Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Я… я не…

— Перестань хитрить и изворачиваться, Флоренс, — приструнила ее мисс Марпл. — Сейчас же расскажи, как все было. Памела отправилась вовсе не в универмаг, так ведь?

Флоренс провела языком по пересохшим губам и умоляюще посмотрела на мисс Марпл — так смотрит теленок, привезенный на бойню, на мясника.

— Уж не связана ли ее поездка со съемками в кино?

На лице девочки отразилось громадное облегчение, смешанное с благоговейным ужасом. Она сдалась, коротко выдохнув:

— О да…

— Так я и думала, — сказала мисс Марпл. — А теперь расскажи мне все по порядку.

Из Флоренс рекой полились признания.

— Я очень за нее беспокоилась. Но понимаете, я обещала Пэм, что не скажу никому ни слова. А когда ее нашли в сгоревшей машине — о Господи, это был такой ужас, я чуть не умерла, когда вдруг поняла: ведь это я виновата. Я должна была ее остановить, отговорить. Но тогда мне и в голову не могло прийти, что это может плохо кончиться. Когда меня спросили, вела ли она себя, как обычно, в тот жуткий день, я, не задумываясь, ответила, что да. А после… я не решилась сказать правду — было как-то стыдно и неловко. И потом… я ведь ничего толком не знаю, только то, что мне рассказала Пэм.

— И что же такое она тебе рассказала?

— Когда мы вместе шли к автобусной остановке, она спросила, умею ли я хранить секреты. Я сказала, что умею, и она заставила меня поклясться, что никому ни словечка не скажу. Она собиралась в Дейнмут не за покупками, а на кинопробы! Накануне она познакомилась с каким-то продюсером, он только что приехал из Голливуда. Ему для съемок была нужна девочка, и именно с такой внешностью, как у Памелы. Но он предупредил, что, возможно, она не подойдет и пусть особенно не надеется. Он говорил, что в кино трудно сказать наперед, подойдет человек или нет. Все зависит от пробы, и возможно, на пленке она ему не покажется. И еще говорил, что нужна совсем молоденькая девушка, чтобы могла сыграть школьницу. По сценарию она подменяет на сцене артистку из варьете и делается знаменитостью. Памела всегда участвовала в школьных спектаклях, и у нее это здорово получалось. Он сказал, что у нее все должно получиться — это он сразу будто бы понял, — надо только как следует над собой поработать. А это вовсе не шуточки, и все это жутко трудно. И еще спросил, готова ли она на такие жертвы ради того, чтобы сниматься в кино…

Флоренс Смолл, наконец, остановилась, чтобы перевести дух. А мисс Марпл уже просто изнемогала от затянувшегося пересказа множества фильмов и книг.

Памеле Ривз, естественно, строго-настрого запрещали разговаривать с незнакомыми людьми. Но чары кино заставили бедняжку забыть обо всех наставлениях.

— Он говорил, — продолжала Флоренс, — что, если проба будет удачная, с ней подпишут контракт, а поскольку она еще очень молода и неопытна, ей придется пригласить адвоката, чтобы он посмотрел, не ущемляются ли ее интересы. Но чтобы она ни слова о том, что это он ей подсказал. Спросил, не будут ли возражать ее родители, и Памела сказала, что, наверное, будут, и тогда он сказал: «Да-а, это извечная проблема, когда надо снимать совсем юных девочек; однако родителей можно переубедить, если толково объяснить им, что такая удача выпадает раз в жизни. В конце концов, они поймут и дадут согласие». В любом случае, сказал он, не нужно им говорить, пока не станут известны результаты кинопроб. А если они окажутся неудачными, не надо падать духом. Он рассказывал ей про Голливуд и про Вивьен Ли[31] — как она вмиг покорила весь Лондон, и вообще о том, как становятся звездами. Сам он вернулся из Америки, чтобы снимать кино на Лемвильской студии и немного расшевелить английскую киноиндустрию.

Мисс Марпл понимающе кивнула, и Флоренс продолжила:

— Они договорились, что Памела после собрания скаутов приедет в Дейнмут, встретится с ним в отеле и он отвезет ее на киностудию (он сказал, что в Дейнмуте у него есть небольшая студия для кинопроб). Ее только сфотографируют, и она тут же отправится на автобусе домой. А дома скажет, что заехала в магазин. Через несколько дней он сообщит ей о результатах, и если проба будет удачной, его начальник, мистер Хармштайнер, сам приедет поговорить с ее родителями. Это все было потрясающе! Я просто позеленела от зависти. На собрании никто ничего не заподозрил — она всегда умела сделать отрешенное лицо, мы ее даже за это поддразнивали. Потом она специально, чтобы все услышали, сказала, что едет в Дейнмут за покупками, и потихоньку мне подмигнула. Я видела, как она шла по дороге… — тут Флоренс заплакала, — ну почему, почему я ее не остановила! Я должна была сообразить, что подобных чудес не бывает. Почему я никому не сказала! О Господи, лучше бы я умерла!

— Ну будет, будет. — Мисс Марпл слегка похлопала ее по плечу. — Все образуется. Никто тебя не винит. Ты правильно сделала, что все мне рассказала.

Она постаралась успокоить девочку. Пять минут спустя мисс Марпл пересказала их разговор старшему инспектору Харперу, который стал мрачным как туча.

— Хитрый гад, — сказал он. — Когда доберусь до него, расквитаюсь сполна! Однако это придает делу несколько иной оборот.

— Совершенно верно.

Харпер искоса посмотрел на мисс Марпл.

— Но вас это вроде бы не удивляет?

— Я ожидала чего-то подобного.

Старший инспектор с любопытством спросил:

— А почему вы остановились именно на этой девочке? Они все были напуганы до смерти и, на мой взгляд, ничем друг от друга не отличались.

— Вам не так часто приходилось иметь дело с молодыми особами, которые говорят неправду. А у меня в этом большой опыт. Если вы помните, Флоренс, говоря с вами, не отводила глаз и держалась довольно уверенно, слегка только переступая с ноги на ногу — совсем как другие девочки. Однако вы не видели, как она шла к двери. Я тут же поняла, что она что-то скрывает. Врунишки обычно слишком быстро расслабляются. Точь-в-точь как моя горничная Джанет. Она могла очень убедительно объяснить, что пирог объели мыши, но когда выходила из комнаты, всегда выдавала себя глупым хихиканьем.

— Я очень вам благодарен, — сказал Харпер и добавил в раздумье: — Так, стало быть, Лемвильская киностудия?

Мисс Марпл ничего не ответила и поднялась со стула.

— Боюсь, что мне надо торопиться, — негромко сказала она. — Очень рада, что смогла вам помочь.

— Вы в отель?

— Да, надо собираться. Мне необходимо как можно скорее вернуться в Сент-Мэри-Мид. У меня там очень много дел.

Выйдя из дома, мисс Марпл быстро засеменила по дорожке своего аккуратного садика в направлении дома викария. Подойдя к стеклянной двери его гостиной, она тихонько постучала.

Викарий был у себя в кабинете, сочинял воскресную проповедь. Зато его молодая очаровательная женушка находилась в гостиной и с умилением наблюдала, как ее отпрыск пытается ползком пересечь каминный коврик.

— Можно войти, Гризельда?

— Пожалуйста, проходите, мисс Марпл. Вы только поглядите на Дэвида! Смотрите, как он сердится — никак у него вперед не получается, только задним ходом! Чем больше старается, тем быстрее сползает к угольному ящику.

— Ах, какой лапочка!

— Симпатичный, правда? — сказала молодая мама, стараясь казаться равнодушной. — Я так редко с ними занимаюсь… Во всех книгах сказано, что дети как можно больше времени должны быть предоставлены самим себе.

— Очень мудро, дорогая, — сказала мисс Марпл. — Гм… я пришла спросить, не собираете ли вы сейчас на что-нибудь деньги? На какие-нибудь благотворительные нужды?

Жена викария удивленно подняла глаза на мисс Марпл.

— Собираем, — весело сказала она. — Нужд всегда хватает.

Она стала перечислять, загибая пальцы:

— На реставрацию нефа[32] в нашем храме, на миссионеров ордена святого Джайлза, на организацию выставки-продажи рукоделий в следующую среду, на помощь незамужним матерям, на поход мальчиков-скаутов, в пользу Общества рукодельниц. А еще мы должны по призыву нашего епископа помочь рыбакам.

— Ну что ж, мне подойдет любой фонд, — сказала мисс Марпл. — Я подумала, что могла бы обойти жителей деревни, если, конечно, вы мне разрешите…

— Вы что-то замышляете, да? Кажется, я угадала. Ну конечно же… поручу-ка я вам, ну, скажем, продажу рукоделий. Хорошо бы было собрать деньги, а не какие-то там саше для носовых платков, дурацкие перочистки или ужасные детские платьица и тряпки для пыли, скроенные в виде кукол.

Мисс Марпл встала.

— Вы так и не скажете, что задумали? — спросила Гризельда, провожая гостью до двери.

— Чуть позже, дорогая, — проговорила мисс Марпл и быстро направилась к своему участку.

Вздохнув, молодая мама вернулась на ковер и во исполнение суровых принципов ни в коем случае не развлекать детей три раза подряд боднула сынишку головой в живот, отчего тот, залившись счастливым смехом, крепко ухватил ее за волосы. И так они перекатывались и кувыркались, пока не открылась дверь и не вошла служанка, объявившая о визите одной из самых влиятельных прихожанок (которая детей не любила).

Гризельда тут же спешно выпрямилась и постаралась придать своему лицу серьезное выражение, приличествующее жене викария.

Мисс Марпл быстро шла по улице, держа в руках небольшую черную книжицу с карандашными записями. Дойдя до перекрестка, она повернула налево и, миновав «Синего кабана», направилась к дому, носившему имя «Чэтсуорт» — он же «Новый дом мистера Букера». Вошла в калитку, подошла к двери и громко постучала.

Дверь открыла блондинка, которую звали Дайна Ли. Сегодня она была накрашена несколько небрежней обычного, отчего лицо ее выглядело менее привлекательным. Одета она была в серые брюки и изумрудного цвета джемпер.