— Я калека. Стараюсь держать себя в руках, не думать об этом, но в данной ситуации приходится с этим считаться. Сам я не могу ничего предпринять, а мне многое надо выяснить… тем не менее я вынужден торчать в номере и довольствоваться тем, что мне сообщат полицейские. Кстати, ты, случайно, не знаком с Мелчеттом, начальником рэдфордширской полиции?

— Знаком.

В памяти сэра Генри почему-то на мгновение всплыли лицо и фигура старой дамы с удивительно прямой осанкой; он мельком обратил на нее внимание, когда пересекал гостиную. Знакомое лицо. Эта дама почему-то связывалась в его памяти с последней встречей с Мелчеттом.

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я стал чем-то вроде доморощенного сыщика? Ну уж нет, уволь, это не для меня, — сказал он.

— Но ты ведь отнюдь не доморощенный, ты — профессионал, а это главное.

— Я больше не профессионал. Я теперь в отставке.

— Тем лучше.

— Ты полагаешь, что если бы я еще служил в Скотленд-Ярде, мое вмешательство вызвало бы неудовольствие? Пожалуй, в этом ты прав.

— Твой интерес к убийству ни у кого не вызовет подозрений. Это так естественно для бывшего полицейского. Все будут только рады, если такой специалист вызовется помочь в расследовании.

— Ну да… и все вполне этично, — задумчиво сказал Клитеринг. — Но скажи, Конвей, чего ты хочешь? Найти убийцу?

— Именно.

— А у тебя самого имеются на этот счет какие-нибудь соображения?

— Никаких.

Сэр Генри не спеша проговорил:

— Возможно, ты не поверишь, но внизу в гостиной как раз сейчас находится крупный специалист по разгадыванию труднейших головоломок, с коим никто не сравнится. К тому же он всегда прекрасно осведомлен обо всем, что творится в округе.

— Что за специалист?!

— Внизу в холле, с левой стороны, у третьей колонны, сидит приятная пожилая дама. Вид у нее очень кроткий, какой и подобает иметь старой деве, тем не менее я уверен, что она справится с этим делом, проникнув в самые глубины человеческих пороков, с коими она давно уже смирилась. Это мисс Марпл. Она живет в деревне Сент-Мэри-Мид, что в полутора милях от Госсингтон-Холла. Супруги Бэнтри — ее друзья. И поверь мне, Конвей, по части раскрытия преступлений в Англии ей нет равных.

Нахмурив густые брови, Джефферсон смотрел на него пытливым недоверчивым взглядом.

— Знаешь, мне не до шуток, — угрюмо сказал он.

— Какие уж там шутки. Вот ты только что упомянул Мелчетта. В последний раз я видел его, когда в их деревне произошла трагедия — утонула девушка. Поначалу думали, что она утопилась, но затем полицейские заподозрили одного паренька — понимаешь, все сходилось и плохо бы ему пришлось… И тут, представляешь, подходит ко мне эта старушка, мисс Марпл, и, страшно волнуясь, говорит, что могут повесить невиновного. Дескать, хотя у нее нет улик, она знает, кто это сделал, и протягивает мне листок, на котором написано имя убийцы. И понимаешь, такое вот дело, именно она в конце концов оказалась права, черт возьми!

Брови Конвея Джефферсона сдвинулись еще больше, и он с недоверием пробормотал:

— Должно быть, чисто женская интуиция.

— Вот и она так считает. Знание человеческой натуры, вот на что она опирается. Это ее собственные, так сказать, слова.

— И что же это за такое знание?

— Видишь ли, Джефферсон, мы тоже используем в нашей работе нечто подобное. Например, столкнувшись с кражей со взломом, мы уже примерно представляем, кто мог совершить подобное преступление, определяем грабителя по почерку… Если, конечно, действовал, что называется, специалист. Мисс Марпл обладает определенной способностью отыскивать нужные аналогии в деревенской жизни, порою в самых обыденных случаях.

— Что она может знать о девушке, которая выросла совершенно в другой среде, — скептически заметил Джефферсон, — скорее всего Руби ни разу и в деревне-то не была…

— И тем не менее, — продолжал настаивать сэр Генри, — у нее наверняка уже есть какие-то соображения.

2

Мисс Марпл зарделась от удовольствия, когда увидела перед собой сэра Генри.

— О, сэр Генри, какая удача, что я вас здесь встретила.

— Я так рад вас видеть, мисс Марпл. — Сэр Генри был сама галантность.

— Вы так любезны, — еще больше краснея, пробормотала она.

— Вы проживаете в этой гостинице?

— Да. Некоторым образом. Мы остановились здесь ненадолго.

— Мы?

— Мы с миссис Бэнтри. — Она внимательно на него поглядела. — Вы уже слышали? Да, вижу, что слышали. Ужасно, правда?

— А что здесь делает миссис Бэнтри? Ее муж тоже здесь?

— Нет. Эта история подействовала на них совершенно по-разному. Полковник, бедняжка, то запрется в своем кабинете, то колесит по фермам. Он, право, напоминает мне черепаху, которая при любой неприятности прячет голову под панцирь и думает, что уж теперь-то ее никто не побеспокоит. Долли же ведет себя совсем иначе.

