Посылаю Вам описание событий, имевших место в сентябре 19… года и свидетельницей которых я была.

Излагаю их с полной искренностью, ничего не утаивая. Можете показать мое письмо Карле Крейл. Возможно, оно причинит ей боль, но я всегда считала, что лучше правда, чем сладкая ложь. Именно правда. Полуправда может принести только вред. Нужно иметь смелость, чтобы смотреть правде в глаза. Иначе жизнь вообще не имеет смысла. Поверьте мне, почти все наши беды исходят от людей, которые оберегают нас от правды.

Искренне Ваша Сестия Уильяма.

Меня зовут Сесилия Уильямс. Миссис Крейл наняла меня в качестве гувернантки для своей сводной сестры Анджелы Уоррен в 19… году, когда мне было сорок восемь лет.

Олдербери — очень красивое поместье в южном Девоне, которое принадлежало многим поколениям семьи мистера Крейла. Я слышала, что мистер Крейл — известный художник, но лично познакомилась с ним только по приезде в Олдербери.

В доме жили мистер и миссис Крейл, Анджела Уоррен, которой в ту пору было тринадцать лет, и трое слуг, проработавших у них в услужении много лет.

Моя воспитанница оказалась девочкой очень одаренной и многообещающей. Природа щедро наделила ее талантами, и работать с ней было очень приятно. Она была совершенно несдержанна и не очень дисциплинированна, но эти недостатки, как правило, проявляются у ярких натур, а я предпочитаю именно неординарных воспитанниц. Это уже задача педагога — направить избыток энергии в нужное русло.

В общем, насколько я поняла, Анджелу можно было приучить к дисциплине. Просто она была несколько избалована — в основном стараниями миссис Крейл, которая слишком уж ей потакала. Что же касается мистера Крейла, то его влияние на девочку, на мой взгляд, было пагубным. Он был то чересчур снисходителен, то излишне строг безо всякой на то надобности. Он вообще был человеком настроения, что обычно объясняют артистическим темпераментом.

Я лично никогда не могла понять, почему творческим натурам принято прощать неумение держать себя в рамках приличия. Мне работы мистера Крейла не нравились. Композиция расплывчатая, краски чересчур уж яркие, но, естественно, никто моего мнения не спрашивал.

Очень скоро я искренне привязалась к миссис Крейл. Я восхищалась ее великодушием и тем, как стойко она переносит жизненные неурядицы. Мистер Крейл был не из верных мужей, и это, на мой взгляд, приносило ей много огорчений. Более волевая женщина давно бы его оставила, но миссис Крейл, по-моему, такая мысль даже не приходила в голову. Она очень переживала по поводу его романчиков, но всегда прощала. Правда, не могу сказать, что она была уж совсем безмолвна. Она ругалась с ним. Но с него как с гуся вода.

В то же время на суде говорилось, что они жили как кошка с собакой. Я бы этого не сказала: миссис Крейл обладала чувством собственного достоинства и не позволяла себе ничего лишнего, они, конечно, ссорились, но я считаю это вполне естественным в подобных обстоятельствах.

Я прожила у миссис Крейл чуть больше двух лет, когда в доме появилась мисс Эльза Грир. Она прибыла в Олдербери летом 19… года. Ранее миссис Крейл не была с ней знакома. Мисс Грир была приятельницей мистера Крейла и, как выяснилось, приехала туда, чтобы позировать для его очередной картины.

Было совершенно очевидно, что мистер Крейл увлечен этой особой, которая весьма грубо подогревала его интерес. Вела она себя, на мой взгляд, вызывающе, ибо была откровенно дерзка с миссис Крейл и на глазах у всех флиртовала с мистером Крейлом.

Естественно, миссис Крейл мне ничего не говорила, но я видела, что она очень подавлена, и я всячески старалась отвлечь ее и снять тяжесть с ее души. Мисс Грир ежедневно позировала мистеру Крейлу, но работа у него, как я заметила, не очень-то спорилась. У них, несомненно, было еще о чем поговорить!

Моя воспитанница, к счастью, почти не замечала происходящего. Анджела в известном смысле отставала от своих сверстниц. Хотя с интеллектом у нее было все в порядке, ее нельзя было причислить к детям, развитым не по годам. У нее не возникало желания читать запрещенные книги, и она не проявляла нездорового любопытства, столь присущего девочкам ее возраста.

По детскому своему простодушию она не видела ничего предосудительного в дружбе между мистером Крейлом и мисс Грир. Тем не менее мисс Грир она невзлюбила и считала ее глупой пустышкой. В этом она была совершенно права. Мисс Грир, на мой взгляд, получила хорошее образование, но она никогда не брала в руки книгу и была совершенно незнакома с современной литературой. Более того, она не умела поддержать интеллектуальную беседу.

Ее интересы были целиком сосредоточены на собственной внешности, туалетах и мужчинах.

Анджела, по-моему, не сознавала, что ее сестра несчастна. В ту пору она не отличалась особой проницательностью. В голове у нее были только шалости вроде лазания по деревьям или катания на велосипеде на бешеной скорости. Кроме того, она очень любила читать, причем книги всегда выбирала самые стоящие.

