Джеймс Хэдли Чейз - В зыбкой тени

– Я с удовольствием выпила бы еще джина. Оторвись, наконец, от газеты, – раздраженно сказала Нетта.

– Ну, дорогая, обслужи себя сама. В конце концов, это твой джин, так что не стесняйся и оставь меня в покое. Я занят.

И это действительно так. Меня весьма заинтриговали условия найма и жалованье. Хотелось бы знать, кому это потребовался телохранитель и ради чего. Не так часто можно увидеть в газете объявление подобного рода.

Солидная рекомендация и приличное жалованье! Приличное жалованье – вот в чем я нуждаюсь в данный момент! Что касается работы – то с этим я как-нибудь справлюсь. Для меня важнее деньги.

Забавная вещь, но я не помню ни единого мгновения в своей жизни, когда бы я не нуждался в деньгах. Они уходят от меня, как вода сквозь песок.

Месяц назад я выиграл две сотни фунтов – при ставке сто к одному! Но то было тридцать дней назад. А сейчас у меня осталось всего лишь пять фунтов и несколько шиллингов. Несмотря на безукоризненное здоровье и железные бицепсы, пять фунтов отделяют меня от ночлежки. Я тратил примерно шесть фунтов в день. Милое дело, когда ты чувствуешь, что можешь купить все, что пожелаешь. Увы, питаю определенную слабость к таким вещам. Но теперь я думаю: стоило ли проматывать по шесть фунтов, если доходов нет и не предвидится?..

С тех пор как я демобилизовался из армии, меня качает то вверх, то вниз. Завтра я вновь окажусь без гроша, но Нетте ничего не скажу. Она и так узнает об этом. И я предвижу ее действия – щедрым жестом высыпать содержимое сумочки мне на колени: чековую книжку и все остальное.

За свою жизнь я занимался многими неблаговидными делами, но до сего времени Бог миловал – я никогда не был на содержании у женщины.

Чудесная девушка Нетта, но глупенькая. Она воображает, что путь к сердцу мужчины обязательно проходит через дверь спальной комнаты, и стоит ей постелить постель, как все проблемы решатся сами собой. Она превосходно выглядит, одевается у лучшей портнихи, у нее маленькая квартирка на Леннокс-стрит, у Пиккадилли. Нетта зарабатывает тридцать фунтов в неделю, позируя для фотографа Левинского в платьях новых моделей. Но она думает, что будет держать меня крепче, если я буду находиться в финансовой зависимости от нее. Нетта норовит продемонстрировать мне свою любовь не только каждый день, но и каждую минуту. А если я приношу ей хотя бы один билет в фунт стерлингов, проводит бессонную ночь в подозрениях, что я хочу ее бросить. Она никак не может понять, что чем меньше у меня будет денег, тем больше у нее шансов потерять дружка. Нетта одевает меня, покупает выпивку и сигареты. Я живу в ее квартире уже три месяца: два месяца и тридцать дней, а это слишком много. Да, еще один нюанс: она скрипит зубами во сне. Вы никогда не спали с женщиной, проделывающей нечто подобное?..

Вот так-то! Но теперь, похоже, у меня появился шанс избавиться от нее. Что-то подсказывает, что достаточно написать письмо по указанному адресу, как я получу эту работу. А вместе с ней и некоторую сумму денег.

Все работы, которые у меня были или которые были предложены, обычно являлись подарком судьбы. Помню, я любовался роскошным «Роллс-Ройсом» на Бонд-стрит, как вдруг его хозяйка предложила мне пять фунтов в неделю, если я буду водить эту машину. Она даже не намекнула мне о других, менее приятных обязанностях. Но едва я узнал о них, как поспешил ретироваться с максимально возможной скоростью. Заниматься любовью с женщиной пятидесяти пяти лет – такое может присниться только в кошмарном сне.

А однажды инструктор автошколы спросил, не могу ли я подменить его. С удовольствием! Все шло хорошо до тех пор, пока с одной длинноногой блондинкой мы не уединились в машине в темной части парка, где я открыл приятные стороны моей службы. Мы проделали это еще несколько раз, но вскоре кто-то настучал на меня – я потерял и эту работу.

Чем только я не занимался четыре года, прошедшие со времени демобилизации! Работал букмекером, клерком, коммивояжером по продаже машин, пару недель выгуливал породистых псов в Вест-Сити, участвовал в автогонках, был маркером в бильярдном салоне, борцом на ринге, занимался еще черт знает чем.

Но я никогда не был телохранителем у кого бы то ни было. И чем больше я думал об этом, тем больше склонялся к мысли, что работа как раз для меня, в особенности если объект охраны похож на Нетту. Я обладал необходимыми качествами, это точно. Инструкторы в школе коммандос сделали все возможное, чтобы превратить меня в боевую машину. Ударом правой руки я способен оглушить лошадь – я проделывал подобный эксперимент. И я не могу пожаловаться на свои рефлексы. К тому же у меня такое ощущение, что в этой стране телохранитель не будет особенно обременен работой. Люди здесь не имеют обыкновения по любому поводу стрелять или метать ножи. Насколько я помню, все наши выдающиеся политические деятели имеют телохранителей, но в течение долгих лет никто на них не покушался. Если гонорар за мои услуги будет достаточен, чтобы я вел привычный образ жизни, то стоит сейчас сесть и написать письмо.

– Фрэнки, дорогой, о чем ты думаешь? Ты уже целый час молчишь.

– Зато я слушаю тебя и полон внимания.

– Но, дорогой, тебя что-то беспокоит? И не говори, что это не так. Я же все вижу…

– Что ты видишь?

