– Ей было двадцать три года от роду, и она работала официанткой в кафе «Рыжая кошка».

– Pas ça[33]. А была ли она хорошенькой?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – ответил инспектор Кроум, как бы умывая руки. Весь его вид говорил: «Ох уж эти иностранцы! Всегда одно и то же!»

В глазах Пуаро вспыхнул интерес.

– Так вы не считаете это важным? Хотя pour une femme[34] это очень важно. Очень часто это определяет ее судьбу!

Инспектор Кроум придерживался в разговоре все той же светской манеры.

– Да неужели?

Опять установилась тишина.

И только когда мы уже проезжали мимо «Семи дубов», мой друг возобновил беседу:

– А вы, случайно, не знаете, как и чем была убита девушка?

– Задушена собственным поясом, – быстро ответил полицейский. – Как я понимаю, толстым вязаным поясом.

Глаза Пуаро широко раскрылись.

– Ах вот как, – произнес он. – Наконец-то у нас есть точная информация… Это уже о чем-то говорит, не правда ли?

– Я этого пояса еще не видел, – холодно ответил Кроум.

Осторожность и отсутствие воображения в этом человеке вызывали у меня раздражение.

– Это многое говорит нам о природе убийцы, – заметил я. – Задушить девушку ее же поясом! Это доказывает его особое зверство.

Мой друг бросил на меня взгляд, который я так и не смог расшифровать. Мне показалось, что он был полон притворного раздражения. Я подумал, что, может быть, Пуаро хочет предостеречь меня от слишком большой откровенности в присутствии инспектора. Поэтому я тоже погрузился в молчание.

В Бэксхилле нас встретил суперинтендант Картер. Вместе с ним был симпатичный молодой инспектор с интеллигентным лицом, по имени Келси. Последний должен был работать под руководством Кроума.

– Наверняка вы захотите сами все осмотреть, Кроум, – сказал суперинтендант. – Поэтому я изложу вам основные факты, а подробности вы узнаете уже сами.

– Благодарю вас, сэр, – ответил инспектор.

– Мы рассказали обо всем ее матери и отцу, – начал свой рассказ суперинтендант. – Конечно, это был для них жуткий шок. Я дал им возможность побыть одним и прийти в себя, прежде чем начинать допрос, поэтому вы станете первым, кто будет с ними разговаривать.

– Есть другие члены семьи? – поинтересовался мой друг.

– Ее сестра работает машинисткой в Лондоне. Ее тоже поставили в известность. Есть еще молодой человек – в действительности вчера вечером несчастная должна была быть с ним.

– А в справочнике есть что-нибудь интересное? – спросил Кроум.

– Да вон он лежит. – Суперинтендант кивнул на стол. – Никаких отпечатков пальцев. Был открыт на странице Бэксхилла. Книга новая – должен заметить, что пользовались ею нечасто. И куплена не здесь. Придется проверить все крупные станции!

– А кто обнаружил тело, сэр?

– Да один из этих любителей свежего утреннего воздуха. Полковник Джером. Он вышел с собакой около шести утра. Сначала пошел в сторону Кудена, а потом спустился на берег. Собака что-то унюхала и убежала. Полковник позвал ее, но она не появилась. Полковник поискал ее взглядом и понял, что что-то не так. Решил подойти поближе и посмотреть. Вел себя очень правильно – не стал ни до чего дотрагиваться, а немедленно сообщил нам.

– А умерла она в районе полуночи?

– Между полуночью и часом утра. Наш шутник-убийца держит свое слово. Если сказал двадцать пятого, то все произойдет именно двадцать пятого, хотя бы и всего через несколько минут после полуночи.

– Да, такова его природа, – кивнул Кроум. – И больше ничего? Никто не видел ничего интересного?

– Если и видел, то нам об этом не известно. Хотя сейчас еще слишком рано. Уверен, что очень скоро у нас появятся свидетели, которые видели, как девушка в белом шла вчера вечером с мужчиной по берегу. И думаю, что таких девушек окажется штук четыреста или пятьсот, так что нам еще придется попотеть.

– Ну что же, сэр. Тогда я, пожалуй, начну. Кафе, где девушка работала, и дом, где она жила. Мне придется зайти и туда, и туда. Келси может пройти со мной.

– А месье Пуаро? – спросил суперинтендант.

– Я составлю вам компанию, – сказал мой друг Кроуму с легким поклоном.

Мне показалось, что инспектору это не очень понравилось. Келси, который никогда раньше не видел маленького бельгийца, широко улыбнулся.

Почему-то люди, которые видели моего друга в первый раз, всегда принимали его за недоразумение чистейшей воды.

– А что с этим поясом, которым ее задушили? – поинтересовался Кроум. – Пуаро считает, что это очень важная улика. Думаю, что он захочет его увидеть.

– Du tout[35], – быстро отреагировал сыщик. – Вы меня не так поняли.

– Он ничего вам не даст. Это не кожаный пояс, на котором могли бы остаться отпечатки пальцев. Просто толстый жгут, сплетенный из шелка и идеально подошедший в качестве орудия убийства.

Я вздрогнул.

– Ну что ж, – сказал Кроум. – Тогда, наверное, пошли.

И мы отправились за ним.

Первый свой визит мы нанесли в «Рыжую кошку». Расположенное на набережной кафе ничем не отличалось от обыкновенной небольшой чайной. В нем находились маленькие столики, покрытые клетчатыми оранжевыми скатертями, и очень неудобные плетеные стулья с оранжевыми же подушками. Это было заведение, которое специализировалось на утреннем кофе и пяти разных сортах чая (девонширский, фермерский, фруктовый, «Карлтон» и натуральный). Здесь же подавали небольшие, «женские», порции горячих блюд: жареные яйца, креветки и макароны с тертым сыром.

