Джеймс Хэдли Чейз - Удар новичка

Вестал, не отрываясь, смотрела на меня, глаза ее сияли, маленькое уродливое личико претерпело удивительное преображение. Утверждают, что любовь делает женщину красивой. Ничто не могло сделать красивой Вестал, но в этот момент, освещенная мягким светом луны, она, по крайней мере, не выглядела уродливой, что для нее было просто чудом.

– Ты имеешь в виду, что хотел бы жениться на мне? – хриплым шепотом выдавила она из себя.

– Я даже думать о таком не смею, – голосом, полным трагизма, ответил я. – Оставим этот разговор, Вестал. – Я запустил двигатель. – Брак между нами невозможен. Как бы я ни любил тебя, я буду чувствовать себя последним негодяем, если буду жить на твои деньги.

Эта стандартная фраза была заимствована мной из дешевой оперетки, которую я слушал вместе с Глорией. Я помню, мы буквально помирали от смеха, когда ведущий комик произносил ее.

Но Вестал было отнюдь не до смеха. Она взяла меня за руки и осторожно сжала мои пальцы, вкладывая в это пожатие такую нежность, что мне стало не по себе.

– Я ждала таких слов. И не скрою, как они меня радуют. Ведь я действительно нужна вам, не так ли?

– Не будем говорить об этом, Вестал.

Она, конечно же, не согласилась со мной и, готовая ради меня на все, неожиданно заявила, несколько испугав меня таким поворотом дела:

– Я не позволю, чтоб мои деньга разрушили наше счастье. Я придумаю выход. Приходи завтра. Я обо всем позабочусь.

Меня вполне устраивало, что Вестал в мою пользу истолковала мои колебания и бралась сама решить проблему наших отношений. Правда, я надеялся, что в желании заполучить меня мисс не переборщит в старании и не раздаст мешавших ее любви денег нищим или не избавится от них иным способом.

– Хорошо. Я приду завтра, – согласился я, изображая покорность влюбленного. – Приду, потому что не могу без тебя. Но забудем то, о чем мы сегодня говорили, тогда нам никто не помешает, по крайней мере, остаться друзьями.

Знаменитый комик со сцены тоже произносил эти слова.

– Предоставь это мне, Чэд, – сказала она, наклоняясь ко мне. – Поцелуй меня, дорогой.

И я выполнил ее просьбу с той же натяжкой, что и в первый раз.

На следующий день после полудня я узнал, как решена моя судьба.

Вестал не любила полагаться на волю случая. Когда я появился у нее, все было готово: как говорят, разложено по полочкам и пронумеровано.

Не могу утверждать, что добился полного успеха и получил все, о чем мечтал. Но в тот момент я не мог показать, что надеялся на большее, дабы не возбуждать подозрений. Если бы не моя навязчивая идея ощутить весомость семидесяти миллионов, я мог бы поздравить себя с тем, что немалого достиг. Но полного удовлетворения я все же не испытал и, возвращаясь домой, терзал себя мыслями, что не совсем правильно разыграл партию.

Растянувшись на кровати, я принялся тщательно все обдумывать.

Не подлежало сомнению, что мисс Шелли искренне стремится выйти за меня замуж. Учитывая ее патологическую жадность, предложение, сделанное мне, было из ряда вон выходящим. И если бы не призрак семидесяти миллионов, я должен был бы испытывать к Вестал самую искреннюю благодарность за ее щедрость в устройстве моих финансовых дел.

Она передала в мое полное владение ту четверть миллиона, которой я оперировал, покупая и продавая акции тех или иных компаний. При этом тонко заметила, что если я не захочу принять эти деньги в подарок, то могу рассматривать их как взятые в долг.

Чтобы моя совесть была спокойна (это слова Вестал, не мои), я должен буду платить из этой суммы обычный банковский процент, но вся прибыль, которую я сумею получить из оборота этих денег, целиком пойдет мне.

Решение было довольно справедливым. Мне, правда, не понравилось, что Вестал решила, будто я не приму займа без взимания процентов. Она переоценила мои благородство и щепетильность. В этом я был сам виноват, заявив, что не буду жить на деньги жены. Я перестарался в игре. Но изменить что-либо уже было невозможно. К тому же, четверть миллиона – весьма солидная сумма для начала. Далее Вестал предложила, чтобы я открыл собственное дело наряду с ведением ее дел. Сам я сидеть в офисе и корпеть над бумагами не должен. Мне предстояло нанять квалифицированный штат и только каких-то пару часов проверять их работу. Все остальное время – Боже, помоги мне! – предстояло проводить с ней, с моей избранницей.

Контроль над ее состоянием означал, что с помощью ее капиталов я могу кое-что заработать и для себя. Хотя у меня и не было полного официального контроля над миллионами мисс Шелли, но моя должность позволяла пускать их в ход как гарантию под займы.

Иными словами, с помощью Блэкстоуна я стану грести деньги лопатой. Весьма обнадеживающее начало.

Вестал страшно спешила выйти за меня замуж. Может быть, она опасалась, как бы я не передумал. По ее настоянию свадебная церемония должна была состояться через четырнадцать дней.

