– Рискованно, и все-таки это единственное, что мы можем сделать. Но что же произошло с ее бельем, обувью, чулками?

– Не знаю. Может, спрятаны где-нибудь у Беркли. У меня было очень мало времени на поиски – Милс появился очень не вовремя. Я поищу, когда снова буду там.

– Ты пойдешь и к Милсу?

– Придется. Я, конечно, не слишком жажду этой встречи, но сходить надо. Я начинаю думать, что он не имеет отношения к убийству, но все же хочу убедиться…

– У нас нет времени, ты знаешь. Мы должны успеть раньше полиции.

– Как только Клег просеет жакет и юбку через решето, я иду к Беркли. В настоящий момент он подозреваемый номер один. Если я его уличу, дело в шляпе. Свяжись с Клегом и разузнай, как там обстоят дела…

Пока она пытается дозвониться до Клега, я смотрю в окно. Накопилось много вопросов, которые ставят меня в тупик.

Почему Дана была голой?

Почему Анита дала ей свое ожерелье?

Мне кажется, двадцать тысяч долларов – слишком дорогая цена за ответ на простой вопрос. С другой стороны, она могла и не давать Дане ожерелье, а только попросить спрятать его. Возможно, у нее было свидание с пижоном, который заставлял ее «петь», и она боялась, как бы он не отобрал украшение…

Я не верю, что Дану могли купить. И чем больше я думаю, тем меньше верю в возможность подкупа. Все это не вяжется с ее характером.

– Клег на проводе. Он хочет поговорить с тобой, – сообщает Паула.

Я хватаю трубку. Клег сообщает, что не нашел на одежде ни пятен крови, ни следов песка, ни вообще ничего подозрительного. Я благодарю его и обещаю заехать за вещами в ближайшее время.

– Ничего, – отвечаю я на вопросительный взгляд Паулы. – Это говорит за то, что одежды на ней не было, когда ее убили. Рана была на лбу, и одежда обязательно оказалась бы в крови.

– Может, ее раздели прежде чем убили?

– Вероятно. В любом случае необходимо встретиться с Беркли. Правда, это не тот тип, которого можно заставить легко разговориться. Придется его немного потрясти с помощью Кермана.

Когда я уже подхожу к двери, звонит телефон. Паула снимает трубку и делает мне знак.

– Это портье. Брендон идет сюда!

Я хватаю пиджак и шляпу.

– Задержи его, – говорю я, кидаясь к двери. – Скажи, что не знаешь, где я, но завтра утром буду здесь.

Я метеором мчусь по коридору и только заворачиваю за угол, как слышу шум лифта на нашем этаже. Я исчезаю, а Брендон в это время уже нетерпеливо стучит ногой в дверь.

Глава 2

Я останавливаю машину в конце Уилмор-авеню, открываю дверцу и выхожу на яркое солнце.

– Теперь пешком, – говорю я Керману. – Это в конце квартала.

Керман выбирается из машины, поправляет безукоризненной белизны платочек, выглядывающий у него из кармана, и недовольно ворчит:

– Это там, налево, а? Черт! Как хочется пить! Как ты думаешь, он предложит нам стаканчик?

– Он скорее предложит хороший удар по черепу. Это коллекционер старинного оружия.

– Отлично! – с воодушевлением изрекает Керман. – Я еще никогда не получал ударов старинным оружием.

Мы бок о бок идем по аллее, стараясь держаться в тени.

– Нужно спрятать вещи Даны на прежнее место, – говорю я, когда мы останавливаемся перед тяжелой дверью. – Но сделать это так, чтобы хозяин ничего не заметил. Если он в саду, задержи его до моего возвращения. Если он дома, я постараюсь проделать все это достаточно бесшумно. Без небольшого везения нам не удастся проникнуть туда.

– Ну и рожа у тебя будет, когда он обнаружит нас и вызовет фликов! – нервно смеется Керман. – Я так и вижу довольную харю Брендона, когда он задержит нас за незаконное проникновение в чужое жилище.

– Помешай ему звонить по телефону. Для чего же я привел тебя сюда?

– Я все понимаю, только бы он не был слишком груб с нами…

Я толкаю калитку и осматриваюсь. Статуи по-прежнему стоят на крыше, в саду никого не видно.

– Не заперся ли он там? – высказываю я предположение, с подозрением глядя на дом.

– Я пойду первым? – Керман нерешительно смотрит на дом.

– Иди! Если он там, займи его внимание, прежде чем я проделаю необходимую работу. Это займет не более трех-четырех минут.

– Надеюсь, – ворчит Керман, направляясь к дому.

Он подходит к входной двери и жмет на кнопку звонка. Мы ждем некоторое время, но ничего не происходит. Я жестом показываю позвонить еще.

Он выполняет это, и вдруг совершенно неожиданно за моей спиной раздается голос:

– Что вы здесь делаете?

Я, правда, не подпрыгнул, но все же испытал такое ощущение, словно меня ударили по голове. Резко поворачиваюсь. Импозантный, плотный мужчина стоит передо мной. Такие типы сводят с ума женщин. У него масса черных вьющихся волос, а матовая кожа делает его глаза еще более синими, чем они есть на самом деле. У него самодовольный, уверенный вид человека, который не сомневается в своей привлекательности и имеет на это полное право.

Не нужно быть факиром, чтобы догадаться – передо мной Беркли.

