– Что-то с зажиганием. Извини, дорогая. Я потерял на этом больше часа.

– Но потом-то ты мог все-таки приехать!

– Да, конечно, я мог бы приехать, но после фиаско в школе, после ремонта машины мне, честно говоря, было не до юбилея. Извини, но это так.

– Фиаско? – переспросила Бетти с участием.

– Можно так сказать. После всех трудов по расстановке пятисот стульев – всего тридцать четыре человека! Потом я сел в машину, и она не завелась. Я был вне себя. Черт возьми, я чуть с ума не сошел. Я проверил все свечи, и после этого у меня пропало всякое желание ехать на юбилей.

– Ты не заключил ни одного контракта?

– Подписали только несколько человек. Поэтому я сразу же вернулся домой, чтобы прийти в себя.

Бетти подошла к нему и обняла. Он зарылся в ее волосы, чувствуя, что первое препятствие позади.

– Прости меня, дорогой. Я думала, что у тебя все хорошо, – сказала она.

– Ты меня тоже прости. Я знал, что должен ехать, но чувствовал себя таким подавленным, что просто сил не было.

Она отодвинулась и с улыбкой, которая ему очень нравилась, посмотрела на него.

– Пошли спать. Завтра я все объясню Мери.

Когда они раздевались, Бетти спросила:

– А мисс Стернвуд что делала?

Кен почувствовал, как желудок у него сжался.

– У нее было свидание, и она уехала еще до того, как я попытался завести машину, – ответил он.

Бетти прошла в ванную, чтобы принять душ. Кен улегся в постель и, вытянувшись на спине, уставился в слабо освещенный потолок.

Все идет нормально, думал он. Осталось еще только болезненное ощущение в нижней части живота, как результат обработки со стороны Карин.

Бетти скользнула в постель, погасила свет и крепко прижалась к нему.

– Я хочу тебя, милый, – нежно прошептала она.

В первый раз со времени их женитьбы Кен не удовлетворил ее желания.

На следующее утро Кен проснулся, когда Бетти еще спала, быстро сварил себе кофе и отправился в контору.

Он открыл дверь и включил оба кондиционера. Он работал над контрактами, которые подписали родители на собрании в школе, когда пришла Карин.

– Добрый день, – сказала она, улыбаясь. – Проблем нет?

– Нет.

Он смотрел на нее. На ней были те же джинсы, свитер, подчеркивающий ее груди, глаза блестели, но она на него не действовала.

– Ты очень бледен, Кен, – сказала она. – Все было замечательно.

Он пододвинул к ней тринадцать контрактов.

– Зарегистрируйте их, пожалуйста, остальные сейчас будут готовы.

Она рассмеялась.

– Конечно. – Она подошла и взяла контракты. – Сегодня утром только работа, а?

Он не поднял глаз и нахмурился, глядя на лежавшие перед ним бумаги.

– О! О! – Она продолжала смеяться. – Мистер в плохом настроении! Пройдет!

Она пошла к своему столу, покачивая бедрами.

Кен откинулся на спинку стула. Нужно избавиться от Карин. Так не может продолжаться. Но как это сделать?

Уставившись в пустоту, он слушал стрекот пишущей машинки Карин. Как убедить Стернвуда забрать дочь в главную контору?

К реальности его вернули предсказания Генри Брайна, директора школы.

Внимание Кена вдруг привлек шум голосов в приемной. У стойки стояла большая толпа негров. Все они хотели знать, какие гарантии получит клиент от страховой компании, если вздумает застраховать своих детей.

С этого момента Кен и Карин были очень заняты. Время пробежало быстро. Они заказали пару сандвичей на обед из кафе напротив. Только в шестнадцать часов они облегченно вздохнули.

– Ух! Какой день, – сказала Карин. – Папа будет доволен.

– Значит, фиаско не полное. Я позвоню Хаймсу. Есть чем порадовать его.

Он прошел в кабинет, набрал номер и в этот момент услышал, как открывается входная дверь. Еще один клиент, подумал он.

Высокий, стройный, голубоглазый мужчина стоял перед перегородкой. Кровь Кена застыла в жилах. Он сразу узнал инспектора Тома Лепски из центрального комиссариата. Хотя они никогда и не разговаривали, Кен часто видел его в городе. Один из партнеров по гольфу как-то сказал Кену: «Видал этого типа? Он будет шефом полиции, когда Террелл уйдет в отставку. Крепкий парень».

Кен достал платок, чтобы вытереть холодный пот. Он сразу связал появление Лепски с бородатым хиппи. Видимо, тот дал полиции его приметы.

Лепски наклонился над перегородкой и одобрительно осмотрел Карин. Он питал слабость к аппетитным девочкам.

Карин прекратила печатать и подошла к перегородке. От глаз Лепски не ускользнуло подрагивание ее грудей и покачивание бедер.

– Мисс Стернвуд?

Карин тоже знала, что этот мужчина – коп. Видя, как он улыбается, она тоже улыбнулась.

– Если это не я, то это кто-то, надевший мою одежду, – ответила она. – Вы – полицейский офицер, – продолжала она. – У вас есть дети, мистер Лепски?

Лепски открыл рот.

– Дети? Честное слово, нет. Я…

– Вы, должно быть, женаты, – продолжила Карин. – Такой мужчина не может быть холостяком.

Лепски замурлыкал, как кот, которому дали сардинку.

