– Вот-вот, – сказал лорд Кейтерхэм. – Вечно он ляпнет что-нибудь эдакое. Потому-то с ним так утомительно разговаривать. И вообще, я уже не тот хлебосольный английский джентльмен, каким был раньше. При первой же возможности я сдам Чимниз в аренду какому-нибудь предприимчивому американцу, а сам перееду жить в отель. Там, когда человеку кто-нибудь надоедает, он всегда может попросить счет и съехать.

– Выше нос, – сказала Бандл. – Зато от мистера Фиша мы избавились.

– Он был хотя бы забавным, – возразил лорд Кейтерхэм, которому в его раздраженном состоянии хотелось всем противоречить. – А все твой драгоценный молодой человек, это он втравил меня в эту историю. С какой стати мне проводить заседания в моем доме? Пусть бы арендовал «Жаворонки», или «Элмхерст», или любую другую виллу в Стритеме, и проводил там свои собрания, сколько ему влезет.

– Атмосфера не та, – возразила Бандл.

– Надеюсь, на этот раз нас никто не разыграет? – нервно переспросил ее отец. – Не доверяю я этому французу, Лемуану. От французской полиции только и жди какого-нибудь подвоха. Наденут тебе резиновые браслеты на руки и начнут восстанавливать картину преступления, а каждый скачок температуры будет фиксироваться на термометре. Я же знаю, стоит им рявкнуть: «Кто убил принца Михаила?» – как моя температура подскочит до ста двадцати двух, а то и выше, и меня тут же поволокут в кутузку.

Дверь открылась, и Тредвелл объявил:

– Мистер Джордж Ломакс. Мистер Эверсли.

– Входит Коддерс, за ним его верный пес, – буркнула Бандл.

Билл с порога направился прямо к ней, пока Джордж приветствовал лорда Кейтерхэма в манере, усвоенной им для разного рода собраний.

– Мой дорогой Кейтерхэм, – начал Джордж, тряся его руку, – я получил ваше сообщение и, конечно, сразу явился.

– Правильно поступили, друг мой, абсолютно правильно. Рад вас видеть. – Совесть всегда заставляла лорда Кейтерхэма проявлять излишнюю приветливость каждый раз, когда он ловил себя на том, что ничего подобного не ощущает. – Правда, это не я посылал вам приглашение, но неважно.

Тем временем Билл вполголоса допрашивал Бандл:

– Ну, знаете ли… Что тут у вас происходит? Неужели это правда, что Вирджиния сбежала куда-то среди ночи? Надеюсь, ее не похитили?

– Вовсе нет, – сказала Бандл. – Она, как и полагается в таких случаях, оставила записку, приколов ее к подушечке для булавок.

– Надеюсь, она не с мужчиной сбежала? Не с тем типом из колоний? Мне он никогда не нравился, к тому же я слышал, что он и есть тот самый супер-мошенник. Хотя я не понимаю, как он может им быть.

– Почему бы и нет?

– Ну, Король Виктор ведь француз, а Кейд англичанин.

– А вам не доводилось слышать, что Король Виктор превосходно знает языки, и к тому же он наполовину ирландец?

– О господи! Так вот почему он смылся!

– Ну, не знаю, как насчет «смылся»… Да, позавчера он исчез. Но сегодня утром мы получили от него телеграмму о том, что он будет здесь в девять вечера, и просит пригласить Коддерса. И все остальные здесь тоже по его приглашению.

– Вот это сборище, – сказал Билл, оглядываясь. – Французский детектив у окна, английский – у камина… Сильный иностранный элемент. А вот «звезды и полосы», похоже, не явились?

Бандл покачала головой.

– Мистер Фиш исчез, как в воду канул. И Вирджинии тоже нет. Зато все остальные в сборе, и у меня есть предчувствие, что близок тот момент, когда кто-нибудь скажет: «Джеймс, лакей», – и тут-то все и откроется. Так что ждем теперь одного Энтони Кейда.

– Он не появится, – сказал Билл.

– Тогда зачем называть это встречей компании, как выражается мой отец?

– Тут какая-то тонкая игра, можете быть уверены. Может, он хочет, чтобы мы все были здесь, пока он сам находится где-то еще, – ну, вы понимаете…

– Значит, по-вашему, он не явится?

– Ни за что. Зачем ему совать голову в пасть льву? Зачем вору самому идти в комнату, где полно сыщиков?

– Вы не знаете Короля Виктора, если полагаете, что это его остановит. Если верить тому, что о нем говорят, то это его любимая забава, и он всегда выходит из нее победителем.

Мистер Эверсли с сомнением покачал головой.

– Ну, тут ему придется нелегко, даже с крапленой колодой. Он никогда…

Дверь снова распахнулась, и Тредвелл объявил:

– Мистер Кейд.

Энтони стремительно подошел прямо к хозяину.

– Лорд Кейтерхэм, – сказал он, – я доставляю вам уйму хлопот и очень сожалею об этом, поверьте. Но я уверен, что сегодня мы увидим конец этой загадочной истории.

Лорд Кейтерхэм выглядел теперь вполне довольным. В глубине души он всегда симпатизировал Энтони.

– Какое беспокойство, о чем вы говорите, – сказал он добродушно.

