Джеймс Хэдли Чейз - Ты мёртв без денег!

Я отбросил револьвер, будто он был раскаленным, и медленно сел. В дверях, наставив на меня пушку, стоял полицейский.

— Руки вверх!

Я поднял руки и взглянул на змею. Она лежала, свернувшись, голова была отстрелена.

— Это вы сделали? — сипло спросил я.

— Я, — ответил полицейский, медленно входя в хижину. — Что здесь происходит?

— Отличный выстрел, — сказал я, слыша звук отъезжающей машины на шоссе, но не беспокоясь об этом. — Браток, это был чертовски отличный выстрел!

Через три дня я прибыл в Лос-Анджелес, оставив Элен в больнице в Сан-Бернардино. Мне страшно не хотелось уезжать без нее, но она была слишком слаба, и, когда врачи уверили меня, что осложнений не будет, я был вынужден вернуться к работе.

В полиции Сан-Бернардино мне задали кучу вопросов, но я не стал им выкладывать все до конца. Я еще не был готов сорвать покров с этой истории, и мне не хотелось, чтобы они вмешались, пока я все не разведал. Им я сказал, что на нас напал какой-то бандит, и мы укрылись в хижине. Я оставил их при мнении, что змея уже была там, когда мы вошли. Полицейский объяснил мне, что услышал выстрелы и пошел проверить, в чем дело. Самого бандита он не видел, но слышал, как тот отъезжал. Сам я не сомневался, что это был Конн, об этом ясно свидетельствовала змея, но я о нем промолчал. Ответив на все вопросы и попрощавшись с Элен, я тут же отправился в Лос-Анджелес.

Сначала я заехал к себе в отель и забрал почту. Шериф Питере сдержал слово. Он прислал мне фотографию девушки, которую, как я теперь был уверен, звали Коррин Конн. Фотография получилась четкой, и на ней была ясно видна родинка. Несколько минут я ее изучал, стараясь убедить себя в том, что это Коррин, но она по-прежнему казалась мне Сьюзен.

Необходимо было выяснить, поступила ли претензия. Я отправился к Фэншоу.

У него сидел Мэддакс, который устремил на меня свирепый взгляд.

— Что тебе нужно? — осведомился он. — Тебе здесь нечего делать. Ты уволен!

— У меня было такое впечатление, что этот офис принадлежит Фэншоу, — сказал я, закрывая за собой дверь. — Если он скажет, я уйду.

Фэншоу улыбнулся:

— Заходи, Стив. Как у тебя дела?

— Нормально. Как работает этот пижон Джексон?

— Пока никаких результатов, — ответил Фэншоу, а Мэддакс фыркнул так, что зашевелились бумаги на столе.

— Я пришел предложить свои услуги, — заявил я. — Разумеется, они потребуют значительно более существенной оплаты, чем раньше, но я готов это обсудить.

— Я не взял бы тебя на работу, будь ты хоть единственным следователем на свете, — фыркнул Мэддакс. — А теперь убирайся!

Я обратился к Фэншоу, который глядел на меня выжидающе.

— Какие новости? — спросил я. — Претензия заявлена?

— Да. Миссис Конн приехала вчера утром, а вечером поступила претензия. Адвокатом она наняла Эда Райана, хитрейшего из стряпчих, и, думаю, они нас обставят.

— Значит, вы позволяете им подать на вас в суд?

— Благодаря тебе, — воскликнул Мэддакс, стукнув кулаком по столу, — нам не с чем идти в суд! Райан говорит, что кроме тех десяти полисов, о которых мы знаем, есть еще два, выданные мелкими компаниями, с которыми мы не имеем дел. Условия этих двух полисов точно такие же, как и у наших, но сумма там составляет всего лишь двести долларов. Эти компании знать не знали, что мы тоже впутались в это дело, и, когда Райан заявил претензию, они заплатили!

— Они не поняли, что это подделка?

— Они сказали, что заподозрили мошенничество, — с отвращением ответил Мэддакс, — но раз сумма была так мала, а про другие компании они не знали, то решили, что дешевле будет заплатить, чем отвечать в суде. Вот так некоторые компании делают свои дела.

— Таким образом, мы по уши завязли в этом, да? Мэддакс сделался цвета спелой сливы.

— Это нас доконало! — проревел он. — Пока мы держались все вместе и отказывались признать претензии, у нас еще оставался шанс, но теперь, когда эти две компании заплатили, никакое жюри нас не спасет! И какое бы дело мы ни представили в суд, с этим кончено, потому что ты дал основания считать, что мы признаем свою ответственность!

— Плоховато, — сказал я, покачав головой. — Ну ладно, ерунда. У меня есть к вам предложение. Если я смогу распутать это дело, сколько это будет стоить?

Оба, и Фэншоу, и Мэддакс, вытаращили на меня глаза.

— Что ты имеешь в виду? — резко спросил Мэддакс.

— Я должен был догадаться, что все достаточно просто. Вам не понравились мои методы работы, поэтому я уволился. Это делает меня независимым следователем. Я все еще готов взяться за это дело, если мне хорошо заплатят.

— Ты мне не нужен! — заревел Мэддакс. — Можешь отваливать!

— Хорошо, как вам будет угодно. — Я поднялся. — Разбирайтесь сами.