Миссис Крейл всегда старалась скрыть от Анджелы свою подавленность и пыталась выглядеть бодрой и веселой.

Когда мисс Грир уехала обратно в Лондон, все в доме очень этому обрадовались. Слуги тоже невзлюбили ее — не меньше, чем я. Она умела доставлять людям массу беспокойства, забывая при этом о благодарности.

Вскоре уехал и мистер Крейл, и, разумеется, я сразу смекнула, что он помчался вслед за этой особой. Мне было очень жаль миссис Крейл. Она крайне болезненно переживала его отъезд. Я была очень разочарована в мистере Крейле.

Когда у человека прелестная, благородная, умная жена, он не имеет права так к ней относиться.

Однако и она, и я надеялись, что этот роман вскоре закончится. Нет, мы, разумеется, не обсуждали эту тему, но она прекрасно понимала, какие чувства я испытываю.

К сожалению, несколько недель спустя эта парочка снова появилась в поместье. Оказалось, работа над картиной должна быть продолжена.

Теперь мистер Крейл работал гораздо плодотворнее. По-видимому, мысли его были гораздо меньше заняты этой особой, нежели самим портретом. Тем не менее мне было ясно, что финал этого романа будет совсем иным, чем прежде. Эта особа так вцепилась в него своими коготками, что вырваться представлялось не таким уж простым делом. Настроена она была весьма решительно. Он был словно воск в ее руках.

Напряжение достигло крайней точки в день накануне его смерти, то есть семнадцатого сентября. Поведение мисс Грир в последние дни было просто вызывающим. Она жаждала самоутверждения. Миссис Крейл вела себя так, как подобает благородной женщине. Она была предельно вежлива и в то же время ясно давала понять мисс Грир, что о ней думает.

Семнадцатого сентября, когда мы сидели после ленча в гостиной, мисс Грир вдруг сообщила, что она намерена обставить эту комнату на свой вкус — как только поселится в Олдербери.

Естественно, миссис Крейл не могла смолчать. Она потребовала объяснения, и мисс Грир имела наглость заявить в нашем присутствии, что собирается выйти замуж за мистера Крейл а. За женатого человека! Представляете, она посмела это сказать! И кому? Его жене!

Я очень рассердилась на мистера Крейла. Как он мог позволить этой особе оскорблять его жену, да еще в ее собственной гостиной? Если он решил уйти к этой девице, то и уходил бы, а не приводил ее в собственную семью, чтобы она вела себя подобным образом.

Но даже в эту минуту миссис Крейл держалась очень достойно. И когда в гостиную вошел ее муж, она незамедлительно потребовала у него объяснения.

Он, естественно, не мог не рассердиться на мисс Грир за то, что она, по глупости, еще больше усложнила ситуацию. К тому же она выставила его перед всеми нами в очень невыгодном свете, а мужчины терпеть этого не могут. Они создания тщеславные.

Рослый и крупный мужчина, он стоял в дверях озираясь, как напроказивший школьник. Тогда как его жена держалась на редкость благородно. Он вынужден был пробормотать что-то вроде того, что да, это правда, но, мол, он вовсе не хотел, чтобы это дошло до нее таким образом.

Она молча на него посмотрела, и я никогда еще не видела столь презрительного взгляда, затем она вышла из комнаты с гордо поднятой головой. Она была очень красива, гораздо красивее этой броской особы. И поступь у нее была поистине королевская.

Я всем сердцем надеялась, что судьба пошлет Эмиасу Крейлу достойное наказание за непростительную обиду, которую он нанес этой столько страдавшей из-за него благороднейшей женщине!

Впервые я осмелилась выразить свое сочувствие, ко миссис Крейл меня перебила:

— Мы должны стараться вести себя так, будто ничего не произошло. Это самое лучшее. И сейчас все мы пойдем на чай к Мередиту Блейку.

— Вы поразительно добрый человек, миссис Крейл, — отозвалась я.

— Вы просто не знаете… — пробормотала она.

Уже собравшись выйти из комнаты, она вернулась и поцеловала меня.

— Вы очень меня поддерживаете, — сказала она.

Она пошла к себе в комнату и, по-моему, там все-таки дала волю слезам. Увидела я ее, когда они все собрались уходить. На ней была шляпа с большими полями, которые сильно затеняли лицо, — она очень редко ее надевала.

Мистер Крейл чувствовал себя неловко, но всячески изображал полную беспечность. Мистер Филип Блейк тоже пытался вести себя непринужденно. Мисс Грир напоминала кошку, налакавшуюся сливок. Она прямо-таки мурлыкала от удовольствия!

В общем, они отправились в гости. А вернулись около шести. В этот вечер мне больше уже не удалось переговорить с миссис Крейл наедине. За ужином она держалась очень спокойно и дружелюбно и очень скоро, пожелав всем спокойной ночи, удалилась. По-моему, только одна я знала, как она страдает.