Она слушала ровное дыхание Гирланда и завидовала этому человеку. Вспоминая о ночи, проведенной в его объятиях, она поняла, что с таким человеком ей бы понравилось жить… Но это было невозможно, он никогда не согласится…

Внезапно она напряглась и с бьющимся сердцем села на кровати. Ей послышались голоса. Рука Гирланда лежала на ее руке. Марк сразу же проснулся.

– В чем дело?

– Мне послышались голоса.

– Не шевелись! – Она, хотя и не видела его, но почувствовала, как ослабли пружины кровати.

– Не оставляй меня! – прошептала она.

– Не шевелись! – свистящим шепотом повторил он. Это было сказано тихо, но достаточно внятно.

Гирланд осторожно подошел к выходу и прислушался. Не уловив ничего подозрительного, осторожно приоткрыл дверь. С лестничной площадки в коридор проникал слабый свет. Потом послышался мужской голос, говоривший по-немецки:

– Все в порядке у тебя там, Райнер?

Внизу другой голос что-то ответил, но Гирланд не смог разобрать, что именно.

– У меня? – вновь прозвучал первый голос. – Пока все в порядке. Правда, сидеть всю ночь на ступеньках не очень большое удовольствие.

Послышался смех, затем наступило молчание.

Гирланд осторожно вышел в коридор. Он увидел крепко скроенного мужчину в ливрее, примостившегося на ступеньках лестницы с винтовкой, зажатой между колен. Это встревожило Гирланда. Что ему здесь надо? Неужели граф догадался, что он и Джулия не в лесу, а прячутся в замке? В таком случае, почему он немедленно не организовал повальный обыск? Гирланд некоторое время поразмышлял, потом пришел к выводу, что в такой темноте это было бы трудно. Видимо, граф ожидает утра, чтобы все обшарить при дневном свете.

Гирланд закрыл за собой дверь и вернулся на постель. Он рассказал Джулии, что видел, и о своих догадках относительно дальнейшего развития событий.

– Вы хотите сказать, что они знают, где мы находимся? – прошептала Джулия испуганно.

– Наверняка они этого не знают, но подозрения имеются. Не надо только пугаться раньше времени, у нас достаточно места для маневра. Если вы будете выполнять в точности все то, что я вам буду говорить, они никогда нас не найдут. Но если вы потеряли голову, то мы определенно пропали.

– Что же мы будем делать?

– Ожидать. У нас пока еще есть время.

Джулия уже было открыла рот, чтобы запротестовать, но, поразмыслив, смирилась. Снова воцарилась тишина. По совету Гирланда она попыталась было расслабиться, но ей это не удалось. Даже лежать неподвижно было невмоготу.

Текли нескончаемые минуты. Вдруг она услышала, что ритм дыхания Гирланда изменился. Он спал! Она снова позавидовала его полному презрению к опасности. И в этот момент услышала доносившийся из коридора звук, напоминающий легкий храп.

– Вы слышите? – прошептал Гирланд. – Охранник тоже уснул.

– А я думала, вы спите.

– У меня очень чуткий сон.

Она почувствовала, как Гирланд встал, приоткрыл дверь и взглянул на охранника. Тот, закрыв глаза и открыв рот, дрых, сидя на прежнем месте.

Гирланд вновь закрыл дверь и зажег фонарик.

– Ну, Джулия, за работу! – сказал он, отворяя ставни.

Она соскочила с кровати и подошла к нему.

– Хватайся за эти шторы и тяни вниз.

Едва только она взялась за тяжелые бархатные шторы, как Гирланд повис на шнуре. Шнур некоторое время держал его, потом оборвался. То же самое Гирланд проделал и со второй шторой. Через несколько минут они имели шесть кусков прочной веревки. Гирланд связал их за концы.

– Зачем это?

Он открыл окно, распахнул ставни, вышел на балкон и посмотрел вниз. На нижних этажах по-прежнему было темно. Луна освещала лужайку серебристым светом, а лес виднелся темной громадой.