Сейчас как раз наступило время утреннего кофе. Администратор пригласила нас в очень неприглядную заднюю комнату.

– Мисс Мэррион? – поинтересовался Кроум.

Мисс Мэррион проблеяла высоким, напряженным голосом:

– Именно так меня зовут. Все это совершенно ужасно. Совершенно ужасно! Не могу даже представить себе, как это все повлияет на нашу работу.

Мисс Мэррион была очень худой сорокалетней женщиной с копной тонких оранжевых волос (она сама удивительно напоминала рыжую кошку). Женщина нервно играла разными кружавчиками и рюшами, которые были частью ее официального костюма.

– У вас не будет отбоя от посетителей, – пообещал ей инспектор Келси. – Вот увидите! Вы не будете успевать обслужить всех желающих!

– Отвратительно, – сказала мисс Мэррион. – Действительно отвратительно. Это заставляет терять веру в человечество.

Однако в глазах ее появились радостные искорки.

– Что вы можете рассказать об убитой девушке, мисс Мэррион?

– Ничего, – решительно ответила она. – Абсолютно ничего!

– А как долго она здесь работала?

– Второе лето.

– И вы были ею довольны?

– Она была хорошей официанткой, поворотливой и услужливой.

– Она была хорошенькая, да? – спросил Пуаро.

Мисс Мэррион в свою очередь посмотрела на него взглядом «ох, уж эти иностранцы» и неопределенно ответила:

– Она была чистая, милая девушка.

– Во сколько она вчера закончила? – спросил Кроум.

– В восемь. В восемь мы закрываемся. Обеда мы не подаем. Нет спроса. Только яичницу-болтунью и чай. – (Пуаро содрогнулся.) – Люди обычно заходят до семи часов, иногда чуть позже. Но основная суета заканчивается в шесть тридцать вечера.

– Она не говорила, как собирается провести вечер?

– Конечно, нет, – ответила мисс Мэррион с нажимом. – Мы с ней были не в таких отношениях.

– За ней никто не приходил? Ее никто не вызывал?

– Нет.

– Она вела себя как обычно? Не выглядела возбужденной или подавленной?

– Я правда не могу ничего сказать, – сухо ответила мисс Мэррион.

– А сколько официанток у вас работает?

– Обычно две, но на период с двадцатого июля и до конца августа мы нанимаем еще двух.

– Элизабет Барнард была одной из них?

– Нет, мисс Барнард работала у нас на постоянной основе.

– А кто вторая?

– Мисс Хигли? Очень приятная молодая особа.

– Они дружили с мисс Барнард?

– Знаете, я не могу сказать точно.

– Тогда нам, наверное, лучше переговорить с ней самой.

– Сейчас?

– Если позволите.

– Я пришлю ее сюда. – Мисс Мэррион встала. – Только, пожалуйста, не задерживайте ее. У нас сейчас время утреннего кофе.

Похожая на рыжую кошку женщина вышла из комнаты.

– Очень культурно, – заметил инспектор Келси и передразнил жеманный голос женщины: – Знаете, я не могу сказать точно.

В комнату вошла, слегка задыхаясь, пухлая девушка. У нее были темные волосы, румяные щеки и темные глаза, которые блестели от любопытства.

– Меня прислала мисс Мэррион, – сообщила она, пытаясь отдышаться.

– Мисс Хигли?

– Это я.

– Вы знали Элизабет Барнард?

– Ну конечно, я знала Бетти. Разве же это не ужасно? Это просто слишком ужасно! Я в это не могу поверить. Я все утро девочкам говорю – я не могу в это поверить! Знаете, девочки, сказала я, это просто нереально. Бетти! Та Бетти Барнард, которая всегда здесь была. И убита! Я просто не могу в это поверить, сказала я. Я себя пять или шесть раз ущипнула, просто чтобы убедиться, что не сплю… Это… ну, вы понимаете, о чем я, это просто нереально.

– Вы хорошо знали покойную? – спросил Кроум.

– Ну, она работала здесь дольше меня. Я ведь только в этом марте пришла. А она была здесь уже с прошлого года. Она была такая спокойная, ну вы меня понимаете. Не так уж часто смеялась или шутила. То есть я не говорю, что она была совсем спокойная, в душе она была заводила, но она была спокойная, то есть я хочу сказать, что она была спокойная и не была спокойная, если вы меня понимаете.

Должен сделать инспектору Кроуму комплимент – он был невероятно терпелив. Как свидетельница, пышная мисс Хигли могла свести с ума кого угодно. Каждое свое утверждение она повторяла полдесятка раз, а конечный результат был совершенно ничтожен.

Между нею и погибшей не было большой близости. Как можно было догадаться, Элизабет Барнард считала себя выше мисс Хигли. Она вполне дружелюбно вела себя во время работы, но в свободное время девушки почти не встречались. У Элизабет Барнард был «друг», который работал в агентстве по торговле недвижимостью, что возле вокзала. «Корт энд Брунскил». Нет, нет, это не мистер Корт и не мистер Брунскил. Он работал там клерком. Мисс Хигли не знала его имени. Но хорошо знала, как он выглядит. Симпатичный, очень симпатичный и всегда прекрасно одет. В голосе мисс Хигли слышалась плохо скрываемая зависть.