– Нет, об этом пока не надо. А теперь постарайтесь вспомнить, мистер Кларк, вы кого-нибудь встретили, когда утром шли к морю?

– Массу людей.

– Они вам чем-то запомнились?

– Абсолютно ничем.

– Вы в этом уверены?

– Подождите, дайте подумать… Я помню невероятно толстую женщину в шелковом полосатом платье… я еще подумал, зачем она его надела… с ней было двое детей… Потом были двое молодых людей с фокстерьером на берегу… они бросали ему поноску… Ах да, девушка с желтыми волосами визжала во время купания… Странно, как все всплывает в памяти – как будто негатив проявляется…

– У вас прекрасно получается. Ну а позже: сад, посещение почты?

– Садовник поливал сад… Почта? Чуть не сбил велосипедиста… какая-то глупая женщина, раскорячившись, кричала на свою подругу…

Пуаро повернулся к Торе Грей.

– Ну а вы что скажете, мисс Грей?

– В то утро я занималась корреспонденцией с сэром Кармайклом, – ответила девушка своим чистым и уверенным голосом. – Потом встретилась с экономкой. По-моему, во второй половине дня я писала письма и немного вышивала. Сложно вспомнить что-то особенное… Это был совершенно обычный день. В постель я легла рано.

К моему удивлению, Пуаро не стал задавать ей никаких вопросов. Вместо этого он сказал:

– Мисс Барнард, не могли бы вы вспомнить обстоятельства, при которых в последний раз встречались с вашей сестрой?

– Думаю, что это было недели за две до ее смерти. Я приехала из Лондона на выходные. Стояла прекрасная погода, и мы съездили в бассейн в Гастингсе.

– А о чем вы в основном говорили?

– Я пыталась вправить ей мозги, – ответила Меган.

Девушка нахмурилась, стараясь вспомнить подробности.

– Она говорила, что нуждается в деньгах из-за того, что купила новую шляпку и два летних платья. Немножко говорила о Доне… Она еще сказала, что ей очень не нравится Милли Хигли, эта девушка, которая работала с ней в кафе… Помню, мы еще посмеялись над этой Мэррион, которая управляет кафе… Боюсь, что больше ничего не помню.

– А она не говорила ни о каких мужчинах… простите меня, мистер Фрэйзер… с которыми собиралась встретиться?

– Мне она ничего не говорила, – сухо ответила Меган.

Пуаро повернулся к рыжеволосому молодому человеку с квадратной челюстью.

– Мистер Фрэйзер, я хотел бы, чтобы вы вернулись в прошлое. Вы говорили, что в тот трагический вечер пошли к кафе. Вы собирались подождать возле него и проследить, как выйдет Бетти Барнард. А вы помните кого-нибудь, на кого обратили внимание, пока ждали ее?

– По набережной гуляло очень много людей, но никто из них мне не запомнился.

– Простите, а вы действительно пытаетесь вспомнить? Ведь независимо от того, насколько заняты ваши мысли, ваши глаза продолжают механически, но довольно точно фиксировать окружающее…

Молодой человек упрямо повторил:

– Я никого не запомнил.

Пуаро вздохнул и повернулся к Мэри Дроуэр:

– Полагаю, вы получали письма от вашей тетушки?

– Конечно, сэр.

– И когда вы получили последнее?

– За два дня до убийства, – ответила девушка после секундного размышления.

– А что было в этом письме?

– Она писала, что «старый дьявол» опять появился у нее и ей пришлось послать его куда подальше, простите за грубость, сэр. А еще она писала, что ждет меня в ближайшую среду, это был мой выходной, и что мы вместе пойдем в кино. В тот день был мой день рождения.

Что-то, может быть, мысль о том маленьком несостоявшемся празднике, заставило глаза Мэри наполниться слезами. Она чуть не всхлипнула, а затем извинилась за это.

– Вы должны простить меня, сэр. Я совсем не хочу казаться дурочкой и понимаю, что слезами делу не поможешь. Просто я вспомнила, как мы с ней ждали этого дня, и расстроилась, сэр.

– Я прекрасно вас понимаю, – заявил Франклин Кларк. – Всегда расстраивают именно воспоминания о каких-то обыденных вещах, особенно когда вспоминаешь о каком-то планировавшемся празднике, о чем-то веселом и приятном. Помню, как однажды я видел сбитую женщину, которая, видно, только что купила новые туфли. И вот я помню, как она лежала на земле, а из разорванной коробки рядом с нею выглядывали эти смешные вечерние туфельки на высоком каблуке… Помню, на меня это произвело впечатление – все было так патетично…

– Это верно, абсолютно верно, – произнесла Меган с какой-то неожиданной теплотой. – То же самое произошло и после смерти Бетти. В тот день мама купила ей чулки в подарок. Бедная мамочка, она была совсем убита… Когда я ее увидела, она рыдала именно над этими чулками, все повторяя: «Я купила их для Бетти… Я купила их для Бетти, а она их так и не увидела…»

Голос Меган слегка задрожал. Она подалась вперед и посмотрела прямо на Франклина Кларка. Между ними явно возникла какая-то симпатия, этакое «братство по несчастью».

– Я понимаю, – проговорил Кларк. – Я очень хорошо понимаю. Именно такие вещи бывает труднее всего вспоминать.

