Сама леди Кларк сидела в большом кресле рядом с окном. Она была болезненно худа, а на ее сером лице запечатлелось измученное выражение, которое бывает на лицах людей, которые уже долго страдают от сильной боли. У женщины был несколько отстраненный, сонный вид, и я заметил, что ее зрачки по размеру были не больше булавочных головок.

– Это месье Пуаро, которого вы хотели видеть, – доложила сестра Капстик своим высоким, жизнерадостным тоном.

– Ах да. Месье Пуаро, – неопределенно произнесла леди Кларк, протягивая руку.

– Это мой друг, капитан Гастингс, леди Кларк.

– Как поживаете? Очень мило, что вы приехали вдвоем.

Неопределенным жестом она предложила нам сесть. В комнате повисла тишина. Казалось, что леди Кларк погрузилась в сон.

– Ведь это все из-за Кара? Из-за его смерти? Не так ли? – с некоторым усилием заговорила она наконец.

Женщина вздохнула и продолжила все в той же отстраненной манере:

– Мы никогда не думали, что все произойдет именно так… Я была уверена, что уйду первой… – Она поразмышляла какое-то время. – Кар всегда был очень сильным. Для своего возраста он чувствовал себя прекрасно. Никогда не болел. Ему было почти шестьдесят, но выглядел он не больше чем на пятьдесят… Очень сильный, да…

И она опять провалилась в свое полузабытье. Пуаро, который прекрасно знал, как некоторые лекарства действуют на человеческий организм, создавая иллюзию бесконечности времени, молчал. Внезапно леди Кларк заговорила снова:

– Да, очень мило, что вы приехали. Я говорила Франклину. Он сказал, что постарается не забыть сказать вам… Надеюсь, что Франклин не наделает глупостей… он ведь такой внушаемый, несмотря на то что жизнь побросала его по всему свету. Мужчины все такие. В душе они всегда остаются мальчишками. Особенно это касается Франклина.

– Да, характер у него импульсивный.

– Да, да… И он настоящий рыцарь. Мужчины такие дураки в этом смысле. Даже Кар был таким же… – Голос ее постепенно замер, затем снова зазвучал. – Все так туманно вокруг. – Леди Кларк со слабым нетерпением встряхнула головой. – Человеческое тело может быть невероятной обузой, месье Пуаро, особенно когда оно берет верх над духом. И тогда человека волнует только одно – будет ли болеть, или боль утихнет… Ничто другое не имеет значения.

– Я знаю, леди Кларк. Это одна из трагедий нашей жизни.

– Из-за этого я иногда становлюсь совершенной дурочкой. Я даже не помню, что хотела вам сказать.

– Это как-то было связано со смертью вашего мужа?

– Со смертью Кара? Возможно… Он просто сумасшедший. Я имею в виду этого убийцу. В наши дни люди сходят с ума от всего этого шума и ритма жизни. Я всегда жалела сумасшедших. В голове у них должно происходить черт знает что. И потом, это, наверное, ужасно, когда тебя запирают. А что остается делать? Ведь если они убивают людей…

Леди Кларк осторожно покачала головой.

– Вы его уже поймали? – спросила она.

– Нет, еще не поймали.

– В тот день он, наверное, бродил где-то неподалеку.

– В округе было очень много незнакомых людей, леди Кларк. Курортный сезон.

– Да, я забыла… Но курортники обычно ходят по пляжам. К дому они редко подходят.

– Но в тот день к дому не подходил никто незнакомый.

– Это кто сказал? – потребовала леди Кларк с неожиданной энергией.

Пуаро был слегка ошеломлен.

– Слуги, – ответил он. – Мисс Грей.

– Эта девушка – лгунья, – очень четко произнесла леди Кларк.

Я заерзал на стуле. Мой друг бросил на меня предостерегающий взгляд.

Между тем леди Кларк лихорадочно продолжала:

– Мне она не нравится. И никогда не нравилась. Кар был о ней очень высокого мнения. Все время говорил о том, что она выросла сиротой и что у нее не было в мире ни единой родной души. А что такого плохого в сиротстве? Иногда это просто благословение Господне. Вот если бы у вас был ни на что не годный отец и мать-алкоголичка, вот тогда бы вы поняли, почем фунт лиха. А он все говорил, какой она хороший работник и какая она смелая… С тем, что она хорошо выполняла свою работу, я, пожалуй, соглашусь. А вот откуда взялась смелость – не понимаю.

– Не волнуйтесь так, моя дорогая, – вмешалась сестра Капстик. – Мы же не хотим, чтобы вы устали.

– Поэтому я сразу же указала ей на дверь. Франк набрался наглости предположить, что мне с ней будет спокойнее. Спокойнее, вы только подумайте! Но я сказала, что, чем скорее она уберется отсюда, тем будет лучше для всех. Франклин полный идиот! Я совсем не хочу, чтобы он с ней связался! Мальчишка! Никакого ума! Я сказала ему, что если он хочет, то я готова заплатить ей за три месяца вперед, но она должна убраться. Сказала, что не хочу, чтобы она задерживалась в доме хоть на один день дольше. У больного человека есть одно преимущество – люди не хотят с нами спорить. Поэтому Франк и сделал все, как я хотела, и она уехала. Уехала, наверное, как настоящая великомученица, во всей своей неземной кротости и великолепии.

– Дорогая, пожалуйста, не волнуйтесь так. Это вам вредно.

