— Он? — Она горько рассмеялась. — Он мне ничего не говорит. Я просто слышала, как он с кем-то разговаривал по телефону и сказал, что встретил вас. Вы ведь Хармас?

Я кивнул и осторожно опустился в одно из кресел. Оно выдержало, но еле-еле.


— Когда это было?

— Три дня назад.

— Вы знаете, с кем он разговаривал?

— Догадываюсь.


— С кем?

Она хитро улыбнулась:

— Я не болтаю о делах своего мужа, он бы этого не одобрил.

— Так уж получилось, что это и мое дело. Вам бы пригодилось долларов двадцать?

Она облизала бледные губы и беспокойно заерзала.

— Может быть.


Я вынул из бумажника двадцатидолларовую купюру:

— Кто это был?

— Та рыжая, с которой он теперь водится.

— А сейчас послушайте, это важно. И не заставляйте меня вытягивать из вас по одному слову. Я заплачу вам сорок баксов: двадцать сейчас и двадцать после того, как вы все расскажете.

Я положил купюру на ручку дивана, она выхватила ее и засунула за ворот свитера.

— Только не говорите ему, что я вам разболтала. Я бы ничего не стала говорить, если бы не была уверена, что он не вернется.


— Откуда вы знаете?

— Он забрал свои вещи. Кто-то его сильно напугал. Он смылся, пока я была на кухне. Нет, он не вернется, и это к лучшему.

— Та рыжая, кто она?

— Не знаю. Появлялась здесь с неделю назад. Я ее впустила, но лица не разглядела. Она была в темных очках и широкополой шляпе. Я бы не смогла ее узнать.


— А потом она приходила? Она покачала головой:

— Но я знаю, что иногда Берни с ней виделся, и тогда у него появлялись деньги. Он встречался с ней поздно вечером.

— Вы уверены, что он встречался именно с ней?

— Перед уходом он приводил себя в порядок. Обычно он этого не делает.


— Вы сказали, что три дня назад он ей звонил?

— Верно. Я была на кухне и слышала, как он набирает номер. Я решила подслушать, что он затевает, и встала за дверью. Он говорил о каком-то убийстве. Я уверена, что с другой стороны провода была та рыжая.

— Вы не запомнили, о чем они говорили? Она немного подумала:


— Точно не помню, но думаю, что-то вроде того:

"Этот парень за мной следил. Его зовут Хармас, он следователь страховой компании. Ему известно, что я был в том доме. Доказать он не может, но знает. Он попытается навесить на меня это убийство. Я не собираюсь рисковать бесплатно. Мне нужно вас увидеть. Да, прямо сейчас. Возьмите с собой деньги. Встретимся через полчаса". Потом он повесил трубку.

— И что было дальше?

— Он ушел. Было без четверти двенадцать. В половине первого он вернулся и сразу пошел в свою комнату. Он думал, что я уже сплю. Мы теперь спим отдельно. Минут через двадцать он вышел из спальни с чемоданами. Я смотрела на него из кухни через щелочку. Он забросил чемоданы в машину и уехал.

— Вы только что говорили, что он был испуган. Почему вы так решили?

— Потому что он, правда, был испуган. Он был белый как бумага, мокрый от пота и что-то бормотал себе под нос. Я никогда его таким не видела. Да, он перепугался, видимо, вляпался в какую-то историю. Я была рада, что он уезжает. Не хочу быть замешанной в каком-нибудь темном деле. — Она взглянула на каминные часы:

— Я собиралась сегодня в кино. Мне пора бежать, а то опоздаю.

— Только один вопрос. Он работал еще на кого-нибудь, кроме той рыжей?

— Точно не знаю. Он иногда подрабатывал, ему все время звонили какие-то люди. — Она поднялась с дивана. — О каком это убийстве он толковал?

— Понятия не имею, — солгал я. — На вашем месте я бы держался подальше от этой истории. Вы не догадываетесь, куда он мог поехать?


Она покачала головой:

— Вот вы сказали, что видели его прошлым вечером в Спрингвилле, а я даже и не знала, что он туда едет. Почему вы вчера с ним не поговорили?

— Не было возможности.

Она посмотрела на меня с подозрением:


— Он кого-нибудь прикончил?

— Нет. Я не знаю, о чем идет речь. — Я протянул ей вторую купюру. — Несколько дней никуда не уезжайте. Возможно, с вами захотят поговорить в полиции.

Она опешила:


— В полиции? Зачем?

— Это зависит от того, отыщу ли я вашего мужа. Не уезжайте.

— Но вы ведь не собираетесь сообщать полиции о том, что я вам рассказала?

— Может, и придется. Но, если смогу, постараюсь вас в это дело не впутывать.

— Ну и ладно, мне все равно. Они ничего не смогут мне сделать.

Она подошла к входной двери и открыла ее.

— Если ваш муж как-то проявится, информация о том, где он находится, будет стоить сотню, — сообщил я, выходя из дома на тропинку. — Вы сможете найти меня в отеле "Калвер".

Я поискал глазами свое такси: оно еще ждало меня. На другой стороне улицы напротив открытой двери стоял большой седан. Когда я приехал, его там не было. Я с любопытством вгляделся: он стоял в тени, и было непонятно, есть ли кто-нибудь внутри. Потом вдруг я увидел, как что-то высунулось из окна водителя, блеснув в слабом свете далекого фонаря.

Мой водитель хрипло крикнул, предупреждая меня. Он был гораздо ближе к седану и, вероятно, разглядел ту штуку.

— Осторожно! — крикнул я и бросился назад, в кусты, растущие вдоль тропинки.

Ночную тьму осветила яркая вспышка, за которой последовал грохот и свист. Что-то обожгло мне левую руку. Я услышал, что машина отъезжает, но не сводил глаз с миссис Хофман, принявшей на себя весь заряд. Ее отбросило в прихожую, руки прижаты к груди, колени подогнулись. Потом она выпрямилась и рухнула вниз лицом на потертый ковер. Когда я с трудом выбрался из кустов и подбежал к ней, она была уже мертва.

Глава 7

Единственный свет в комнате падал от настольной лампы, образуя желтый круг на письменном столе и ковре.

Капитан полиции Эд Хэккет катал карандаш по записной книжке. В тени, подальше от света, Миклин жевал окурок сигары и хмуро смотрел в потолок, а Фэншоу тер ладонями глаза и зевал. Он уже спал, когда я позвонил ему из полиции и вызвал в контору. Я сидел за столом и нянчил раненую руку. Из моего левого бицепса выковыряли четыре кусочка металла, и я чувствовал себя неважно.

— Вы не знаете, кто это мог стрелять? — коротко спросил Хэккет, не поднимая головы.

— Ни малейшей зацепки. Как вам уже говорил водитель такси, он даже не разглядел, мужчина это был или женщина, к тому же он так перепугался, что даже не записал номер. А мне со страху это просто в голову не пришло.


— В кого он метил, в вас или миссис Хофман?

— Мне кажется, в меня.

— Ладно, — произнес Хэккет, подняв внимательные глаза, — попробуем прояснить ситуацию. Начнем с самого начала. Зачем вы пришли домой к Хофману?

— Я узнал, что он работает на Джойс Шерман. Я надеялся, что мне удастся его разговорить и выяснить, в чем заключается его работа. — И я рассказал ему, как нашел визитку Хофмана в ящике стола Джойс и что поведала мне миссис Хофман. — Готов спорить, что в ночь своего исчезновения Джойс должна была встретиться с Хофманом.

— Вы думаете, он ее похитил? — спросил Фэншоу. Я покачал головой:

— Я начинаю думать, что ее вообще не похищали. Мне кажется, они с Хофманом состряпали эту историю с похищением, чтобы раздобыть себе денег.

— Господи Боже, — взорвался Фэншоу. — Как ты до этого додумался?

— Я исходил из того, что мне рассказала миссис Хофман. Она слышала, как он просил у Джойс денег. Он ее шантажировал. Они оба замешаны в убийстве управляющего зданием на Четвертой улице.

— Вы имеете в виду Джо Мейсона? — резко спросил Хэккет. — Того самого, которого зарезали во вторник вечером?

— Да. В вечер похищения. Я случайно оказался в том районе и видел женщину, которая выбегала из прохода, ведущего к двери Мейсона. От нее пахло духами "Джой". На Хофмана я наткнулся в соседнем доме, где китайский ресторан. Почему-то Джойс заинтересовали некие страховые полисы девушки по имени Сьюзен Джеллерт. Джойс наняла Хофмана, чтобы отыскать эти полисы. Когда он разузнал, что они у агента этой девушки, Джойс отправилась вместе с ним в контору этого агента, чтобы на них посмотреть. Возможно, Мейсон услышал, как они взламывают дверь. Его закололи, когда Хофман имитировал ограбление другой конторы, чтобы прикрыть настоящую причину их вторжения.

— Вы хотите сказать, что Мейсона убил Хофман? — спросил Хэккет.

Я покачал головой:

— Я совершенно уверен, что до приезда полиции он не знал, что Мейсон мертв.


— Тогда кто же его убил?

— Разве вы не проверили тот нож, который я вам дал?

Хэккет заколебался, потом потянулся к телефону, набрал номер, сказал несколько слов, послушал, произнес: "Прекрасно, Джек. Займись этим", повесил трубку и сурово взглянул на меня:


— Где вы взяли нож, Хармас?

— Это ведь тот, которым убили Мейсона?

— Похоже на то. Он соответствует форме раны, а кровь на рукоятке той же группы, что у Мейсона.

— Я нашел его в спальне Джойс. Бьюсь об заклад, что это она его убила.

Наступила напряженная тишина.

— Джойс Шерман? Не может быть! — воскликнул Фэншоу, вскакивая со стула.

Ни Хэккет, ни Миклин не обратили на него ни малейшего внимания; они во все глаза глядели на меня.

— Вы можете это доказать? — тихо спросил Хэккет.