Томас кивнул.

— Не думаю, — продолжала Мэри, — чтобы он хотел доводить до развода. Уверена, что нет. Но эта девушка имела весьма серьезные намерения. Она бы не успокоилась, пока он не разорвал с женой, — а что может сделать мужчина в подобных обстоятельствах? Ему, конечно, льстила такая ситуация.

— Она была по уши влюблена в него?

— Может быть, — неуверенно ответила Мэри.

Встретив удивленный взгляд Томаса, она покраснела.

— Может, то, что я скажу, нехорошо, но… Вокруг нее все время крутится молодой человек, красивый такой, очень похож на жиголо, давний ее приятель, и, знаете, иногда нет-нет да и задумаешься: может, Кей привлекло в Невиле его богатство и положение. У нее самой, полагаю, не было ни пенни за душой.

Она смущенно умолкла. Томас Ройд задумчиво промычал:

— У-гу.

— А может, — продолжала Мэри, — мне это просто кажется. Внешность у Кей и в самом деле потрясающая — вот она и раздражает разных вреднющих старых дев…

Ройд задумчиво поглядел на собеседницу, на его бесстрастном лице нельзя было ничего прочесть. После долгой паузы он спросил:

— Ну а в чем, собственно, нынешние трудности?

— Да понимаете, я и сама никак не пойму! И это очень странно. Естественно, мы предупредили Одри заранее… Но и она, похоже, не возражала против встречи с Кей — отреагировала на эту весть очень положительно. Она и сейчас ведет себя лучше не бывает. Одри, впрочем, всегда на высоте. С ними обоими она держится прекрасно. Вообще-то она очень скрытная, и никогда не знаешь, что она думает и чувствует на самом деле, но, положа руку на сердце, я не верю, что ее все это совсем не задевает.

— Ну почему? — сказал Томас Ройд и как бы между прочим добавил: — Как-никак три года прошло.

— Чтобы такая женщина, как Одри, все забыла? Она ведь очень любила Невила.

Томас Ройд поерзал на сиденье.

— Ей всего тридцать два. Вся жизнь впереди.

— Так-то оно так. Но ведь она ужасно страдала. У нее был настоящий нервный срыв.

— Знаю. Мать мне писала.

— В каком-то смысле, — сказала Мэри, — вашей матери, наверное, было даже полезно общаться с Одри, это помогло ей отвлечься от собственного горя. Ведь тогда ваш брат погиб. Мы так переживали…

— Да. Бедняга Адриан. Он всегда любил лихачить.

Собеседники замолчали. Мэри сделала отмашку, подавая знак, что собирается сворачивать на Солткрик.

Они уже спускались с холма по узкой извилистой дорожке, когда она спросила:

— Томас, а вы хорошо знаете Одри?

— Так себе. Последние десять лет мы почти не виделись.

— Но вы же росли вместе. Она была вам с Адрианом как сестра?

Он кивнул.

— Вы не замечали, что она, ну… немного неуравновешенна? Это, конечно, не совсем точное слово. Но у меня такое ощущение, что с ней сейчас что-то не так. Она, конечно, ведет себя безупречно… я бы даже сказала противоестественно безупречно — но что там у нее внутри, за этой внешней корректностью? У меня иногда такое чувство, будто там настоящий вулкан страстей. Но каких — не знаю. Только чувствую: что-то не так! Что-то происходит! Это беспокоит меня. Я понимаю, сама атмосфера в доме действует удручающе. Мы все какие-то нервные, дерганые. Но в чем дело — не пойму. Иногда, Томас, мне становится просто страшно.

— Страшно? — Его ленивое любопытство заставило ее взять себя в руки, и она нервно рассмеялась.

— Да, звучит довольно глупо… В общем, ваш приезд очень кстати — отвлечет нас… Ну, вот мы и дома.

Они сделали последний поворот. Галлз-Пойнт, выстроенный на плоской вершине утеса, возвышался над рекой. С двух сторон к воде спускались отвесные скалы. Слева от дома был сад и теннисный корт. Справа, прямо у дороги, — гараж, современное дополнение к общему ансамблю.

— Я только поставлю машину, — сказала Мэри, — и вернусь. Херстолл вас проводит.

Херстолл, пожилой дворецкий, приветствовал Томаса как старого друга.

— Очень рад видеть вас, мистер Ройд. Столько лет прошло. Миледи тоже будет рада. Вам отвели восточную комнату, сэр. Думаю, все сейчас в саду, или желаете сначала подняться в свою комнату?

Томас покачал головой и, пройдя через гостиную, подошел к открытой стеклянной двери на террасу. Некоторое время он наблюдал, оставаясь незамеченным.

На террасе были только две женщины. Одна сидела в углу балюстрады и смотрела на реку. Другая смотрела на нее.

Сидящая в углу, была Одри, другая, судя по всему, Кей Стрэндж. Кей не знала, что за ней наблюдают, и поэтому не считала нужным скрывать свои истинные чувства. Томас Ройд был, конечно, не самый большой знаток женской натуры, но и он сразу понял, что Кей Стрэндж, очень и очень не любит Одри.

Одри же смотрела на реку и, казалось, не обращала на Кей абсолютно никакого внимания.