– Мисс Стернвуд…

– Значит, вы хотите иметь детей и желаете подписать страховку, – продолжала Карин. – Мистер Лепски, вы постучали в нужную дверь. Страхуя будущих детей, вы сэкономите на взносах.

Лепски взял себя в руки. Даже мысль о том, чтобы, кроме Кэрол, иметь еще и детей, была для него кошмарной. Он знал, что Карин была дочерью одного из самых богатых и влиятельных людей в городе. Полиция, проводя розыски вокруг места преступления, наткнулась на бунгало «КАРИН» менее чем в двухстах метрах от того места, где был обнаружен труп. Хесс, который знал все обо всех богачах Парадиз-Сити, порекомендовал своим людям не приближаться к бунгало. Он подал рапорт Терреллу. Тот приказал Лепски поговорить с Карин, которая находилась сейчас в конторе страховой компании в Сикомбе. Террелл его предупредил: «Будь с ней помягче. Мы не хотим неприятностей от Стернвуда. Мне говорили, что она девка что надо».

– Мисс Стернвуд, – твердо произнес Лепски.

Карин широко открыла невинные глаза.

– Так, значит, вы еще не намереваетесь создать семью? – Она адресовала ему обольстительную улыбку. – Может быть, позже?

Лепски пальцами оттянул воротничок рубашки.

– Мисс Стернвуд, вчера вечером, менее чем в двухстах метрах от вашего бунгало, убили девушку. Вы были там прошлой ночью?

– Да, я там была, в одиночестве. Время от времени я люблю побыть одна. Мне хочется немного расслабиться от работы в этой дыре. – Она смотрела на него сквозь опущенные ресницы. – А вам, мистер Лепски, не хочется временами побыть одному?

В голове Лепски возникло подозрение. Эта девица, похоже, старается увести его в сторону.

– Вы ничего не слышали? Никаких криков? Совсем ничего?

– Я смотрела телевизор. Вы любите смотреть телевизор? Вы, конечно, слишком занятой человек, чтобы часто смотреть его. А я так отдыхаю.

На его губах появилась лисья улыбка.

– Что вы смотрели, мисс Стернвуд?

Она заморгала, и опыт полицейского подсказал Лепски, что он попал в точку: она врет.

– О, я не знаю… – Она пожала плечами и тут же вновь обрела апломб: – Разве это так важно? Какое-то варьете.

– Вы не слышали шума автомобиля?

– Я вам сказала, мистер Лепски, что ничего не слышала. Кто эта девушка? Что произошло?

Лепски холодно посмотрел на нее.

– Гнусное убийство, мисс Стернвуд. Я рад, что вы в безопасности смотрели телевизор в бунгало. Я не пожелал бы ни одному человеку увидеть то, что сделал убийца с этой девушкой.

Карин поморщилась:

– Ужасно!

– Точно! Значит, вы, мисс Стернвуд, ничем не можете мне помочь? Вы ничего не видели и ничего не слышали… так?

Она выставила подбородок.

– Так.

Они посмотрели друг на друга, потом Лепски прикоснулся к шляпе.

– Спасибо, мисс Стернвуд. – Он помолчал, потом строго взглянул на нее. – Мисс Стернвуд, это, конечно, меня не касается, но проводить уик-энд одной в бунгало опасно.

– Спасибо, мистер Лепски. Как вы правильно заметили, это вас не касается.

Как только Лепски ушел, из своего кабинета появился бледный и дрожащий Кен.

Увидев его, Карин сухо сказала:

– А ну, расслабься!

– Этот бородатый, на которого мы наткнулись! – пробормотал Кен. – Если полиция его найдет и он заговорит, то сможет доказать, что ты солгала.

Карин вернулась за свой стол и села.

– Его слово против моего? Но мое слово плюс еще слово папы весят больше, – сказала она и принялась печатать.


В 17 часов у шефа полиции Террелла состоялось совещание. Сержант Беглер, сержант Хесс, инспектор Лепски и инспектор Джейкоби сидели напротив шефа.

На столе Террелла лежал рапорт Хесса, заключение врача, рапорты Лепски, Джейкоби и других полицейских.

– Дженни Бендлер, – объявил Террелл. – Она есть в картотеке. Она занималась проституцией уже несколько лет. Это все, что о ней известно. Доктор Лоуис сообщил, что ее оглушили, раздели, изнасиловали, задушили и потом выпотрошили. Это гнусное преступление совершено сексуальным маньяком. До сих пор ни один из хиппи не сообщил ничего полезного. Похоже, никто ничего не видел и не слышал.

– Я проверю времяпрепровождение каждого из них, – сказал Хесс. – Их было около пятидесяти в момент совершения преступления. На это нужно время.

Террелл согласно кивнул.

– Единственная ниточка – Лу Бун, который признался, что находился поблизости от места убийства примерно в то время, когда было совершено преступление. У убийцы должна быть кровь на одежде. – Террелл взглянул на Лепски: – Ты проверил его одежду?

– Да, она оказалась чистой.

– Тем не менее я уверен, что он что-то знает, или видел кого-то, или он сам убийца.

– Когда я его допрашивал, – сказал Лепски, – у меня создалось впечатление, что он лжет. Он вел себя слишком уверенно. Говорил, что у него есть деньги, что он любит жить как хочет и рассчитывает провести в колонии дней двенадцать.