— Стив, подожди минутку, — быстро сказал Фэншоу. — Ты можешь это распутать?

— За шесть часов.

— Блефуешь? — осведомился Мэддакс, принимая позу быка, готового к атаке.

— Нет. Я могу распутать это дело, если вы и девять остальных компаний мне заплатите, — ответил я, улыбаясь. — Речь идет о миллионе долларов. Вы только что признали, что идете ко дну. Я могу сэкономить вам этот миллион, если вы готовы заплатить мне так же, как любому независимому следователю.

Мэддакс принялся лихорадочно подсчитывать.

— Так, погоди минуту, — сказал он. — Не торопись. Хорошо, если мы наймем тебя в качестве независимого следователя, ты заработаешь горстку монет. Допускаю, что это так, но сколько ты на них проживешь? Я хочу забыть прошлое. Возвращайся к нам, Хармас, и я тебя возьму. Тебе нужно думать о будущем.

— Это очень мило с вашей стороны. Напомните, чтобы я всплакнул на вашем плече, когда на вас будет водолазный костюм. Та горстка монет, о которой вы только что упомянули, составляет десять штук. Я уже давно мечтаю начать свое дело. Я устал получать от вас приказы, да еще такие нелепые. Либо вы относитесь ко мне как к независимому следователю, либо я ухожу и оставляю вас в этом дерьме.

Мэддакс чуть было не взорвался, но тут вмешался Фэншоу:

— Стив, если ты решишь эту проблему, я прослежу, чтобы тебе заплатили один процент, и ты можешь вернуться на прежнее место, если захочешь. Если Мэддакс будет против, я пойду прямо к старику.

Внезапно Мэддакс улыбнулся, по-волчьи оскалив зубы.

— Ладно, — сказал он, — валяй. Ты принят. Прежнее место я тебе не обещаю, но, если ты докажешь факт мошенничества, я позабочусь о том, чтобы тебе заплатили.

— Один процент?

— Да, черт тебя подери! Один процент.

— Хорошо, — сказал я. — Сдерживайте сегодня Райана, а завтра, если повезет, все будет готово.

— Как? — рявкнул Мэддакс.

— Если я смогу доказать, что покойница — Коррин Конн, а не Сьюзен Джеллерт, то дело в шляпе. Мэддакс выдохнул:

— Ты все еще настаиваешь на этой версии? Если это все, что у тебя есть, ты не распутаешь дело.

— Это вам так кажется, — сказал я, подмигнул Фэншоу и выскользнул из кабинета.

По дороге я заглянул к мисс Фэвершем, секретарше Фэншоу.

— Вы здесь храните личные дела? — поинтересовался я. — Я хочу кое-что проверить по нашим людям.

Через полчаса я остановил машину у фотостудии Мосси Филлипса. Было начало одиннадцатого утра, но железная решетка, загораживающая вход в студию, оказалась на месте.

На другой стороне улицы болтался коп; он кинул на меня безразличный взгляд. Из-за урны для мусора, стоявшей перед студией, вышла гладкая черная кошка и принялась умываться в лучах солнца.

Я вышел из машины, пересек тротуар и остановился перед студией, глядя на решетку. У меня было ощущение, будто что-то неладно. Несмотря на вялую работу мастерской, Мосси Филлипс, как мне показалось, был не из тех, кто мог бы проспать или же уехать в отпуск, не повесив соответствующего объявления.

Справа от меня был проход между домами; он, вероятно, вел к черному ходу в студию. Я оглянулся на копа, который уже начал мной интересоваться, и призывно махнул рукой.

Он нехотя подошел, помахивая дубинкой.

— Здесь нельзя ставить машину на весь день, — сказал он, заняв позицию передо мной.

— Я и не собираюсь, — ответил я, вытащил одну из своих визитных карточек и сунул ему под красный толстый нос.

Он внимательно прочел текст, беззвучно шевеля губами, покосился на меня и изрек:

— Ну и что? Мне сделать реверанс или упасть замертво?

— Я хочу удостоверить свое право войти в эту студию, — мягко сказал я. — И мне бы не хотелось, чтобы вы расквасили мне нос.

— Что?! — Его толстая шея стала еще толще, а красное лицо — еще краснее.

— Расслабься, браток. Я просто хочу, чтобы мы с вами подошли к этой студии с задней стороны и посмотрели, что произошло с Филлипсом.

— А что с ним должно было произойти?

— Он не открылся сегодня утром. У меня с ним назначена встреча. Я хочу убедиться, что он не проспал.

Не дожидаясь ответа, я пошел вперед по проходу. Поколебавшись, он нехотя последовал за мной, не в силах решить, разыгрываю я его или нет.

Дверь позади студии была нараспашку, деревянная планка косяка расщеплена.

— Обратите внимание, — сказал я копу, когда он меня догнал.

Он оглядел сломанный замок, сменил свою дубинку на револьвер, агрессивно выпятил челюсть и толкнул дверь.

Вслед за ним я прошел по короткому коридору в студию. Там будто ураган прошелся. Тысячи фотографий и все аккуратные папочки Мосси Филлипса были разбросаны по полу, ящики стальных шкафов выдернуты и висели на креплениях. Заметив в камине кучу пепла, я подошел и присмотрелся: кто-то жег фотографии. Коп произнес: