Агата Кристи - Тайна замка Чимниз

– Вы всегда верили мне на слово, барон, – сказал Энтони. – Заверяю вас, что в будущем я этого не забуду.

Затем он перевел взгляд на суперинтенданта Баттла, который так и продолжал сидеть с совершенно неподвижным лицом.

– Вы ведь понимаете теперь, – сказал Кейд с улыбкой, – что мое положение было крайне щекотливым. Из всех гостей этого дома я, как прямой претендент на престол, мог быть особенно заинтересован в смерти Михаила Оболовича. Вот почему я все время так боялся Баттла. Я чувствовал, что нахожусь у него под подозрением, не хватает только мотива.

– Я никогда, ни единой минуты не подозревал вас в том, что это вы его застрелили, сэр, – сказал суперинтендант Баттл. – У полиции нюх на такие дела. Но я понимал, что вы чего-то боитесь, хотя и не знал, чего именно. Признаюсь, что узнай я раньше о том, кто вы такой на самом деле, то мог бы не удержаться от соблазна арестовать вас.

– Рад, что смог утаить от вас хотя бы один секрет. Остальные вы из меня выудили. Вы мастер своего дела, Баттл. Отныне я всегда буду думать о Скотленд-Ярде с уважением.

– Удивительная история, – вмешался Джордж. – Удивительнее я никогда еще не слышал. Я даже не могу поверить… А вы уверены, барон, что…

– Мой дорогой Ломакс, – сказал Энтони немного жестко, – мне бы и в голову не пришло просить британское Министерство иностранных дел об официальной помощи без предоставления ему всех необходимых документальных подтверждений моей личности. А пока предлагаю вам, барону, мистеру Айзекштейну и мне уединиться и обсудить условия предполагаемого займа.

Барон встал и щелкнул каблуками.

– Когда я увижу вас королем Герцословакии, сэр, – сказал он торжественно, – это будет лучший миг моей жизни.

– Кстати, барон, – сказал Энтони своим обычным беззаботным тоном, продевая свою руку барону под локоть, – тут есть одна деталь. Дело в том, что я женат.

Барон отшатнулся. Его лицо покрыла мертвенная бледность.

– Я знал, что без подвоха тут не обошлось, – прогудел он. – Милостивый боже! Он женился в Африке на негритянке…

– Ну, ну, все не так плохо! – сказал Энтони со смехом. – Она белая, с головы до пят, богом клянусь!

– Хорошо. Значит, это может быть вполне пристойный морганатический брак.

– Ну уж нет. Если я буду королем, то она – моей королевой. И не качайте так головой. Она вполне пригодна для такой должности. Ее отец – английский пэр, чья родословная восходит ко временам крестоносцев. У королей сейчас, знаете ли, в моде жениться на девушках из знати – а она к тому же не новичок в Герцословакии.

– Бог ты мой! – возопил Джордж Ломакс, который от удивления забыл о своей помпезной манере выражаться. – Уж не… не… Вирджиния ли это Ривел?

– Да, – сказал Энтони. – Вирджиния Ривел.

– Мой дорогой друг, – вскричал лорд Кейтерхэм, – то есть… сэр, примите мои самые сердечные поздравления. Она – восхитительное создание.

– Спасибо, лорд Кейтерхэм, – сказал Кейд. – Она восхитительна даже более, чем можно себе представить.

Один мистер Айзекштейн глядел на него с недоверием.

– Извините мое любопытство, Ваше Высочество, но когда же успел состояться ваш брак?

Энтони улыбнулся.

– Вообще-то, – сказал он, – мы поженились сегодня утром.

– Прошу вас, джентльмены, я присоединюсь к вам через несколько минут, – сказал Энтони. Он подождал, пока остальные выйдут, и повернулся к суперинтенданту Баттлу, который стоял лицом к панели, словно внимательно изучая древесный рисунок на ней. – Ну, Баттл? Вы ведь хотите меня о чем-то спросить, не так ли?

– Что ж, сэр, хочу, не скрою, хотя и не знаю, как вы догадались. Впрочем, я с самого начала считал вас на редкость сообразительным джентльменом… Правильно ли я понял, что та леди, которая умерла сегодня, была покойная королева Варага?

– Совершенно верно, Баттл. Надеюсь, это удастся замять. Вы ведь понимаете, что семейные скелеты в шкафу – мое уязвимое место.

– Уж в этом положитесь на мистера Ломакса, сэр. Ни одна живая душа не узнает. То есть, конечно, знать будут многие, но в прессу ничего не проникнет.

– Так вы об этом хотели меня спросить?

– Нет, сэр, это только так, кстати. Мне было бы любопытно узнать – надеюсь, вы не обидитесь, – что именно побудило вас отказаться от своего имени?

– Нет, не обижусь. Дело вот в чем. Я убивал себя из самых чистых побуждений, Баттл. Моя мать была англичанкой, я воспитывался в Англии, и эта страна интересовала меня куда больше, чем Герцословакия. Вот почему я чувствовал себя полным идиотом, таскаясь по белу свету с этим опереточным титулом вместо имени. Понимаете, в молодости я придерживался самых демократических взглядов. Верил в чистоту идеалов, в равенство всех людей… И в особенности не доверял всяким там принцам и королям.