Больная отмахнулась от сестры Капстик.

– Вам ведь она тоже смогла задурить голову, как и всем остальным.

– Боже, леди Кларк, вы не должны так говорить! Я и сейчас считаю, что мисс Грей – очень романтическая девушка, прямо как из книги.

– У меня на вас на всех терпения не хватает, – произнесла женщина слабым голосом.

– Успокойтесь, ведь теперь она уехала. Уехала насовсем.

Леди Кларк покачала головой со слабым нетерпением, но ничего на это не ответила.

– А почему вы назвали мисс Грей лгуньей? – спросил Пуаро.

– Потому что лгунья она и есть. Она же сказала вам, что у дома не было никого чужих, правда?

– Да.

– Просто прекрасно. А я собственными глазами видела, прямо вот из этого окна, как она говорила с совершенно незнакомым мужчиной на ступенях крыльца.

– А когда это было?

– Утром того дня, когда умер Кар. Около одиннадцати часов.

– И как же выглядел этот мужчина?

– Абсолютно обычно. В нем не было ничего запоминающегося.

– Как джентльмен или как коммивояжер?

– И вовсе не как коммивояжер. Такой довольно потасканный тип. Не помню… – Неожиданно на ее лице появилась гримаса боли. – Прошу вас уйти. Я немного устала. Сестра…

Мы повиновались и отправились в Лондон.

– Невероятная история, – сказал я маленькому бельгийцу на обратном пути. – Весь этот разговор о мисс Грей и незнакомце…

– Вот видите, Гастингс, все, как я и говорил. Всегда рано или поздно что-то всплывет.

– Но почему девушка солгала и сказала, что никого не видела?

– Могу назвать семь причин, причем одна из них совершенно элементарная.

– Это что, оскорбление?

– Скорее призыв хорошенько задуматься. Но не стоит ссориться. Самое простое – это спросить ее саму.

– А если она скажет нам еще одну ложь?

– Вот это будет интересно и о многом скажет.

– Совершенно ужасно предположить, что девушка, подобная ей, может иметь что-то общее с сумасшедшим.

– Вот именно. И мне самому это кажется маловероятным.

Я надолго задумался.

– Хорошенькой девушке нелегко жить в нашем мире, – со вздохом изрек я наконец.

– Du tout[68]. Освободитесь от этих иллюзий.

– Но ведь это правда, – настаивал я. – Все настроены против нее просто потому, что она хорошенькая.

– Вы говорите bêtises[69], мой друг. Кто был против нее в Комбсайде? Сэр Кармайкл? Франклин? Сестра Капстик?

– Леди Кларк, и этого вполне достаточно.

– Mon ami, вы полны снисхождения к молодым и хорошеньким девушкам, а я полон снисхождения к пожилым и больным леди. Вполне возможно, что леди Кларк была единственной, кто смог раскусить эту девицу, а ее муж, мистер Франклин Кларк и сестра Капстик были слепы, как летучие мыши и капитан Гастингс. Поймите же вы, мой друг, что в нормальной ситуации эти три трагедии никогда не переплелись бы друг с другом. Они развивались бы каждая своим путем и никак не влияли бы друг на друга. Сложность и запутанность происходящего в жизни не перестает меня восхищать, Гастингс.

– Уже Паддингтон. – Это все, что я смог на это ответить.

Когда мы прибыли в Уайтхэвен, нам сообщили, что Пуаро ожидает какой-то джентльмен. Я ожидал увидеть Франклина или на худой конец Джеппа, но, к моему удивлению, это был не кто иной, как Дональд Фрэйзер. Молодой человек был очень взволнован, и его косноязычие было заметно сильнее, чем когда-либо.

Мой друг не стал выяснять у него причину его приезда, а вместо этого предложил выпить вина и подкрепиться сэндвичами. Пока мы ждали еду, Пуаро беспрерывно говорил, объясняя, где мы были, и с большим сочувствием и добротой отзываясь о больной женщине.

И только когда мы съели все сэндвичи и сидели, попивая вино, мой друг перешел к делу.

– Вы приехали из Бэксхилла, мистер Фрэйзер?

– Да.

– Удалось чего-нибудь достичь с мисс Милли Хигли?

– С Милли Хигли?.. Милли Хигли… – Фрэйзер несколько раз повторил это имя, как будто слышал его впервые. – Ах, это та девушка! Нет, я этим еще не занимался. Я…

Он остановился и нервно сжал руки.

– Я не понимаю, почему приехал к вам, – выдал он наконец.

– Зато я понимаю, – заметил Пуаро.

– Не может быть. Как вы это можете понять?

– Вы приехали ко мне, потому что с вами произошло нечто, чем вы хотите с кем-нибудь поделиться. И вы поступили совершенно правильно. Я именно тот, кто вам нужен. Говорите же!

Уверенный вид Пуаро произвел необходимый эффект. Теперь Фрэйзер смотрел на него со странным выражением благодарного повиновения.

– Вы так думаете?

– Parbleu, я в этом уверен.

– Месье Пуаро, вы знаете что-нибудь о снах?

Это было последнее, что я ожидал от него услышать. Однако мой друг, казалось, совсем не удивился.

– Знаю, – ответил он. – А вам что, снились сны?

– Да. Наверное, вы скажете, что это совершенно естественно, что все это… все это мне снится, но это не совсем простой сон.