Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

Я не стал его дольше задерживать, потому что завидел издали его сестру и решил заодно уж поговорить и с ней.

Эме Гриффитс, как обычно, начала без всяких предисловий:

— Какой ужас! — прогудела она. — Я слышала, вы там были. Чуть ли не первым пришли.

Она сделала особое ударение на слове «первым» В глазах ее блеснуло любопытство. Однако я не собирался сообщать ей, что мне позвонила Меган. Вместо этого я сказал:

— Видите ли, вчера вечером мне стало как-то не по себе. Девушку вчера ждали у нас к чаю, а она не пришла.

— И вы заподозрили худшее? Какая проницательность!

— И не говорите, — сказал я. — Оказывается, я прирожденный сыщик.

— У нас в Лимстоке это первое убийство. Вы так взволнованы! Надеюсь, полиция сумеет все выяснить.

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Они свое дело знают.

— Даже не помню, как эта девушка выглядела. А ведь она, наверное, много раз открывала мне дверь. Тихое, неприметное создание. Оуэн говорит, что ее оглушили ударом по голове, а потом закололи. Проткнули шею. Похоже, это сделал ее возлюбленный. Как вы думаете?

— А вы думаете именно так?

— А что, может быть другое? Наверное, они поссорились. Здесь очень часты браки между родственниками, потому у многих плохая кровь. — Помолчав, она продолжала: — Я слышала, что труп обнаружила Меган. Наверное, это ужасное потрясение.

— Конечно, — согласился я.

— Тем более — для нее. Мне кажется, она слегка с придурью, а пережив такой кошмар, может окончательно свихнуться.

Я внезапно решился — мне надо было кое-что выяснить.

— Скажите, мисс Гриффитс, не вы ли убедили Меган вернуться домой?

— Я не то чтобы убеждала…

— Но что-то вы ей все-таки сказали? — упорствовал я.

Эме Гриффитс воинственно вскинула голову, будто собралась защищаться, и посмотрела мне прямо в глаза.

— Нехорошо, — сказала она, — когда девушка забывает о своем долге. Она очень молода и не знает, что такое злые языки. И я сочла своим долгом предостеречь ее.

— Злые языки?.. — Я до того рассвирепел, что не мог вымолвить ни слова…

Эме Гриффитс с этой своей несносной самоуверенностью продолжала витийствовать дальше:

— Вы, вероятно, совершенно не осведомлены. А я знаю, какие идут разговоры. Конечно, я ни минуты не сомневаюсь, что тут ничего нет. Ни минуты! Но вы ведь сами знаете, какие люди. Они не упустят возможности почесать языками. А каково бедной девушке? Ведь она вынуждена зарабатывать на жизнь.

— Зарабатывать на жизнь? — переспросил я, ничего не понимая.

— У нее сейчас очень трудное положение, — продолжала Эме. — Но я считаю, что она поступает правильно. Не может же она так вот сразу взять и уйти и оставить детей без присмотра. Она проявила себя наилучшим образом, я всем так и говорю. Но ее положение все-таки чрезвычайно щекотливое, этим сплетникам только дай повод…

— Да о ком вы говорите? — спросил я.

— Об Элси Холланд, разумеется, — нетерпеливо ответила Эме Гриффитс. — Я-то, конечно, считаю, что она порядочная девушка, и всего лишь исполняет свой долг.

— А что говорят люди?

Эме Гриффитс засмеялась. Ее смех показался мне довольно ехидным.

— Люди говорят, что она уже подумывает о том, как бы стать второй миссис Симмингтон. Изо всех сил старается утешить вдовца и стать незаменимой в доме.

— Но ведь миссис Симмингтон всего неделю как умерла! — с возмущением воскликнул я.

Эме Гриффитс пожала плечами.

— Глупость, конечно. Но такова людская натура. Эта Холланд молода и хороша собою. Вот вам и повод для сплетен. К тому же положение гувернантки, согласитесь, весьма незавидно. И я лично не стала бы ее осуждать, если бы ей захотелось иметь дом и мужа, и она воспользовалась бы теперешней ситуацией. Разумеется, бедный Дик ни о чем таком не догадывается. Он потрясен смертью Моны. Но разве вы не знаете мужчин? Если девушка все время рядом, если она заботится о нем и привязана к его детям, в конце концов она становится ему необходимой.

— Значит, вы считаете Элси Холланд расчетливой интриганкой? — холодно спросил я.

Эме Гриффитс покраснела.

— Ничего подобного! Мне жаль эту девушку. О ней говорят столько гадостей! Поэтому я и намекнула Меган, что лучше бы ей вернуться домой — не оставлять Дика Симмингтона наедине с Элси.

Наконец-то до меня дошло, что она имеет в виду.

А Эме Гриффитс весело рассмеялась:

— Ну что, мистер Бертон, вы шокированы нашими сплетниками? Они всегда подозревают самое худшее, это я вам могу сказать точно!

Кивнув мне на прощание, она удалилась, все еще смеясь.

Мистер Пай повстречался мне возле церкви. Он беседовал с Эмили Бартон. Та была вся розовая от волнения.

Мистер Пай приветствовал меня весьма радушно:

— О, Бертон! Доброе утро! Как поживает ваша очаровательная сестра?