— Долли скорее всего старается устроить себе из этого развлечение. Ну что, я угадал? — спросил сэр Генри, хорошо знавший свою старинную приятельницу.

— Пожалуй, да. Я так ей сочувствую.

— А вас она прихватила, чтобы вы, точно фокусник, вытаскивали для нее кроликов из шляпы?

Мисс Марпл, сохраняя завидную невозмутимость, уточнила:

— Долли подумала, что ей необходимо сменить обстановку, а ехать одной не хотелось. — Они встретились взглядами, и ему показалась в глазах ее чуть заметная искорка. — Ну, вообще-то вы, конечно, правы. Признаться, мне немного неловко перед ней, потому что от меня здесь, разумеется, никакого толку.

— Никаких догадок? Никаких аналогий?

— Мне пока мало что известно.

— Ну, по-моему, это дело поправимое. Кстати, мне просто необходима ваша консультация, мисс Марпл.

Он вкратце изложил ход известных ему событий. Мисс Марпл слушала с предельным вниманием и интересом.

— Бедный мистер Джефферсон, — сказала она. — Какая грустная история. Сколько невзгод выпало на его долю! Сколько же он, бедняжка, претерпел мучений. Как же ему тоже хотелось умереть… Остаться на склоне лет одиноким калекой…

— Вы правы. Потому-то все его друзья так им и восхищаются. Его не сломили ни физические, ни душевные страдания, он перенес их и нашел в себе силы жить дальше.

— Он действительно достоин восхищения.

— Непонятно, конечно, его привязанность к этой девушке. Значит, в ней что-то было, коли так сумела его приручить.

— Совсем необязательно, — кротко заметила мисс Марпл.

— Вы думаете?

— Мне кажется, ее личные качества тут ни при чем.

— Но он совсем не из породы греховодников, — сказал сэр Генри.

— Нет-нет, что вы, я вовсе не то имела в виду, — сказала мисс Марпл, покраснев еще сильнее. — Наверное, я неудачно выразилась. Вероятно, ему хотелось найти милую добрую девочку, которая заменила бы ему трагически погибшую дочь. А девушка сразу поняла всю выгоду такого положения и стала всячески ему подыгрывать! Может, мои слова звучат довольно жестоко, но мне много чего пришлось насмотреться на своем веку. Взять хотя бы молоденькую горничную мистера Харботтла. Абсолютно ничем не примечательная девушка, но держать себя умела. Как-то его сестра уехала ухаживать за умирающей родственницей, а когда вернулась, глазам своим не поверила: горничная сидела в гостиной среди гостей и непринужденно болтала и смеялась, и не было на ней ни чепчика, ни фартука. Мисс Харботтл строго прикрикнула на нее, но девушка и бровью не повела. А дальше больше — мистер Харботтл еще больше поверг ее в изумление, заявив: «Хватит, похозяйничала, отныне в доме будут другие порядки». В деревне все были возмущены, да что толку: бедной мисс Харботтл в конце концов пришлось уехать в Истборн[23] и поселиться там в пансионе. Люди, конечно, разное говорили, но мне кажется, что никаких особых отношений между мистером Харботлом и горничной не было: просто старику было гораздо приятнее слышать, как он умен и интересен от молодой симпатичной девушки, чем терпеть бесконечное брюзжание сестры относительно его недостатков, хотя хозяйкой сестра была превосходной.

Немного помолчав, мисс Марпл продолжила воспоминания:

— Или вот еще пример: местный аптекарь, мистер Бэджер. Очень уж опекал барышню, работавшую у него в парфюмерном отделе, уговаривал жену относиться к ней как к дочери, хотел даже взять ее в дом. Но у миссис Бэджер было свое мнение на этот счет.

— Добро бы, если она была девушкой его круга, дочерью, к примеру, старого приятеля… — ввернул сэр Генри.

Мисс Марпл перебила его:

— Вот тут вы ошибаетесь, это было бы ему куда менее приятно. Ведь в данном случае он воображал себя королем Кофетуа[24], облагодетельствовавшим нищенку. Если вы одинокий, уставший от жизни старик, тем более, если ваши близкие не слишком с вами считаются… — на минуту она умолкла, — то вам было бы намного приятнее осчастливить того, кто будет поражен вашим могуществом и великолепием (я, конечно, несколько преувеличиваю, но, я думаю, вы понимаете, что я имею в виду). Ведь вы при этом ощущаете себя таким значительным — благодетель, чуть ли не монарх. Тот же, кого вы осчастливили, будет прямо-таки ошеломлен вашей щедростью, а это ведь так приятно. — Она снова помолчала. — Мистер Бэджер преподнес этой девушке умопомрачительные подарки — бриллиантовый браслет и очень дорогую радиолу, сняв со своего счета значительную часть сбережений. Однако миссис Бэджер, которая была женщиной более умной, чем бедная мисс Харботтл (в браке, что ни говори, многому можно научиться), не поленилась навести кое-какие справки. И когда мистер Бэджер узнал, что у его подопечной роман с весьма непрезентабельным молодым человеком, играющим на бегах, и что она успела уже заложить бриллиантовый браслет в ломбард, чтобы выручить его деньгами, он был ужасно разочарован, его увлечению пришел конец, и все завершилось благополучно. На Рождество он даже подарил миссис Бэджер кольцо с бриллиантом.