Со временем Эмиас женился на Кэролайн Сполдинг. Они вечно спорили и выясняли отношения, но союз их был, несомненно, заключен по любви. Они безумно любили друг друга. И годы не охладили их чувств. Но натура есть натура: Эмиас, как и все Крейлы, был редкостным эгоистом. Он любил Кэролайн, но никогда с ней не считался. Всегда поступал так, как ему заблагорассудится. Он любил ее, но настолько, насколько вообще был способен любить; главным для него всегда была живопись. И никогда ни одной женщине не удавалось взять над нею верх. У него постоянно были романы — это его вдохновляло, — но, как только избранница ему надоедала, он тут же ее бросал. Он не был сентиментален, и уж ни в коей мере — романтиком.

И сластолюбцем он тоже, в сущности, не был. Единственной женщиной, которая все же была ему немного интересна, была его жена. И поскольку она это знала, то многое ему прощала. Он был одаренным художником, она это понимала и почитала его талант. Да, он изменял ей, но всегда возвращался домой и, вдохновленный очередным романом, принимался за новую картину.

Так бы они и жили, если бы не появилась Эльза Грир. Эльза Грир… — Тут мистер Джонатан покачал головой.

— И что же эта Эльза Грир? — спросил Пуаро.

Мистер Джонатан вдруг тяжко вздохнул:

— Бедное, бедное дитя!

— Бедное? — удивился Пуаро.

— Видите ли, мосье Пуаро, в молодости есть какая-то незащищенность, и это трогает до слез. Возможно, потому, что я уже очень стар. Молодость так ранима — и в то же время безжалостна и самоуверенна. А это юношеское великодушие и непомерная требовательность…

Он встал, подошел к книжному шкафу и, вынув оттуда томик, перелистнул страницы:

…Если искренне ты любишь

И думаешь о браке — завтра утром

Ты с посланной моею дай мне знать,

Где и когда обряд свершить ты хочешь, —

И я сложу всю жизнь к твоим ногам

И за тобой пойду на край Вселенной[102].

Словами Джульетты говорит сама молодость. Никакого умалчивания, никакой скрытности, никакой так называемой девичьей скромности. Только отвага, настойчивость, бьющая через край энергия. Шекспир понимал молодых. Джульетта находит Ромео. Дездемоне необходим Отелло. Молодость, она не ведает сомнений, страха, ей несвойственна гордость.

— Значит, Эльза Грир напоминала вам Джульетту? — помолчав, спросил Пуаро.

— Да. Она была дитя удачи — юная, красивая, богатая. Она нашла своего Ромео и хотела его заполучить. Пусть он не был юным, ее Ромео, пусть не был свободным. Эльза Грир не считалась с условностями, она была современной женщиной, девиз которой «Живем только раз!».

Он вздохнул, откинулся на спинку кресла и снова тихонько постучал по ручке.

— Джульетта — хищница. Молодая, безжалостная и в то же время весьма ранимая! Она смело ставит на кон все, что у нее есть, и выигрывает… Но в последнюю минуту является смерть, и жизнерадостная, веселая, пылкая Эльза тоже, в сущности, умирает. Остается мстительная, холодная, жестокая женщина, всей душой ненавидящая ту, которая ей помешала. Боже милостивый, — голос его изменился, — простите меня за это маленькое мелодраматичное отступление. Идущая напролом молодая женщина! Нет, в ней уже нет ничего интересного. Бело-розовая юность, страстная, уязвимая и так далее. Но если это убрать, то что останется? Заурядная девица, ищущая душку-героя, чтобы было кого поставить на пьедестал.

— Не будь Эмиас Крейл знаменитым художником… — начал Пуаро.

— Вот-вот, — тут же подхватил мистер Джонатан. — Вы попали в самую точку. Нынешние Эльзы обожают исключительно героев. Мужчина должен чего-то добиться, быть кем-то… Кэролайн Крейл мог бы понравиться и банковский клерк, и страховой агент. Кэролайн любила в Эмиасе мужчину, а не художника. Кэролайн Крейл была иной, она никогда не шла напролом — в отличие от Эльзы Грир… Но Эльза была молодой, обворожительной и, по-моему, очень трогательной.

Улегшись спать, Эркюль Пуаро впал в глубокую задумчивость. Его мысли были заняты особенностями личного восприятия.

Клерку Эдмундсу Эльза Грир представлялась наглой, развязной девчонкой, не более того.

Старому мистеру Джонатану — воплощением самой Джульетты.

А Кэролайн Крейл?