Томас не видел Одри семь лет. Он внимательно вглядывался в нее. Изменилась ли она? И если изменилась, то насколько?

Конечно, изменилась, наконец решил он. Стала тоньше, бледнее, более эфирной, что ли, но было и еще что-то — неуловимое, чего он так и не смог определить. Казалось, она сдерживает себя, ни на секунду не расслабляясь, — и в то же время замечает все, что происходит вокруг. Она похожа на человека, который хранит какую-то тайну, подумал Ройд. Но что это за тайна? Он был наслышан о том, что ей пришлось пережить за последние годы. Он ожидал увидеть следы печали и потерянности, но это было нечто совсем иное. Она напоминала ребенка, который изо всех сил сжимает в кулачке свое сокровище, желая его спрятать — и привлекая к нему тем самым всеобщее внимание.

Он перевел взгляд на другую женщину — новую жену Невила Стрэнджа. Ничего не скажешь — красавица. Мэри Олдин была права. Но видимо, и опасна тоже. Окажись у нее в руке нож, не хотел бы он увидеть ее подле Одри.

Но все-таки отчего она так ненавидит ее? Ведь все уже позади. Одри больше не может вмешаться в их с Невилом жизнь. На террасе послышались шаги, из-за угла дома появился Невил. Он дружелюбно улыбался, в руках у него был журнал.

— Это «Иллюстрированное обозрение», — сказал он. — К сожалению, всего один экземпляр.

И тут произошло следующее.

Кей сказала: «Прекрасно, дай-ка мне его», и одновременно Одри, не поворачивая головы, рассеянно протянула руку.

Невил в нерешительности остановился между двумя женщинами. На лице его промелькнуло замешательство. Но не успел он заговорить, как Кей, полуистерически возвышая голос, воскликнула:

— Дай его мне, Невил! Я хочу его! Дай его мне!

Одри Стрэндж, вздрогнув, обернулась и, опустив руку, с легким смущением сказала:

— Извините. Но ведь я думала, ты сказал это мне…

Томас Ройд заметил, как шея Невила мгновенно побагровела. И он тут же протянул журнал Одри.

Она, смутившись еще больше, поглядела на него:

— Но…

Кей резким движением откинулась на спинку стула, потом вскочила и быстро направилась к двери в гостиную. Ройд не успел отойти, и она, ничего не видя, наткнулась на него…

От неожиданности она отпрянула: когда он пробормотал извинение, она его, похоже, наконец увидела. Тут он понял, почему Кей сразу не разглядела его — глаза ее были полны слез. «Слезы ярости», — подумал про себя Ройд.

— Привет, — сказала она. — А вы кто? А! Наверняка тот самый малайский человек!

— Да, — сказал Томас. — Я тот самый малайский человек.

— О Боже, как бы я хотела оказаться в Малайе, — сказала Кей. — Да где угодно, только не здесь! Ненавижу этот паршивый дом! И всех, кто в нем, — ненавижу.

Столь откровенное выражение эмоций всегда пугало Томаса. Он настороженно посмотрел на Кей и нервно промямлил:

— М-мда.

— Если они не поостерегутся, — продолжала Кей, — я точно кого-нибудь убью. Или Невила, или эту ихнюю сплетницу с постной мордой!

Она ринулась мимо Ройда, пробежала через гостиную и изо всех сил хлопнула дверью.

Томас ошарашенно замер. Он не очень понимал, что ему делать дальше, но был рад, что миссис Кей ушла. Он молча посмотрел на дверь, которой она так яростно хлопнула. Просто тигрица какая-то, эта новая миссис Стрэндж, подумал он.

В проеме двери на террасу появился Невил Стрэндж и в нерешительности остановился между двумя полуотворенными стеклянными створками. Дышал Невил явно тяжело.

Он небрежно кивнул Томасу:

— А, привет, Ройд, я и не знал, что вы уже приехали. Вы, случайно, не видели мою жену?

— Она пронеслась здесь минуту назад, — сказал Томас.

Невил, в свою очередь, пересек гостиную, вышел и затворил за собой дверь. Он выглядел крайне раздраженным.

Томас Ройд медленным тихим шагом прошел на террасу. Он был уже в паре ярдов от Одри, когда та наконец обернулась.

Томас заметил, как ее широко раскрытые глаза распахнулись еще шире и губы дрогнули. Она отошла от стены и протянула к нему руки.

— О, Томас! Томас, дорогой! Как я рада, что ты здесь.

Он взял маленькие белые ручки Одри в свои, склонился к ней, и в этот момент в проеме стеклянных дверей появилась Мэри Олдин. Завидев на террасе Томаса и Одри, она некоторое время в нерешительности ждала, затем осторожно вернулась в дом.

Глава 2

Невил нашел Кей наверху, в ее спальне. Единственную в доме большую спальню, в которой могла бы расположиться пара, занимала леди Трессилиан. Супружеским парам всегда предоставляли две смежные комнаты с ванной в западном крыле дома. Это была своего рода малогабаритная отдельная квартира.

Невил прошел через свою комнату к жене. Кей пластом лежала на кровати. Подняв заплаканное лицо, она гневно воскликнула: