— О дорогая, он сделал вам больно? — воскликнула мисс Вейнфлет.

— Ничего страшного, — сказала Бриджит, поглаживая небольшую царапинку на тыльной стороне ладони.

— Может быть, смазать йодом?

— О, нет, все в порядке. Не беспокойтесь.

Мисс Вейнфлет, казалось, была несколько разочарована. Бриджит решила перевести разговор на другую тему.

— Интересно, долго ли будет отсутствовать Люк?

— Не волнуйтесь, моя дорогая. Я уверена, что мистер Фицвильям сможет постоять за себя.

— О, Люк очень храбрый человек.

В этот момент зазвонил телефон. Бриджит поспешила к нему.

— Алло. Это ты, Бриджит? — спросил Люк. — Я уже в гостинице. Ты сможешь обойтись без своих вещей до ленча? Я здесь немного задержусь, сюда приехали — ты понимаешь, о ком я говорю…

— Старший полицейский из Скотланд-Ярда?

— Да. И он хочет побеседовать со мной сейчас же.

— У меня все в порядке. Привезешь мои вещи после ленча и расскажешь, что он хочет предпринять.

— Хорошо, до свидания, моя милая.

— До свидания, — Бриджит положила трубку и попыталась вернуться к прерванному разговору с мисс Вейнфлет, однако почувствовала, как сильно устала. Она полузакрыла глаза и еле поворачивала язык.

Мисс Вейнфлет быстро заметила это:

— Вы устали, моя дорогая. Вам лучше бы прилечь — нет, вообще вредно перед ленчем. Я как раз собираюсь отнести кое-какие старые платья одной женщине — живет неподалеку. Очаровательная прогулка по полям в такой чудный день. Может, составите мне компанию? У нас есть время до ленча.

Бриджит с готовностью согласилась.

Они вышли из дома. Мисс Вейнфлет надела шляпку и — что очень рассмешило Бриджит — перчатки.

Мисс Вейнфлет весело болтала о каких-то пустяках. Они пересекли поле, вышли на широкую дорогу и свернули на тропинку, идущую через рощицу. День был жаркий, и Бриджит нравилась тень от деревьев.

Мисс Вейнфлет предложила присесть в тенистом месте и немного отдохнуть:

— Слишком душно, вы не находите, моя дорогая? Я думаю, собирается гроза.

Бриджит полусонно что-то пробормотала в ответ. Она легла спиной на траву. В голове мелькали строчки какого-то полузабытого стихотворения: «О, почему ты гуляешь по полям в перчатках, толстая белая женщина, которую никто не любит?»

Но это не отражало действительности! Гонорию никак нельзя назвать полной и тем более толстой женщиной. Она попыталась изменить слова: «О, почему ты гуляешь по полям в перчатках, худая серая женщина, которую никто не любит?»

Мисс Вейнфлет прервала ее мысли:

— Вы так устали, что уже спите, дорогая, не правда ли?

Слова были сказаны будничным тоном. Но что-то насторожило Бриджит и заставило приподнять веки.

Спутница склонилась над ней. В глазах мисс Вейнфлет было какое-то нетерпение. Она облизала сухие губы и повторила:

— Вы спите, да?

Теперь не было сомнения — ее тон резко изменился. Внезапная догадка обожгла сознание Бриджит, и она почувствовала презрение к себе — какая тупость! Она давно подозревала, но доказательства были туманные и неопределенные. «Глупая, семь раз дура!.. Но Гонория не знает, что я не выпила чай. Это мой козырь. Я должна притвориться, но что же в нем было? Яд? Или просто снотворное? Она думает, что я засыпаю. Значит — снотворное».

Бриджит снова прикрыла глаза и как можно естественней сказала:

— Да, ужасно хочется спать… Просто смешно! Я и не думала, что такая соня.

Мисс Вейнфлет сочувственно кивнула. Бриджит внимательно наблюдала за ней через щелочки чуть приоткрытых глаз: «Я всегда с ней могу сладить, все-таки разница в летах. Она намного слабее. Но, прежде всего, надо заставить ее раскрыться».

Мисс Вейнфлет улыбалась какой-то довольной улыбкой. Но ее лицо стало неприятным и злым.

Бриджит снова подумала: «Как она похожа на козу. Мой бог! Как она похожа! Коза, а точнее козел, всегда олицетворял и дьявола! Я теперь поняла — почему! Я была права, совершенно права в своих фантастических предположениях!» Она, наконец, вспомнила первые строчки стихотворения: «Нет ничего коварней отвергнутой женщины. Отвергнутая женщина — это подлинная фурия, способная на все…» Вот в чем главная причина всех действий и поступков мисс Вейнфлет.

Вслух, еле слышно Бриджит пробормотала:

— Я не знаю, что со мной случилось. Какое-то странное чувство, очень странное, неудержимо клонит ко сну.

Мисс Вейнфлет огляделась. Место было совершенно пустынным. Она начала извлекать вещи из сумки, которую захватила с собой. В ней, как и полагала Бриджит, была старая одежда. Мисс Вейнфлет перебирала ее своими руками в перчатках.

«О, почему ты гуляешь по полю в перчатках, — снова подумала Бриджит. — Действительно, почему?»

Мисс Вейнфлет продолжала вытаскивать старые платья. В конце концов она извлекла нож. По тому, как женщина осторожно касалась его, Бриджит ясно поняла: не дай бог, чтобы стерлись отпечатки пальцев лорда Вайтфильда. Она видела, как лорд держал этот нож в руках сегодня утром в столовой. Лезвие мавританского ножа было острым, как бритва.