Я бы хотел, чтобы это событие прошло тихо и незаметно, без особого внимания, особенно со стороны прессы. Но мисс Шелли об этом и слышать не желала. Наступил, наконец, и на ее улице праздник, и она никому не позволила бы вершить его не по ее законам. Она была полна решимости продемонстрировать всему миру, какого молодого, красивого и делового мужа она изловчилась заарканить. Свадьба замышлялась с фантастическим размахом.

Количество гостей превышало тысячу. Откуда Вестал откопала столько знакомых, я и понятия не имел. В программе были бал-маскарад, четыре оркестра, балет на свежем воздухе и фейерверк. Только декорации к свадьбе обошлись в несколько тысяч долларов. Медовый месяц – Боже, спаси и помилуй! – мы должны были провести на борту роскошной яхты близ Венеции.

В соответствии с этими замыслами яхта сразу же отправилась в Италию, а мы намерены были последовать за ней после того, как закончится свадьба и мы примем все поздравления, отбыть самолетом до Неаполя, подняться на борт судна и оттуда морем плыть в Венецию.

Меня неотступно преследовала мысль, что придется пробыть на борту яхты шесть долгих недель наедине с моей будущей женой, но я был бессилен что-либо изменить.

К счастью, две недели, предшествующие свадьбе, Вестад была так занята, что оставила меня в покое, и я практически не видел ее.

Я тоже не терял времени даром.

Я открыл офис на Королевском бульваре, где располагались самые представительные и фешенебельные фирмы. Пригласил к себе на работу Тома Литбетера и мисс Гудчайлд, уверенный, что они будут работать не за страх, а за совесть, что потребует от меня минимум проверок.

Все шло своим чередом. Мое будущее представлялось мне все в более розовых тонах. Я готовился стать мужем богатейшей женщины в стране. От должности мелкого банковского клерка я вдруг прыгнул в мир бешеных денег и огромного богатства.

В тот момент я чувствовал, что могу покорить весь мир.

Все волнения о неустроенности моей жизни остались позади.

Позволю себе опустить детали свадебной церемонии. Я едва ли не кожей ощущал, как гости разглядывают меня, даже не скрывая удивления от той сноровки, с которой я подцепил Вес-тал и ее денежки. Я понимал, что в их глазах выгляжу удачливым авантюристом, и чувствовал их высокомерное отношение ко мне в преувеличенно подчеркнутой вежливости и холодной неприступности.

Мы покинули Клифсайд только после полуночи, так как Вестал захотела полюбоваться ночным фейерверком. В аэропорту нас ждал специально нанятый самолет, доставивший нас в Париж, откуда предстоял перелет в Рим. Я не имел ничего против самого путешествия, но мысли о предстоящих шести неделях наедине с Вестал на борту фешенебельной яхты начинали преследовать меня и портить настроение.

Кроме экипажа судна, моего лакея, горничной Вестал и Евы Долан, на борту не будет никого, кто мог бы хоть на короткое время избавить меня от общества моей жены.

Ева Долан встречала нас в аэропорту Орли. Она уже успела позаботиться о жилье – и мы въехали в один из лучших номеров отеля «Ритц».

Осматривать достопримечательности города я и жена начали еще днем, но я затянул прогулку до поздней ночи, откладывая неизбежность разделить с Вестал брачное ложе. Мы вернулись в отель около четырех часов утра, и я мягко настоял, чтобы супруга провела ночь одна и как следует отдохнула, так как нас ждал утомительный рейс в Рим.

Она и в самом деле так устала, что не возражала. Таким образом я выиграл еще одну ночь перед тем, как вкусить всю «сладость» супружеского ложа с той, к которой не хотел даже притрагиваться.

Мы оставили Париж и уже в полдень были в Риме. Оттуда на автомобиле мы выехали в Неаполь. Ева отправилась готовить яхту к предстоящему круизу, а мы поехали в трехдневный вояж в Сорренто.

Вестал обязательно хотела увидеть Помпею, Везувий, Капри и, конечно же, Голубой и Зеленый гроты.

Из окон отеля открывался захватывающий вид на Неаполитанский залив, гавань, Везувий и полускрытый в дымке сказочный остров Капри.

Будь со мной Глория, я и в самом деле чувствовал бы себя на верху блаженства, но Вестал умудрялась все испортить. Вцепившись в мою руку, она без умолку болтала, не отходя от меня ни на минуту. Она вела себя как провинциальный турист из Америки, полный готовности за свои деньги увидеть все, что только возможно.

Во второй половине дня мы возвращались в отель и проводили час или два на закрытом пляже, загорая и купаясь в теплом море.

Искупавшись, я растягивался на горячем песке и пил кофе со льдом, пока новоиспеченная миссис Винтерс, сидя рядом со мной, без остановок сыпала словами.

Не спрашивайте меня о содержании ее болтовни. Я, как правило, не вслушивался в смысл произносимых ею слов, но вдруг Вестал произнесла нечто, что привлекло мое внимание.

– Чэд, дорогой, давай вернемся сегодня в номер пораньше. Мы муж и жена уже три дня, и… и…

Я фальшиво улыбнулся.

– Я не забыл, но здесь так много моря и экскурсий. О'кей, вернемся сегодня пораньше.