Джеймс Хэдли Чейз - Я сам похороню своих мертвых

– Она не поедет.

– О, она послушается, – сказала Лоис, и лицо ее стало жестким. – Это я вам обещаю.

Лоис забежала в ванную и вскоре вернулась, натягивая плащ.

– Я буду через полчаса, – пообещала она.

– Мне очень неприятно, что вы отправляетесь, – сказал Инглиш. – Идет сильный дождь.

Лоис попыталась улыбнуться:

– Ничего, не сахарная. До скорой встречи.

Он взял ее за руку:

– Я просто не знаю, что бы делал без вас.

Она поспешно высвободилась и направилась к двери, скрывая слезы.

– До скорой встречи, – повторила она хриплым голосом.

Роджер Шерман ухватился пальцами за поручни железной лестницы и, бросая взгляды на пустынный берег, осторожно подтянулся.

Все было спокойно, и он, словно обезьяна, ловко вскарабкался наверх. Он добежал до сарая, который стоял на другом конце пристани, открыл дверь и оказался в помещении, заполненном пустыми ящиками.

Из одного ящика он вынул чемодан.

Снял мокрую одежду и тщательно вытерся полотенцем. В чемодане был полный комплект сухой одежды, и он торопливо переоделся.

Выйдя из сарая, Шерман снова внимательно поглядел вокруг и бросил чемодан с мокрой одеждой в реку. Тот сразу же затонул. Убедившись, что пристань безлюдна, Шерман спустился с нее и вскоре уже шагал по Двадцать седьмой улице.

Завывание полицейской сирены он услышал, когда входил в метро. Шерман остановился. Две патрульные машины стремительно мчались к Пятой улице, и он удовлетворенно тряхнул головой.

Доехав до Семнадцатой улицы, Шерман взял такси.

– Мезон-стрит, – велел он шоферу.

Сидя на заднем сиденье, он время от времени внимательно поглядывал назад, проверяя, не следят ли за ним.

На углу Мезон-стрит он остановил такси и пешком направился по бульвару к вилле Корины Инглиш.

Улица была пустынна. Проливной дождь потоками хлестал по его плащу, пригибал поля шляпы.

У Корины было освещено одно окно. Шерман пересек садик и прошел к дому, чутко прислушиваясь. Через пять минут он нажал кнопку звонка, подождал немного и, наморщив лоб, снова позвонил.

В холле зажегся свет, и дверь приоткрылась. Корина выглянула, не выпуская дверь из рук.

– Кто там? – Она пыталась разглядеть державшегося в тени человека.

– Неужели вы меня забыли, Корина? – прошептал он.

Она отшатнулась и попыталась захлопнуть дверь. Он просунул ногу в щель, помешав ей сделать это.

– Чего вы хотите? – Тяжело дыша, Корина обдала Шермана перегаром.

– Дайте мне войти. Я ждал вашего звонка, но вы не позвонили.

– Я не хочу, чтобы вы входили, – упиралась она, тщетно пытаясь закрыть дверь. – Я не хочу вас больше видеть.

Шерман втолкнул ее в коридор.

– Я совсем промок, – произнес он угрожающим тоном. – Вы видели Инглиша?

Она повернулась к нему спиной и, неуверенно шагая, потащилась в гостиную.

На камине стояли наполовину опустошенная бутылка коньяка и стакан.

Он снял свои мокрые плащ и шляпу, бросил их на пол в холле и спокойно запер входную дверь. Потом прошел в гостиную.

– Вы не ответили на мой вопрос. Вы видели Инглиша?

Прежде чем ответить, она выпила еще и тяжело опустилась на диван.

– Да, я его видела.

– Вы не радуетесь? Разве идея не удалась?

– Это была ваша идея, а не моя, и к тому же совершенно идиотская. Ему совершенно наплевать на это.

Шерман прошел к шкафу, взял стакан, налил и, выпив, повернулся к камину. Снова наполнив стакан, слегка наклонил набок голову:

– Совсем неплохой коньяк. Это Рой его выбирал?

– Я не предлагала вам пить, – пьяно возмутилась Корина. – Кого вы из себя изображаете? Приходите сюда и пьете мой коньяк…

Он засмеялся:

– Не смешите, Корина, ведь я ваш любовник.

Ее лицо помрачнело:

– Ни за что на свете! Не воображайте, что это повторится. Я сама не знаю, что тогда было со мною. К тому же я не хочу видеть вас у себя… Вас и ваши идиотские штучки.

– Это было великолепно разыграно, – Шерман сделал глоток и поставил стакан. – Расскажите-ка, как все было.

– Что там великолепного, – не унималась Корина, и слезы потекли по ее щекам. – Я не должна была вас слушать… Они… Все смеялись надо мной…

– Кто? – Шерман насторожился.

– Я не знаю. Все люди. Они мне не поверили. Он был настолько хитер… Они все видели, что я пьяна.

– Кто они?

– Люди, которые находились в баре, конечно, – вновь разъярилась Корина. – Один даже назвал меня бродягой и хотел выгнать.

– Вы сказали Инглишу, что они спят вместе, или не сказали?

– Конечно, сказала! Ведь это вы велели, чтоб я так сделала, не правда ли? Но ему это было безразлично. Он сказал, что это не касается ни меня, ни его. Он приказал какому-то типу из клуба проводить меня домой. Вот вам ваша блестящая идея.