– Вы очень добры, – сказал Кейд. – Итак, все здесь. Значит, можно приступать к делу.

– Я не понимаю, – веско заявил Джордж Ломакс. – Совсем ничего не понимаю. Все это очень странно. Статус мистера Кейда не определен – совершенно не определен. Положение очень щекотливое и затруднительное. Я придерживаюсь мнения…

Поток красноречия Джорджа внезапно прервали. Не привлекая ничьего внимания, суперинтендант Баттл подошел к великому человеку сбоку, склонился над ним и что-то зашептал ему на ухо. Джордж заметно смутился.

– Хорошо, как скажете, – проворчал он. Потом добавил погромче: – Конечно, мы все хотим послушать, что нам имеет сообщить мистер Кейд.

Энтони решил не обращать внимания на его снисходительный тон.

– У меня тут возникла одна идея, – сказал он весело. – Возможно, вы уже слышали, что вчера нам удалось расшифровать некое сообщение. В нем фигурировал Ричмонд и кое-какие цифры. – Он сделал паузу. – Мы пытались разгадать, что бы это значило, но не преуспели. Но вот в мемуарах графа Стилптича, которые мне довелось прочесть, есть упоминание о некоем костюмированном ужине – ужине цветов, как он назван, – на который каждый приглашенный должен был прийти с приколотым к одежде знаком, символизирующим тот или иной цветок. Так вот, на графе была точная копия того любопытного предмета, который мы обнаружили в секретном проходе. Оказывается, он символизирует розу. Если вы помните, этот предмет состоял из мелких деталей, расположенных рядами: пуговиц, букв «Е» и, наконец, вязаных петель. Задумаемся, джентльмены, а что еще в этом доме может быть расположено рядами? Книги, ведь так? А если я добавлю, что в каталоге бибилиотеки лорда Кейтерхэма значится «Жизнь графа Ричмонда», то всякий сразу поймет, какой тайник имеется в виду. Начиная с этого тома, отсчитываем указанное количество книг в сторону и вверх и обнаруживаем искомый предмет либо в пустой книге, либо в полости позади одной из книг.

Энтони скромно огляделся в ожидании аплодисментов.

– Клянусь честью, какая изобретательность, – сказал лорд Кейтерхэм.

– Действительно, изобретательно, – снисходительно согласился Джордж. – Но это нужно еще проверить…

Кейд рассмеялся.

– Цыплят по осени считают, верно? Что ж, скоро вы сами все увидите. Я пойду сейчас в библиотеку…

Но больше он ничего не успел сказать. От окна отделился месье Лемуан.

– Одну минуточку, мистер Кейд. Вы позволите, лорд Кейтерхэм?

Он подошел к письменному столу и торопливо нацарапал несколько строк. Положив записку в конверт, заклеил его и позвонил. Пришел Тредвелл. Лемуан передал ему записку.

– Позаботьтесь о том, чтобы это было отправлено немедленно, прошу вас.

– Очень хорошо, сэр, – сказал Тредвелл.

И, как всегда, с достоинством удалился.

Энтони, стоявший в нерешительности, сел.

– Что за идея вас посетила, Лемуан? – спросил он негромко.

Все в комнате внезапно ощутили напряженность.

– Если камень и в самом деле там, где вы говорите, то он лежит там уже семь лет, а значит, полежит и еще пятнадцать минут.

– Продолжайте, – сказал Энтони. – Это всё, что вы хотели сказать?

– Нет, не всё. Не стоит никого выпускать сейчас из комнаты. В особенности того, чьи предшествующие поступки вызывают подозрение.

Энтони приподнял бровь и закурил сигарету.

– Да, полагаю, что человек, ведущий бродячую жизнь, не слишком располагает к доверию, – произнес он задумчиво.

– Два месяца назад, мистер Кейд, вы были в Южной Африке. Это подтверждено. А вот где вы были до этого?

Энтони откинулся на спинку кресла, лениво пуская кольца дыма.

– Канада. Дикий северо-запад.

– А вы уверены, что не в тюрьме? Во французской?

Суперинтендант Баттл машинально передвинулся поближе к двери, словно отрезая на всякий случай возможные пути к отступлению, но Кейд не делал никаких попыток к бегству. Вместо этого он посмотрел на французского детектива и вдруг расхохотался.

– Бедняга Лемуан! У вас прямо идея фикс какая-то. Вам и в самом деле всюду мерещится Король Виктор. Значит, вы считаете, что я и есть этот любопытный персонаж?

– А вы это отрицаете?

Энтони смахнул пепел с рукава своего пиджака.

– Вообще-то я никогда не отрицаю ничего, что кажется мне забавным, – легко ответил он. – Но ваше обвинение просто смехотворно.

– А! Вы так думаете? – Француз подался вперед. Болезненно дергая лицом, он озадаченно и нерешительно смотрел на Энтони, точно пораженный его поведением. – А что, если я скажу вам, месье, что на этот раз я исполнен решимости задержать Короля Виктора любой ценой, и ничто меня не остановит?

– Весьма похвально, – отозвался Энтони. – Однако вы и прежде не раз принимали подобное решение, не так ли, Лемуан? И он всегда брал над вами верх. Вы не боитесь, что это случится с вами снова? Он скользкий тип, как о нем говорят.