Бриджит стало страшно. Она, конечно, может еще притворяться некоторое время. Надо заставить эту женщину признаться в своих преступлениях. Худую, серую, но очень хитрую и изворотливую женщину, которую никто не любит. Она, безусловно, все расскажет, торжествуя над своей жертвой, полагая, что Бриджит уже никому, никогда, ничего не сможет поведать. Слабым голосом Бриджит спросила:

— Зачем вам этот нож?

И тогда мисс Вейнфлет расхохоталась. Это был ужасный, дьявольский смех, точно волк хохотал перед Красной Шапочкой:

— Он для тебя, Бриджит! Я ненавижу тебя, ты это знаешь. Ненавижу уже давно.

— Потому, что я собиралась выйти замуж за Гордона Вайтфильда?

Мисс Вейнфлет утвердительно кивнула:

— Ты умна, ты очень умна. И твоя смерть послужит неопровержимым доказательством его вины. Все убедятся в том, что тебя убил лорд Вайтфильд. Тебя найдут здесь с перерезанным горлом, и нож с отпечатками его пальцев будет лежать рядом. Как хорошо я все придумала сегодня утром! Заставила лорда Вайтфильда показать этот нож, якобы мне интересны мавританские украшения. Потом я незаметно завернула нож в носовой платок и сунула в сумку, когда вы были так заняты своими делами. Все элементарно просто! Да и само это дело оказалось крайне несложным, не таким, как другие, когда мне приходилось ломать голову…

— Это потому, что вы тоже дьявольски умны, — сказала Бриджит слабым глухим голосом, голосом человека, принявшего большую дозу снотворного.

Мисс Вейнфлет усмехнулась. По всей видимости, она ужасно гордилась собой.

— Да, я была очень неглупа с самых ранних лет. Но меня не допускали ни к какому серьезному делу. С моим характером и умом я должна была скучать дома, ничем не занимаясь. И потом Гордон — сын простого сапожника. Я знаю, он многого добился и возвысился в этом мире. Но он бросил меня — бросил меня! И все из-за этого дурацкого случая с канарейкой! — Она сделала руками странное движение, точно скручивая что-то.

Тошнота подступила к горлу Бриджит.

— Гордон, сын сапожника, посмел бросить меня — дочь полковника Вейнфлета. И я поклялась, что отплачу ему сполна. Я думала об этом каждую ночь. А потом мы обеднели и вынуждены были продать дом. Гордон купил его! Гордон смел мне покровительствовать предложил работать в моем собственном доме. Как я ненавидела его тогда! Но никогда и никому не высказывала своих чувств. Нас, девушек из аристократических семей, учили вести себя достойно — очень ценное качество.

Бриджит наблюдала за ней, стараясь не дышать, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Я долго думала, как отомстить ему. Вначале решила просто убить. Это было тогда, когда я увлеклась криминалистикой. И позже я все время чувствовала, как полезны мне книги по криминалистике — так много нужных примеров. Например, дверь в комнату Эмми Пирс я закрыла снаружи, а ключ вставила изнутри с помощью пинцета — после того, как поменяла бутылки. Девчонка так стонала, не могла умереть спокойно. Это было отвратительно! — Она помолчала. — Так о чем я говорила?

Дар Бриджит, с помощью которого она очаровала лорда Вайтфильда, внимательно слушать, сейчас очень пригодился.

Мисс Вейнфлет, очевидно, была маньяком-убийцей, но все же оставалась человеком, любящим поговорить о себе, тем более — она не находила еще подобного собеседника.

В голосе Бриджит сквозило откровенное любопытство:

— Вначале вы хотели просто убить его?

— Да, но мое уязвленное самолюбие: мне казалось слишком банальным убить, и все. Хотелось придумать что-нибудь поинтереснее. И тогда в голову пришла идея: его должны обвинить в убийстве, во множестве убийств, которых он не совершал. Тем тяжелее наказание — быть повешенным за мои преступления. Не правда ли, блестяще придумано? Или — признают сумасшедшим и запрут до конца жизни в психиатрическую клинику среди помешанных. Это будет даже лучше. — Она усмехнулась ужасным коротким смешком. Ее глаза блестели, зрачки расширились. Мисс Вейнфлет упивалась своим рассказом. — Как я уже говорила, помогло множество книг об убийствах. Книги я читала и перечитывала. Выбирала жертвы очень тщательно — это не должно было вначале привлекать внимание. Вы понимаете, — ее голос понизился до свистящего шепота, мне нравится убивать… Ни с чем не сравнимое чувство — власть над чужой жизнью. Препротивная, вечно недовольная женщина Лидия Хортон смела меня учить. Однажды даже обошлась со мной, как со служанкой! Я очень обрадовалась, когда Гордон поссорился с Лидией. Одним ударом убью двух зайцев, подумала я тогда. Смешно было сидеть около постели Лидии и подсыпать мышьяк в ее чай, а потом говорить сиделкам: миссис Хортон выражала недовольство по поводу горького винограда, присланного лордом Вайтфильдом!.. А потом пошли другие. Как только я слышала о том, что кто-то обижал Гордона или смеялся над ним — устраивала несчастный случай или происшествие со смертельным исходом. А он был такой дурак — непробиваемый идиот. Я внушила: у него особое положение в этом мире! Любой, кто пойдет против него или причинит зло, — неизбежно погибнет. Он очень легко поверил. Бедный Гордон, он поверит во все, точнее в то, что выгодно и что возвеличивает его.