Шерман кивнул головой. Он знал теперь то, что хотел. Корина таки устроила сцену перед свидетелями. Он опустошил свой стакан и вытер носовым платком тонкие губы.

– Может быть, вы хотели бы узнать, – сказал он, – что после вашего ухода Инглиш отправился к Винсу? Он обнаружил Джулию и Винса в ситуации, которую можно назвать компрометирующей. Он убил Винса, потом Джулию. Полиция уже ведет расследование, и я полагаю, Инглиш уже задержан по подозрению в убийстве.

Корина с ужасом смотрела на него. Ее круглое кукольное лицо вытянулось, и голубые глаза потускнели.

– Он их убил? – Голос ее дрогнул.

– Совершенно верно, – подтвердил Шерман и достал из кармана очередную порцию жевательной резинки. – Вы по-прежнему считаете, что моя мысль была глупой?

– Вы хотите сказать, что он их убил?

– Да, он их убил.

– Я вам не верю!

– Ну что ж, вы прочтете об этом завтра в газетах.

– А откуда вы знаете? Слушая вас, можно подумать, что вы там были.

– Я был недалеко, – улыбнулся Шерман. – Я более или менее присутствовал при том, что происходило.

– Я не хотела, чтобы он их убивал, – запротестовала она. – Я хотела только причинить ему боль.

– Вы добились своего. Вы даже сделали больше: вы совершенно уничтожили его. Вероятно, его посадят на электрический стул.

– Но я совсем не хочу его уничтожать, – простонала Корина. – Он был так добр со мной… Он… Он сказал мне, что я член его семьи.

– Как это трогательно, – снова усмехнулся Шерман. – Хоть он и считает вас членом семьи, он все же украл у вас двадцать тысяч долларов.

Корина смотрела на него, сжав кулаки.

– Я уверена, что у Роя не было столько денег. Я была сумасшедшей, что слушала вас. Это вы виноваты во всем. Это ваша мысль, вам нужно было сделать гадость, и вы воспользовались мной.

– Вы неожиданно становитесь очень рассудительной, – все еще улыбаясь, проговорил Шерман. – И даже если предположить, что это так, что вы можете сделать?

– Я пойду в полицию. Это ужасно, что я сделала. Если я им расскажу, что произошло, они, может быть, не станут трогать его.

– Вы меня удивляете. Вы добьетесь только того, что станете всеобщим посмешищем. Не будьте дурой, Корина. Все, что вы теперь можете сделать, это молчать.

– Это мы еще увидим, – злобно возразила Корина. – Я пойду повидаю лейтенанта Морили, он скажет мне, что делать.

Шерман пожал плечами.

– Ладно, если хотите, действуйте, я не могу вам помешать, конечно. Но вы сделаете лучше, если не будете вмешиваться.

– Я обязана вмешаться! Меня допросят как свидетельницу, они зададут мне кучу вопросов, и не воображайте, что я не расскажу про вас. Я скажу им, что это была ваша идея.

Шерман задумчиво покачал головой, поднялся с кресла и стал ходить по комнате, не переставая жевать резинку и держа руки в карманах.

– Да, боюсь, что вы им все расскажете. – Он остановился перед окном, внезапно протянул руку к красному шелковому шнуру, который был продет в шторах, и машинально проверил его прочность.

– Как это любопытно, – сказал он. – Вот уже несколько недель мне не попадался такой цвет. – Он отрезал кусок шнура и подошел к лампе, чтобы лучше рассмотреть его. – Вы не помните, где купили его?

– Какое мне дело до этого? – Корина держалась агрессивно. – Не пытайтесь уйти от разговора! Я хочу позвонить лейтенанту Морили немедленно!

– Я не собираюсь менять тему разговора, – спокойно возразил Шерман. Шнур свисал с его пальцев, словно красная змея. – Я хотел, чтобы вы вспомнили, где купили его.

– Я не помню, – сказала Корина, снимая трубку. – Не трогайте его, я не люблю, когда трогают мои вещи.

– Ну что ж, если вы не можете вспомнить, тем хуже для вас, – Шерман пристально глядел на нее ледяным взглядом.

Корина наклонилась над телефоном, стоявшим на столе. Шерман сзади подошел к ней. Шнур в его пальцах теперь имел форму петли.

Звонок у входной двери неожиданно остановил его. Удивленная Корина подняла глаза. Она увидела отражение Шермана в зеркале, стоящем на камине. Роджер находился как раз позади нее со шнуром над ее головой.

Корина тут же поняла, что он собирается сделать. Не оборачиваясь, шагнула в сторону:

– Я пойду открою. – И прежде чем он успел ее остановить, она рванулась к двери, открыла ее и выбежала в холл. Входная дверь была закрыта на засов. Колени у Корины подгибались от страха. С большим трудом ей удалось отодвинуть его.

Высокая темноволосая девушка в мокром от дождя плаще стояла на пороге.

– Миссис Инглиш?

Корина утвердительно кивнула. Ее прерывистое дыхание со свистом вырывалось из груди, дрожащие ноги едва держали.

– Я Лоис Маршалл, секретарь мистера Инглиша, – представилась девушка. – Могу я войти?

– О да, – пролепетала Корина. – Входите.

Лоис внимательно посмотрела на нее и шагнула в холл.

– Что-то произошло? У вас невероятно испуганный вид.

– Испуганный? – срывающимся голосом переспросила Корина. – Я умираю от страха… У меня там один человек…

Появился Шерман с пистолетом 38-го калибра в руке. Он навел его на Лоис и улыбнулся.