Я сообщил, что Джоанна поживает неплохо.

— Что ж она не присоединяется к нашему местному парламенту? Мы все крайне взбудоражены последней новостью. Убийство! Ну и дела! Прямо-таки криминальная хроника из воскресной газеты. Тут у нас — убийство. Правда, случай не из самых интересных, довольно тривиальный. Убийство молоденькой служанки. Грубое, прямолинейное, ни грамма фантазии. Но все-таки сенсация.

— Ужасно… ужасно!.. — дрожащим голоском поддержала мисс Бартон.

Мистер Пай обернулся к ней:

— И тем не менее, дорогая, тем не менее вы получаете удовольствие. Признайтесь! Вы возмущены, вы сокрушаетесь, но в этом волнении есть некая прелесть, да-да, именно!

— Такая хорошая была девушка! — сказала Эмили Бартон. — Она пришла ко мне прямо из приюта, из сиротского приюта святой Клотильды. Совсем еще ничего не умела. Но очень прилежная. Из этой малышки получилась бы славная горничная. Партридж была ею очень довольна.

Я поспешил ввернуть:

— Она должна была прийти вчера к Партридж. — И глядя на мистера Пая, добавил как бы между прочим: — Вы это, наверное, уже слышали от мисс Гриффитс?

И тот, не заметив подвоха, простодушно признался:

— Да, она об этом говорила. Помнится, сказала, что теперь новые порядки и слуги вовсю пользуются хозяйским телефоном.

Положим, Партридж такое никогда не пришло бы в голову, — сказала мисс Эмили, — меня удивляет, как Агнесса решилась на такую дерзость…

— Вы отстали от времени, дорогая, — сказал мистер Пай. — Оба моих тирана постоянно пользуются телефоном. И даже стали курить в доме, но тут уж я воспротивился. Я просто не решаюсь делать им замечания. Потому что Прескотт превосходный повар, правда, чересчур уж вспыльчив… а миссис Прескотт превосходная горничная.

— Да, вам с ними повезло, все так считают.

— А как быстро все узнали об убийстве, — сказал я, испугавшись, что разговор окончательно перейдет на прислугу.

— О да! — согласился мистер Пай. — Как говорится, «людская молва что морская волна». О Боже! Во что превратился Лимсток! Анонимки, убийства, словом… очень опасные тенденции.

— А может быть… одно с другим связано? — с тревогой сказала Эмили Бартон.

Мистер Пай тотчас подхватил:

— А ведь интересная мысль! Девушка что-то знала, поэтому ее и убили. Да-да, очень плодотворная мысль. Какая вы умница!

— Но… но ведь это ужасно!

Эмили Бартон внезапно умолкла и торопливо засеменила прочь.

Мистер Пай смотрел ей вслед, насмешливо морща свое личико херувима. Затем он обернулся ко мне и покачал головой.

— Нежная душа. Очаровательное создание, не правда ли? Живой анахронизм, антиквариат. Принадлежит даже не своему поколению, а предыдущему. Должно быть, ее мать отличалась необычайно сильным характером: она остановила их семейные часы примерно на тысяча восемьсот семидесятом годе. И держала своих домочадцев под стеклянным колпаком. Люблю встречаться с подобными феноменами!

Я не был расположен обсуждать какие бы то ни было феномены и поэтому спросил:

— А что вы сами обо всем этом думаете?

— О чем именно?

— Об этих письмах и об убийстве.

— То есть настигшем наш городок разгуле преступности? А вы?

— Я первым задал этот вопрос, — вежливо напомнил я.

— Видите ли, я люблю изучать аномалии. Что может быть интереснее аномалий? Когда из ряда вон выходящие поступки совершаются самыми неподходящими для этого людьми. Вспомните хотя бы дело Лиззи Верден[81]. Ее действия не поддаются никакому разумному объяснению. В подобных случаях я посоветовал бы полиции обращать больше внимания на характеры. Все эти отпечатки пальцев, сличение почерков и микроскопы тут не помогут. Надо наблюдать за манерой двигаться, примечать странные привычки, то, как люди едят и нет ли у них обыкновения беспричинно смеяться.

Я удивленно поднял брови.

— То есть искать сумасшедшего?

— Да-да, сумасшедшего, — сказал мистер Пай и добавил: — Но вы бы никогда на него не подумали.

— Так кто же это?

Он пристально посмотрел на меня и улыбнулся.

— Нет-нет, Бертон, я не хочу заниматься злословием. Только этого у нас тут не хватало.

И он поспешно удалился.

Пока я стоял, глядя ему вслед, дверь церкви отворилась и оттуда вышел преподобный Калеб Дэйн Колтроп.

Он рассеянно улыбнулся:

— Доброе… доброе утро, мистер… э-э…

— Бертон, — подсказал я.

— Да-да, конечно. Не подумайте, что я вас не помню. Просто ваша фамилия на мгновение ускользнула из моей памяти. Какая прекрасная погода!

— Да, — коротко буркнул я.

Он вопросительно на меня взглянул:

— Что такое?.. Ах да! Несчастная девушка, служанка у Симмингтонов. Признаться, мне трудно поверить, что среди нас есть убийца, мистер… э-э… Бертон.