Агата Кристи - В алфавитном порядке

— А если она опять солжет?

— Вот это действительно будет очень интересно и весьма многозначительно.

— Чудовищно предполагать, что такая девушка может быть в заговоре с сумасшедшим.

— Совершенно верно. Я и не предполагаю.

Я задумался и молчал несколько минут, обдумывая все тот же вопрос.

— Красивой девушке приходится страдать из-за ее же красоты, — сказал я наконец.

— Вовсе нет. Выбросьте это из головы.

— Это правда, — настаивал я. — К ней все придираются именно потому, что она красива.

— Вы говорите глупости, мой друг. Кто к ней придирался в Коумсайде? Сэр Кармайкл? Мистер Франклин Кларк? Сестра Кэпстик?

— Леди Кларк житья ей не давала.

— Мой друг, ваше сердце переполнено сочувствием к красивым молодым девушкам. Что до меня, то я сочувствую старым, больным женщинам. Быть может, прозорливой окажется леди Кларк, в то время как ее муж, мистер Франклин Кларк, сестра Кэпстик, а заодно и капитан Гастингс слепы, как летучие мыши.

— У вас зуб против этой девушки, Пуаро.

К моему удивлению, у Пуаро весело заблестели глаза.

— Может быть, я говорю так потому, что люблю смотреть, как вы гарцуете на своем романтическом коньке. Вы подлинный рыцарь, Гастингс, всегда готовый прийти на помощь несчастной даме… если она красива, само собой разумеется.

— Забавный вы человек, Пуаро, — невольно рассмеялся я.

— Ну нельзя же все время быть серьезным! Меня все больше и больше увлекают человеческие отношения, возникающие из этой трагедии. Вот перед нами три семейные драмы: прежде всего — Андовер. Вся трагическая жизнь миссис Ашер, ее борьба за существование, забота о муже, любовь к племяннице. Одно это могло бы составить целый роман. Затем — Бэксхил. Счастливые, беззаботные родители, две дочери, так не похожие одна на другую: миловидная, пухленькая дурочка и энергичная Мэган, глубокая натура с ясным умом и страстным стремлением к истине. И еще один персонаж: юный шотландец, который держит себя в узде, но бешено ревнив и боготворит убитую девушку. Наконец, семейство в Кэрстоне. Умирающая жена и поглощенный своей коллекцией муж, в душе которого растет нежность к красивой девушке, с такой готовностью ему помогающей, и младший брат — живой, привлекательный, интересный, окруженный романтическим ореолом своих далеких странствий. Понимаете, Гастингс, при обычных обстоятельствах эти три драмы никогда не пришли бы в соприкосновение. Все они развивались бы по-своему, независимо одна от другой. Меня не перестают волновать переплетения и осложнения, которыми так богата жизнь.

— А вот и Лондон! — сказал я. Пора было переменить тему.

Приехав на квартиру Пуаро, мы узнали, что моего друга ждет какой-то джентльмен.

Я ожидал увидеть Франклина или, может быть, Джеппа, но, к моему удивлению, посетителем оказался не кто иной, как Доналд Фрейзер.

Он был очень взволнован и запинался более, чем когда-либо.

Пуаро не стал спрашивать о цели его прихода. Вместо этого он предложил Фрейзеру закусить. Пока слуга принес бутерброды и вино, Пуаро занимал гостя рассказом о том, где мы были, и с большой теплотой и сочувствием говорил о больной женщине.

Только когда мы расправились с бутербродами и вином, Пуаро заговорил о деле:

Вы вернулись из Бэксхила, мистер Фрейзер?

— Да.

— Добились успеха у Милли Хигли?

— Милли Хигли? Милли Хигли? — Фрейзер с недоумением повторял имя. — Ах да, та девушка! Нет, я еще ничего не сделал… я…

Он замолчал и сидел, нервно переплетая пальцы.

— Не знаю, зачем я пришел к вам! — вырвалось у него.

— А я знаю, — сказал Пуаро.

— Вы? Откуда вы можете знать?

— Вы пришли потому, что вам необходимо излить перед кем-нибудь душу. Вы поступили правильно. Я именно тот, кто вам нужен. Говорите!

Уверенный тон Пуаро, возымел действие. Фрейзер взглянул на него со смешанным выражением благодарности и готовности повиноваться.

— Вы думаете, я поступил правильно?

— Конечно. Я в этом уверен.

— Мосье Пуаро, вы умеете толковать сны?

Меньше всего я ожидал услышать такой вопрос. Однако Пуаро, казалось, нисколько не удивился.

— Умею, — ответил он. — Вы видели сон?

— Да. Вероятно, вы найдете вполне естественным, что мне снится именно это, но все же мои сны необычные.

— Да?

— Три ночи подряд мне снится одно и то же, сэр. Мне кажется, я схожу с ума!

— Расскажите же!

У молодого человека не было ни кровинки в лице. Глаза его были готовы выскочить из орбит. У него и впрямь был вид сумасшедшего.