– А как же теперь? – осведомился Баттл ехидно.

– О, с тех пор я немало повидал мир. И убедился, что никаким равенством в нем и не пахнет. Однако, имейте в виду, в демократию я верю по-прежнему. Правда, ее приходится насаждать силой, даже запихивать людям в глотки, когда надо. Люди не хотят быть друг другу братьями; может, когда-нибудь и захотят, но не сейчас. Моя вера во всемирное братство рухнула на прошлой неделе, когда, вернувшись в Лондон, я спустился в метро и увидел, как люди в вагонах стоят насмерть, лишь бы не сделать шаг в сторону и не освободить немного места входящим. Людей не превратишь в ангелов, взывая к их лучшим чувствам – по крайней мере, не в наше время; но, действуя разумной силой, можно заставить их вести себя по отношению друг к другу хотя бы прилично. Братство людей все еще остается моим идеалом – просто я не верю, что оно наступит сейчас. Лет тысяч так через десять, возможно. А пока придется потерпеть. Эволюция – процесс длительный.

– Любопытные у вас воззрения, сэр, – заметил Баттл с лукавой искоркой в глазах. – С вашего позволения, я считаю, что из вас выйдет неплохой король.

– Спасибо, Баттл, – сказал Энтони и вздохнул.

– Кажется, вас это не очень радует, сэр?

– Сам не знаю. Скорее всего, это будет забавно. И все же это как-никак регулярная работа. А я всегда ее раньше избегал.

– Однако я полагаю, сэр, что вы считаете своим долгом занять этот пост?

– Господи, конечно же, нет! Что за идея… Все дело в женщине – как всегда, Баттл. Ради нее я стал бы кем угодно, не только королем.

– Понимаю, сэр.

– Я устроил все так, что барон и Айзекштейн не взбрыкнут, даже если захотят. Одному нужен король, другому – нефть. Они получат то, что им нужно, а я получу… бог мой, Баттл, вы были когда-нибудь влюблены?

– Я весьма привязан к миссис Баттл, сэр.

– Весьма привязан к миссис… нет, это совсем не то, тогда вы просто не понимаете, о чем я!

– Прошу прощения, сэр, там за дверью вас ждет ваш человек.

– Борис? Верно, это он. Отличный парень. Слава богу, что, когда тот пистолет выстрелил во время борьбы, пуля попала в даму. Иначе он свернул бы ей шею, как куренку, а вы потом засадили бы его в тюрьму. Он чертовски предан династии Оболовичей. Странно, что когда его прежнего хозяина, принца Михаила, убили, он сразу же привязался ко мне, хотя и понятия не имел, кто я.

– Инстинкт, – отвечал Баттл. – Как у собаки.

– Тогда этот его инстинкт доставил мне немало неприятностей. Я боялся, что вы догадаетесь… Пойду посмотрю, чего он хочет.

И он вышел через стеклянную дверь. Оставшись один, суперинтендант Баттл какое-то время глядел ему вслед, пока не произнес, адресуясь, очевидно, к панелям:

– Годится.

Тем временем снаружи Борис не тратил времени на объяснения с Энтони.

– Хозяин, – сказал он и повел его за собой по террасе.

Кейд, хмурясь, пошел за ним.

Вдруг Борис встал и ткнул куда-то пальцем. Светила луна, заливая серебряным блеском каменную скамью, на которой сидели двое.

«И вправду, собака, – сказал себе Энтони. – Еще и охотничья, к тому же!»

Он пошел вперед. Борис растаял в тени.

Сидевшие встали ему навстречу. Это были Вирджиния и…

– Привет, Джо, – услышал он знакомый голос. – Отличная у тебя девушка.

– Джимми Макграт, клянусь всем, что есть прекрасного на свете, – воскликнул Энтони. – Как ты тут оказался?

– Моя поездка в глубь континента пошла прахом. Потом ко мне подвалили какие-то даго, предлагали купить ту рукопись. Кончилось тем, что как-то ночью я едва не схлопотал перо в спину. Вот тогда я и решил, что поручил тебе не такую уж простую работенку, и подумал, что, может, тебе нужна помощь. Так что я сел на ближайший пароход и приехал.

– Ну разве он не молодец? – сказала Вирджиния. Она держала Джима за руку повыше локтя. – Почему ты раньше не сказал мне, какой он милый? Джимми, вы просто душка!

– Похоже, вы двое уже поладили, – сказал Энтони.

– Ясное дело, – сказал Джимми. – Я тут ошивался кругом, пытаясь вызнать что-нибудь о тебе, пока не наткнулся на эту даму. И она оказалась совсем не такая, как я думал, – не надутая светская леди, от которых у меня мороз по коже.

– Он все мне рассказал про письма, – сказала Вирджиния. – Мне даже стыдно стало, что я нисколько не в беде, – такой рыцарь пропадает…

– Если бы я заранее знал, какая вы, – сказал Джим галантно, – то ни за что не отдал бы ему эти письма. Я сам бы их привез… Скажи-ка, парень, неужели все самое интересное уже кончилось? И мне совсем нечего делать?

– Кстати, – сказал Энтони. – А ведь есть! Погоди-ка.