Дана говорила, что он одевается, как кинозвезда, и это правда. На нем абрикосового цвета рубашка и белые льняные брюки, безукоризненно отутюженные. Ботинки из белого шевро с коричневой отделкой. Массивный золотой браслет охватывает левое запястье. Вокруг шеи подобие галстука из зеленого шелка.

– Мистер Беркли? – я стараюсь говорить как можно более непринужденно.

– И что из этого следует?

У него хорошо поставленный баритон, вероятно, неотразимо действующий на женщин, но на меня он не производит впечатления.

Я протягиваю ему свою карточку и делаю шаг назад. Он изучает ее с видом человека, получившего извещение о смерти лучшего друга. Внимательно прочитав, переворачивает ее, но, не найдя больше ничего заслуживающего внимания, возвращает обратно, словно она может испачкать его пальцы.

– Огорчен, – он адресует задумчивую улыбку статуе на крыше, – но я не нуждаюсь в услугах людей вашего сорта. Спасибо за визит, возможно, в другой раз…

Керман подходит к нам. Беркли делает вид, что не замечает его.

– Я и не предлагаю вам услуги, – поясняю я. – Мы работаем на одного клиента, жена которого находится в числе ваших друзей. Вы можете быть нам полезны.

Хотя я вижу, что он старается сохранить невозмутимый вид, огонек беспокойства пробегает у него в глазах.

– Учтите, мы можем обратиться за интересующими нас сведениями в полицию, – решаю я припугнуть его. – А вы знаете, каковы флики. Они очень мало считаются с частной жизнью людей. Не то что мы.

Он вынимает руку из кармана и задумчиво гладит ею квадратный подбородок, усиленно демонстрируя, что он – гора, которую ничто не сможет сдвинуть с места.

– Чего вы хотите? – наконец говорит он. – И давайте быстрее с этим покончим.

– Сожалею, но дело достаточно серьезное, чтобы его решить на ходу. Не зайдем ли в дом?

– Ах, боже мой! – восклицает он, теряя апломб, но тем не менее подходит к двери. Мы следуем за ним по пятам.

– По-прежнему военный план номер один? – спрашивает меня Керман шепотом.

– Не вижу иной возможности добиться желаемого. Придется припугнуть его, либо стукнуть, иначе он не заговорит.

– Это будет забавно – стукнуть его, – мечтательно говорит Керман.

Беркли открывает дверь и, не оборачиваясь проходит внутрь. Он пересекает холл и направляется прямиком к бару, за дверцей которого расположилась весьма занимательная коллекция бутылок. Здесь же на полочках стоят стаканы, а посередине расположен холодильник. Это лучшее из того, что я когда-либо видел. И глядя на Кермана, который потирает руки в предвкушении выпивки, понимаю, что он того же мнения.

– Теперь делайте свой номер и побыстрее, – говорит Беркли, наливая себе примерно с полстакана виски, добавляя содовой и кусочек льда. Затем резко захлопывает дверцу, давая понять, что угощения не последует, подходит к дивану и устраивается на нем.

Я жду, пока он расположится поудобнее, затем разворачиваю пакет с одеждой Даны и бросаю ему на колени.

– Как этот костюм очутился в вашем шкафу?

Он ставит виски на низенький столик и с брезгливым видом отшвыривает одежду от себя.

– Что вы сказали? – он поворачивает лицо, чтобы лучше видеть меня.

– Эта одежда находилась в вашем шкафу, и я хочу узнать, как она очутилась там.

– Вы пьяны или просто не в себе? – У него удивленное лицо.

– Не притворяйтесь! Я приходил сюда часа два назад. Дома вас не было, и я занялся небольшим исследованием. Я нашел этот костюм в платяном шкафу спальни.

– Неужели? И вы украли его, чтобы тут же принести назад? Очень странно! – Он выдавливает из себя смешок.

– Я взял его, чтобы удостовериться, что на материи нет пятен крови.

Это заставляет его резко поднять голову.

– Как это… пятен крови?

– Эти вещи принадлежат Дане Дэвис, молодой женщине, которая была убита в дюнах вчера вечером.

Он опускает ноги с дивана.

– Что все это значит?

– Я хочу знать, как этот костюм, принадлежащий Дане Дэвис, девушке, которую раздели и убили вчера в дюнах, оказался в вашем шкафу?

– Я не знаю, о чем вы говорите, да и наплевать мне на это. Забирайте ваше тряпье и убирайтесь.

– Я сожалею, но у меня имеется еще одно веское доказательство, благодаря которому я могу впутать вас в эту историю. Это рапорт Даны Дэвис, – спокойно произношу я. – Она была моим агентом, и в тот момент следила за Анитой Серф.

Это затыкает ему клюв. Он дрожит, как былинка перед бурей.

– Это… шантаж?

– Все не так просто. Жертва была нашим другом. Я отплачу за ее смерть. Но я хочу знать, как эти вещи оказались в вашем шкафу.

– Хорошо, хорошо, – он медленно поднимается с дивана. Все еще сильный, опасно спокойный и уверенный в себе. – Помимо всего прочего, это пахнет шантажом. Прежде чем мы пойдем дальше, я позвоню в полицию. Нужно, чтобы флики знали то, что вы только что сообщили мне. Вы покажете им улику, и если это фальшивка, они займутся вами.