— Каждый раз одно и то же, — начал он. — Я — на берегу. Ищу Бетти. Она потерялась, понимаете, только потерялась. Мне нужно найти ее. Нужно отдать ей кушак, он у меня в руке. А потом…

— Ну, ну?

— Сон меняется… Я уже не ищу ее: она возле меня — сидит на берегу. Она не видит, как я подхожу к ней… Это… Ох, я не могу!..

— Продолжайте!

Голос Пуаро звучал властно и твердо.

— Я подхожу к ней. Она не слышит моих шагов… Я набрасываю кушак ей на шею и затягиваю… затягиваю… О…

Невыносимое страдание звучало в его голосе. Я вцепился в ручки кресла… Картина была такой реальной!

— Она задыхается… Она мертва… Я задушил ее… Ее голова откидывается назад, и я вижу лицо… лицо Мэган, а не Бетти!

Бледный и дрожащий Фрейзер откинулся на спинку стула. Пуаро снова налил в рюмку вина и протянул молодому человеку.

— Выпейте, — приказал Пуаро.

Фрейзер повиновался и уже более спокойно спросил:

— Что значит этот сон? Ведь я не убил ее?.. Не убил?..

Я не знаю, что ответил Пуаро, потому что в этот миг услышал стук почтальона и машинально пошел в переднюю. То, что я вынул из почтового ящика, мгновенно изгнало из моего сознания всякий интерес к необыкновенной исповеди Доналда Фрейзера.

Я ринулся назад в гостиную.

— Пуаро! — крикнул я. — Пришло! Четвертое письмо!

Пуаро вскочил, вырвал письмо из моих рук, схватил нож и вскрыл конверт. Он положил письмо на стол, и мы втроем прочитали его.

Я думаю, именно в это время со сцены начало исчезать то, что Пуаро называл «личным элементом». Казалось, что до этого наш мозг не мог выдержать нестерпимого ужаса и временно обратился к нормальным человеческим интересам.

Мы все понимали, что не можем ничего сделать, пока не придет четвертое письмо и мы не узнаем о предполагаемом месте следующего преступления. Эта атмосфера ожидания несколько ослабляла напряжение.

Но теперь, когда с плотной белой бумаги на нас смотрели напечатанные на машинке слова, охота начиналась сызнова.

Из Скотленд-Ярда пришел инспектор Кроум, и он еще сидел у нас, когда появились Франклин Кларк и Мэган Барнард.

Девушка объяснила, что она только что приехала из Бэксхила.

— Я хотела кое о чем спросить мистера Кларка, — сказала она.

По-видимому, ей очень хотелось рассказать нам о своей поездке. Я мысленно отметил этот факт, но не придал ему особого значения. Письмо до такой степени овладело моим умом, что ни о чем больше я не мог и думать.

Мне показалось, что Кроум был не слишком рад видеть вместе различных участников драматических событий. Он держал себя предельно официально и замкнуто.

— Мосье Пуаро, я возьму письмо с собой. Если вам угодно снять копию…

— Нет, нет, это не обязательно.

— Каковы ваши планы, инспектор? — спросил Франклин Кларк.

— Они совершенно ясны, мистер Кларк.

— На этот раз мы должны схватить его, — заявил Франклин. — Знаете, инспектор, мы организовали свою особую группу по расследованию. Легион заинтересованных лиц.

— Ах вот как? — отозвался инспектор Кроум своей классической фразой.

— Вы, кажется, не очень цените добровольцев, инспектор?

— У вас, надо думать, нет тех средств, какими располагает полиция.

— Зато у всех нас есть основания ненавидеть убийцу, а это кое-что да значит!

— Ах вот как!

— Думаю, что ваша задача, инспектор, будет не из легких. Откровенно говоря, я боюсь, как бы наш приятель Эй, Би, Си опять не взял верх.

Я заметил, что, когда дела у Кроума были плохи, он обычно более охотно пускался в рассуждения.

— Не думаю, чтобы теперь нас было за что упрекнуть, — сказал он. — Этот болван своевременно предупредил нас. Одиннадцатое число — это в будущую среду. У нас достаточно времени для самой широкой публикации в газетах. Население Донкастера будет предупреждено. Каждый, чья фамилия начинается на «Ди», будет начеку. Кроме того, мы отсюда пошлем в Донкастер большой отряд полиции, на это уже есть разрешение начальства. Весь Донкастер — полиция и гражданское население — будет преследовать одного человека, и, если счастье нам улыбнется, мы схватим его!

— Видно, что вы не спортсмен, инспектор, — возразил Кларк.

Кроум удивленно взглянул на него.

— Что вы имеете в виду, мистер Кларк?

— Друг мой, неужели вы не знаете, что в будущую среду в Донкастере состоятся бега и розыгрыш Большого приза?

У инспектора вытянулось лицо. Ему никак не удавалось выдавить из себя обычное «Ах вот как!», и вместо этого он пробормотал: