Ее кроткие умные глаза встретились с глазами сэра Генри, и он тут же подумал, что эти истории были рассказаны ему неспроста.

— Не хотите ли вы сказать, что, если бы мой друг обнаружил, что у Руби Кин есть какой-нибудь неблаговидный дружок, он стал бы относиться к ней иначе? — спросил он.

— Скорее всего. Впрочем, через год-другой он, возможно, сам постарался бы выдать ее замуж, но это маловероятно: мужчины, как правило, большие эгоисты. Но в любом случае, если бы у Руби Кин был дружок, она держала бы это в строжайшем секрете.

— А молодому человеку это могло бы не понравиться, верно?

— Думаю, ваше предположение вполне оправданно. Видите ли, сегодня утром в Госсингтон-Холл приезжала ее кузина. Меня страшно поразило, что она была очень сердита на покойную свою сестру. А теперь, после вашего рассказа, я поняла, почему: она явно рассчитывала извлечь для себя некоторую выгоду из сложившейся ситуации.

— Стало быть, ею руководил холодный расчет, и только?

— Ну, такой приговор, может быть, слишком суров. Ей, бедняжке, приходится тяжким трудом зарабатывать на жизнь, и вряд ли можно было ожидать, что ее будут мучить угрызения совести — оттого, что она лишила вполне состоятельных, судя по вашим словам, людей дополнительных, пусть и немалых, средств. Ведь, по существу, у мистера Гаскелла и миссис Джефферсон на эти деньги нет никаких прав. Я бы сказала, что мисс Теренер просто здравомыслящая и честолюбивая молодая женщина, приятная в общении и без особых комплексов. Она чем-то напоминает мне Джессику Голден, дочку булочника.

— А чем знаменита дочка булочника?

— Она выучилась на гувернантку и вышла замуж за сына своих хозяев, приехавшего из Индии в отпуск погостить у родителей. По-моему, из нее вышла отличная женушка.

Сэр Генри предпринял попытку отвлечься от этих волнующих историй, спросив:

— Как вы думаете, могут ли быть у моего друга Конвея Джефферсона причины для развития… мм… «комплекса Кофетуа», согласно вашему определению?

— Конечно, могут.

— И какие же?

Немного подумав, мисс Марпл сказала:

— Мне кажется — это, конечно, всего лишь предположение, — его невестка и зять серьезно подумывают о новом браке, что он, несомненно, чувствует.

— Да разве он стал бы возражать?

— Нет-нет, возражать он не стал бы. Но давайте взглянем на все его глазами. Он пережил тяжелый удар — потерял близких. Его невестка и зять — тоже. Эти трое людей живут вместе, но связывает их лишь потеря близких. Однако время, как говорила моя матушка, лучший целитель. Мистер Гаскелл и миссис Джефферсон еще молоды. Возможно, сами того не сознавая, они постепенно стали тяготиться узами, которыми связало их общее горе. И весьма вероятно, что мистер Джефферсон вдруг почувствовал, что к нему стали относиться чуточку холоднее, хотя о причине он пока не задумывался. Такое случается. А мужчины очень легко внушают себе, что их бросили. Так было, когда мисс Харботтл уехала от брата к умирающей родственнице, так было, когда миссис Бэджер стала посещать спиритические сеансы.

— Должен вам заметить, — вздохнул сэр Генри, — мне становится как-то не по себе, когда вы сводите всех нас к какому-то общему знаменателю.

Мисс Марпл печально покачала головой:

— Человеческая натура всюду одинаковая, сэр Генри.

— Мистер Харботтл, мистер Бэджер! — с некоторой брезгливостью воскликнул сэр Генри. — Бедный Конвей! Я не люблю говорить о себе, но все же… для вашего верного слуги в вашей деревне тоже найдутся аналогии?

— Конечно. Бриггс.

— И кто такой этот Бриггс?

— Он был главным садовником в поместье Олд-Холл. Безусловно, лучшим из всех прочих садовников. Всегда точно знал, когда его подчиненные начинали отлынивать от работы. Просто поразительно! При нем сад был всегда в идеальном порядке, и это всего лишь при трех помощниках да подручном мальчишке. А другие и с шестью работниками не могли добиться таких результатов. Его душистый горошек получил несколько первых призов. Сейчас он на пенсии.

— Как и я, — сказал сэр Генри.

— Но время от времени он не прочь тряхнуть стариной и поработать для тех, кто ему симпатичен.

— Вот-вот, — сказал сэр Генри, — точь-в-точь как я. Взялся помочь старому другу.

— Двум старым друзьям.

— Двум? — спросил сэр Генри, недоумевая.

— Вы, наверное, имели в виду мистера Джефферсона, — сказала мисс Марпл. — Я же подумала не о нем, а о полковнике Бэнтри и его жене.

— A-а… да-да. Понимаю, — пробормотал сэр Генри, а потом внезапно спросил: — Так вы поэтому назвали Долли Бэнтри «бедняжкой» в начале нашего разговора?

— Да. Она еще не вполне осознала, что происходит. В отличие от меня. Но у меня больше опыта. Видите ли, сэр Генри, сдается мне, что это одно из тех преступлений, которые остаются нераскрытыми. Помните знаменитые убийства в Брайтоне, когда расчлененные трупы рассовали в чемоданы? Если мои опасения не окажутся напрасными, то супругов Бэнтри ожидают величайшие неприятности. Как все отставные военные, полковник Бэнтри очень чувствителен к общественному мнению. Поначалу он, вероятно, попросту ничего не заметит, но мало помалу до него дойдет, что он оказался в весьма щекотливом положении. Им начнут пренебрегать, в его адрес будут сыпаться оскорбительные намеки, в ответ на свои приглашения он будет получать лишь вежливые отказы с извинениями. Со временем он все поймет и, как улитка, спрячется в свою раковину, разобиженный на весь белый свет и глубоко несчастный.

— Позвольте, позвольте. Вы хотите сказать, что, поскольку труп был найден в его доме, люди будут думать, что он каким-то образом причастен к убийству?

— Ну конечно же! Не сомневаюсь, что разговоры уже пошли. И это только начало, этих сплетников ничем не уймешь, а там, глядишь, от них отвернутся и все их друзья. Вот почему нужно как можно скорее все выяснить, поэтому-то я и приехала сюда вместе с миссис Бэнтри. Одно дело — когда тебе прямо предъявляют обвинение. Военному человеку пережить это гораздо легче, он может тогда встретить эту напасть лицом к лицу и отстоять свое доброе имя. Другое дело — все эти пересуды, когда бороться-то вроде не с чем… Это может его сломить. Да и ее тоже. Теперь вы, надеюсь, понимаете, сэр Генри, что ради наших друзей мы просто обязаны добраться до истины.

— У вас есть какие-нибудь соображения, — тут же спросил сэр Генри, — почему труп оказался именно в их доме? Должно же быть какое-то объяснение. Хоть какая-то ниточка.

— Безусловно.

— В гостинице девушку видели в последний раз без двадцати одиннадцать. А в полночь, как утверждают медики, она уже была мертва. Госсингтон-Холл находится в восемнадцати милях отсюда. Из них шестнадцать миль приличной шоссейной дороги — до поворота, дальше две мили проселком. Хорошая машина может пройти это расстояние меньше чем за полчаса, а самая захудалая покроет его за тридцать пять минут. Но зачем кому-то понадобилось убить ее здесь, а потом вести в Госсингтон-Холл… или зачем было везти туда, чтобы там задушить? Непонятно.

— Конечно, непонятно. Это вполне естественно, потому что все было совсем по-другому.

— Вы что же, хотите сказать, что какой-то мерзавец повез ее кататься, а потом вдруг решил убить и подкинул в первый попавшийся по дороге дом?

— Нет-нет, ни в коем случае! Я думаю, убийство это было продумано до мелочей. Но потом что-то вдруг не сработало…

Сэр Генри смотрел на нее во все глаза.

— И что же это было?

— В жизни иногда все так странно складывается, правда? — виновато пробормотала мисс Марпл. — Если я скажу, что план этот сорвался потому, что люди гораздо более ранимы, чем мы себе представляем, вам это покажется чепухой, да? Но, по-моему, именно это и произошло, и… — Она оборвала фразу на полуслове. — А вот и миссис Бэнтри!

Глава 9

1

Миссис Бэнтри была не одна, а с Аделаидой Джефферсон. Она направилась прямо к сэру Генри, на ходу воскликнув:

— Вы?! Собственной персоной.

Он взял ее руки в свои и сердечно пожал их.

— Вы не представляете, как я всем этим огорчен, миссис Би.

— Не называйте меня миссис Би, — скорее машинально возразила миссис Бэнтри, а затем сказала: — Мы с мисс Марпл здесь одни, без Артура. Он все это воспринял чересчур близко к сердцу. Между прочим, мы приехали, чтобы провести собственное расследование. Вы знакомы с миссис Джефферсон?

— Да, конечно.

Он пожал руку Аделаиде, а та спросила:

— Вы виделись с моим свекром?

— Да.

— Я рада. Мы очень за него волнуемся… Такой для него удар…

— Пойдемте на веранду, — предложила миссис Бэнтри, — выпьем чего-нибудь и все обсудим.

Они вышли на веранду и направились в дальний угол, где в одиночестве сидел Марк Гаскелл.

В ожидании заказанных напитков они повели общий, ничего не значащий разговор, затем миссис Бэнтри, не терпевшая ходить вокруг да около, приступила к делу:

— Почему бы нам все как следует не обговорить? Все мы друг друга давно знаем, за исключением мисс Марпл, но ома известный специалист по раскрытию преступлений и готова нам помочь.

Марк Гаскелл несколько недоуменно посмотрел на мисс Марпл и нерешительно спросил:

— Вы… гм-м… пишете детективные романы?

Он не раз убеждался, что детективные романы пишут подчас люди, от которых ни в коей мере этого нельзя ожидать. Почему бы и этой старушке — божьему одуванчику в типично стародевичьем, вышедшем из моды платье — не строчить разные кровавые истории…

— О, нет-нет, что вы. Для этого я недостаточно умна.

— Она просто чудо, поверьте мне на слово, — нетерпеливо проговорила миссис Бэнтри, — у нас нет времени вдаваться в подробности. Итак, Адци, расскажите все, что вы знаете об этой девушке. Какая она была?