– Прежде всего ты хмуришь брови, потом начинаешь грызть ногти. Прости за упрек, но это очень вредная привычка. Фрэнки, посмотри, какие у тебя руки.

– Из-за того, что я хмурю брови и грызу ногти, ты считаешь, что я чем-то обеспокоен?

– Я знаю, что у тебя неприятности, дорогой.

– Женская интуиция?

– Не притворяйся циником, Фрэнки. Я никак не могу понять, что с тобой происходит в последнее время. Ты ни разу не был милым со мной. Всегда раздражен, грубишь. А ведь я так тебя люблю!

Ну вот, девятьсот девяносто девять раз на дню она повторяет, как любит меня!

– Ты не понимаешь, что случилось? Тебе достаточно знать, что у меня душа не на месте. А ты называешь меня циничным, бессердечным и жестоким. Не глупи, беби! Я что для тебя – открытая книга?

Она поставила бокал с джином на стол и закурила сигарету. Ее длинные тонкие пальцы дрожали.

– Прекратим ссориться, Фрэнки. Все в порядке, прости меня. Я понимаю тебя. Пойду лучше приготовлю обед. Ну, успокойся, успокойся… Ведь все устроится, не так ли?

– Ладно, ты ничем не можешь помочь, но все же я рад, что ты меня так понимаешь.

Она захлопала ресницами, не зная, как объяснить «потепление», и глядя на меня, как на собаку, готовую укусить.

– Фрэнки… пожалуйста…

– Ты хочешь знать, что меня беспокоит? О'кей, я скажу, хотя собирался сделать это только завтра. Я снова без денег. Да разве ты можешь это понять! У меня осталось лишь пять фунтов и несколько шиллингов, вот и все! Так что я просто обязан найти работу. Эта работа… здесь объявление в газете…

Нетта читала объявление, опираясь бедром о стол и рассеянно поглаживая локоны на шее.

Я не знал, как она прореагирует. Долго собиралась. Потом, положив газету на стол, уставилась на свои туфли, словно ее удивил их цвет и она ожидала увидеть нечто совсем иное, а не пару обыкновенных каблуков.

– Ну! Ты скажешь что-нибудь? – нетерпеливо спросил я. – Тебе не кажется, что это как раз то, что мне надо?

– Я затрудняюсь, Фрэнки. Это дело может быть опасным! Кому нужен телохранитель, если нет опасности?

– Кинозвезде. Такой, например, как Бетти Гейбл.

– Бетти Гейбл из Голливуда?

– Правильно. Или Маргарет Локвуд. Не суть важно. Или Анне Нигл. Или Валли. Это же счастье – охранять Валли.

– Ты пытаешься убедить меня в том, во что сам не веришь, лишь бы я ревновала. Мы оба понимаем, что объявление вовсе не касается кинозвезд. Здесь что-то нечисто. Ну, конечно, нечисто…

Должен признать, что этот маленький комок серого вещества, который называется ее мозгом, иногда меня удивляет.

– Из чего ты заключила, что это подозрительная история?

– Человек ищет телохранителя, вместо того чтобы обратиться в полицию…

– Знаешь, я иногда вынужден признать, что ты гораздо смышленее, чем кажешься на первый взгляд. Налей мне выпить и садись. Я хочу поговорить с тобой.

– Ты не будешь говорить мне гадости? Ведь я так…

– Налей выпить и замолчи! И не тверди снова о том, как ты меня любишь. Мне это до смерти надоело. Сядешь ты когда-нибудь?!

Она послушалась, бедная овечка.

– Может быть, ты хочешь пообедать, Фрэнки? Ведь уже почти половина девятого.

– Да пусть хоть полночь, мне наплевать! Можешь ты спокойно посидеть и послушать? Я знаю наперед все твои вопросы, так что, будь добра, сделай над собой усилие и помолчи хотя бы пять минут!

Она смирно села, глядя на меня как ребенок, которому надрали уши.

– Ты только что проявила известную сообразительность. Тот, кто дал это объявление, безусловно, негодяй, с этим я согласен. Но мне позарез нужны деньги. Много денег. И не так, чтобы сто фунтов – там, сто фунтов – здесь. Я могу указать тебе многих на Пиккадилли, которые торчат там целыми днями и тем не менее богаты, как Крезы. Эти парни ловко провернули пару операций и использовали выгоду для них на все сто. Люди, для которых не существует таких понятий, как совесть. Но тем не менее их карманы всегда полны. Вот такого рода дела меня и интересуют.

– Но, Фрэнки…

– Молчи, я достаточно опытен, чтобы разбираться в ситуации. Половина всего того, что я зарабатывал, уходила на налоги, придуманные правительством, чтобы обирать таких простаков, как я. Из каждого фунта мне доставалось лишь девять шиллингов. Мне никогда не удавалось наполнить карманы – ну, разве что играя на бегах. Но я делаю это уже четыре года и больше проиграл, чем выиграл. И уж если этот трамплин не позволил мне кое-что заработать, значит, я еще недостаточно созрел для таких игр. Ты видишь это объявление? Фортуна дает мне возможность покачаться на своем колесе. Посмотри, этот парень живет на Парк-Лейн! Да он просто переполнен деньгами. Богач постоянно бегает по стране, опасаясь преследования таких же, как он, – парней, чей капитал составляет двести пятьдесят тысяч фунтов. Да, они ловкие ребята! Но почему я не могу быть одним из них? Почему не могу сорвать солидный куш? Неужели ты не способна читать между строк?