Дональд Фрэйзер неловко пошевелился.

Тора Грей решила перевести разговор на другую тему.

– А мы не собираемся подумать о том, что будем делать дальше? – спросила она.

– Ну конечно. – Франклин Кларк заговорил в своей обычной манере. – Мне кажется, что когда наступит момент, то есть, я хочу сказать, придет четвертое письмо, нам надо будет объединить усилия. А до того мы все можем испытать нашу удачу поодиночке. Не знаю, как вы считаете, месье Пуаро, есть ли какие-то вещи, которые требуют, на ваш взгляд, дополнительного изучения?

– У меня есть несколько предположений, – ответил мой друг.

– Отлично. Тогда, с вашего позволения, я их запишу. – Кларк достал записную книжку. – Слушаю вас, месье Пуаро. Итак?

– Мне кажется, что официантка, Милли Хигли, может знать что-то полезное.

– А. Милли Хигли… – записал Франклин Кларк.

– Предлагаю подойти к этому вопросу двумя способами. Вы, мисс Барнард, должны использовать то, что я бы назвал «агрессивным» подходом.

– Вы что, считаете, что такой подход больше подходит к моему характеру? – сухо поинтересовалась Меган.

– Затейте с этой девушкой ссору. Скажите, что знаете, что она никогда не любила вашу сестру и что ваша сестра все вам о ней рассказала. Если я не ошибаюсь, то такое заявление вызовет целый поток ответных обвинений. Она расскажет вам все, что думает о вашей сестре! Среди всего этого может проскочить и что-то полезное.

– Ну а второй способ?

– Не могу ли я попросить вас, мистер Фрэйзер, проявить к девушке личный интерес?

– А что, это так необходимо?

– Нет, конечно. Это просто еще один из способов получения информации.

– А можно я попробую? – спросил Франклин. – У меня достаточно большой опыт в таких делах, месье Пуаро. Позвольте мне попытать счастья с этой молодой леди.

– У вас есть свои дела, которыми вам надо заниматься, – довольно резко заметила Тора Грей.

Было видно, что мужчина слегка расстроился.

– Да, – согласился он, – конечно.

– Tout de même[61], я не думаю, что вы сейчас можете принести много пользы, – заметил Пуаро. – Мне кажется, что мадемуазель Грей может добиться гораздо большего.

– Понимаете, месье Пуаро, – прервала его Тора, – дело в том, что я покинула Девон навсегда.

– Простите? Я вас не понял.

– Мисс Грей любезно согласилась помочь мне разобраться с делами покойного брата, – объяснил Франклин, – но всем понятно, что ей будет гораздо интереснее найти работу в Лондоне.

Пуаро бросил на них острый взгляд.

– А как себя чувствует леди Кларк? – неожиданно спросил он.

В этот момент я залюбовался легким румянцем на щеках Торы Грей и почти пропустил ответ Кларка.

– Довольно плохо. Кстати, месье Пуаро, не могли бы выкроить время и нанести ей визит в Девоне? Перед тем как я поехал сюда, она выразила желание встретиться с вами. Правда, иногда состояние ее здоровья не позволяет ей ни с кем видеться, и это может продолжаться даже в течение нескольких дней, но, может быть, вы все-таки рискнете? Естественно, за мой счет.

– Ну конечно, мистер Кларк. Послезавтра вас устроит?

– Отлично. Я сообщу об этом медицинской сестре, и она соответствующим образом подберет дозировку лекарств.

– А вы, дитя мое, – повернулся маленький бельгиец к Мэри, – можете сослужить нам хорошую службу в Андовере. Вам надо поработать с детьми.

– С детьми?

– Именно так. Дети ведь не любят говорить с незнакомыми людьми, а вас на улице, на которой жила ваша тетя, все хорошо знают. Там играет очень много детей – они могли заметить, кто входил и выходил из магазина вашей тетушки.

– А чем заняться нам с мисс Грей? – спросил Кларк. – Я, правда, пока не собираюсь возвращаться в Бэксхилл.

– Месье Пуаро, – вмешалась в разговор Тора Грей, – какой штамп стоял на последнем, третьем конверте?

– Путни, мадемуазель.

– S.W.15, Путни, правильно? – задумчиво повторила девушка.

– Это удивительно, но на этот раз газеты перепечатали адрес совершенно правильно.

– Не говорит ли это о том, что A. B.C. – житель Лондона?

– На первый взгляд вы правы.

– Надо постараться выманить его на свет божий, – предложил Кларк. – Послушайте, Пуаро, а что, если я помещу объявление? Что-то вроде: Срочно: вниманию A. B.C.! Э. П. взял ваш след. 100 фунтов за мое молчание. Х. Y.Z. Ну, то есть не так прямолинейно, но как вам сама идея? Ведь это может его выманить.

– Над этим стоит подумать. Несомненно.

– Он ведь может попытаться заставить меня замолчать.

– Мне кажется, что это очень опасно и очень глупо, – резко заметила Тора Грей.

– А вы как думаете, месье Пуаро?

– Я думаю, что попробовать не помешает. Хотя мне лично кажется, что A. B.C. слишком умен, чтобы попасться на такую удочку. – Сыщик слегка улыбнулся. – Я вижу – только не обижайтесь на меня, мистер Кларк, – что вы так и остались ребенком в душе.