– По моему мнению, – сказал Баттл, – когда кто-то не может добиться своего одним путем, то пробует другой.

– Я не вполне вас понимаю, – сказал Джордж.

– Этот мошенник, этот Король Виктор, теперь отлично знает, что за залом совета следят. Поэтому он подбрасывает нам письма, чтобы мы расшифровали их и нашли тайник. А тогда – беда! Но мы с месье Лемуаном позаботимся о том, чтобы ее не случилось.

– Так у вас есть план, а?

– План – это очень громко сказано. Так, одна идейка… Но иногда идеи бывают очень полезны.

С этими словами суперинтендант отбыл. В его намерения не входило откровенничать с Джорджем.

Возвращаясь, он заметил на дороге Энтони и остановился.

– Хотите подвезти меня назад, к дому? – спросил тот. – Это хорошо.

– Где вы были, мистер Кейд?

– На станции, узнавал расписание поездов.

Баттл приподнял брови.

– Думаете опять нас покинуть? – поинтересовался он.

– Не сейчас, – рассмеялся Энтони. – Кстати, что стряслось с Айзекштейном? Он приехал на станцию на машине, когда я уже уходил, и вид у него был такой, словно ему привидение явилось.

– Мистер Айзекштейн? Вот уж не знаю. Мне кажется, такого, как он, привидением не пронять.

– Вот именно, – согласился Энтони. – Настоящий смуглолицый финансист, сильный и немногословный.

Вдруг Баттл подался вперед и тронул за плечо шофера.

– Остановите, пожалуйста. И подождите меня здесь.

К удивлению Кейда, он выпрыгнул из автомобиля. Однако минуту спустя, заметив приближавшегося месье Лемуана, Энтони решил, что суперинтендант, должно быть, покинул машину по его знаку.

Между детективами состоялся стремительный обмен репликами, после чего Баттл вернулся в машину, и они поехали дальше. Выражение его лица совершенно переменилось.

– Револьвер нашли, – неожиданно и резко сказал он.

– Что? – Энтони глядел на него с удивлением. – Где?

– В чемодане Айзекштейна.

– Быть не может!

– Быть может все что угодно, – сказал Баттл. – Никогда нельзя об этом забывать.

Он сидел абсолютно неподвижно, только ладонь похлопывала по колену.

– Кто его нашел?

Баттл дернул головой через плечо.

– Лемуан. Умный парень. В Сюртэ о нем очень высокого мнения.

– Но разве это не переворачивает с ног на голову все ваши идеи?

– Нет, – медленно ответил суперинтендант Баттл. – Я бы так не сказал. Конечно, должен признать, сначала я немного удивился. Зато другая моя идея начинает подтверждаться.

– Какая же?

Но суперинтендант уже переключился на новый предмет.

– Не могли бы вы поискать со мною мистера Эверсли? Мистер Ломакс просил ему кое-что передать. Он должен немедленно отправиться в Эбби.

– Хорошо, – сказал Энтони. Машина как раз остановилась у внушительных дверей. – Он, наверное, еще в постели.

– Думаю, что нет, – сказал детектив. – Приглядитесь и увидите его вон там, под деревьями, с миссис Ривел.

– Ну и зрение у вас, Баттл! – сказал Энтони и пошел выполнять поручение.

Он передал послание Биллу, который немедленно возмутился.

– Черт бы побрал этого Коддерса, – ворчал он про себя, шагая к дому, – почему он не может хоть иногда оставить меня в покое? И почему этим парням из колоний не сидится в их чертовых джунглях? Чего они вечно тут шныряют и сманивают лучших девушек? Сыт я ими всеми по горло…

– Вы уже слышали про револьвер? – спросила, затаив дыхание, Вирджиния, когда Билл ушел.

– Баттл мне сказал. Потрясающе, верно? Конечно, Айзекштейну вчера весь день не терпелось уехать, но я думал, что это были просто нервы. Он как раз из тех, кого я считал вне всяких подозрений в этом деле. Какой у него мог быть мотив, чтобы желать убрать принца Михаила с дороги?

– Да, в общую картину это как-то не укладывается, – согласилась Вирджиния задумчиво.

– В этом деле вообще ничего никуда не укладывается, – сказал недовольно Энтони. – Когда все только началось, я воображал себя детективом-любителем, но все, что мне удалось с тех пор, это ценой больших хлопот и ограниченных расходов отвести подозрения от гувернантки.

– Вы за этим ездили во Францию? – спросила Вирджиния.

– Да, жутко довольный собой, я направился в Динар побеседовать с графиней де Бретой, уверенный, что сейчас выясню, что ни о какой мадемуазель Брюн в ее доме не слыхали. А вместо этого узнал, что упомянутая особа на протяжении семи лет была буквально столпом всего дома. Так что – если, конечно, графиня тоже не мошенница – моя замечательная теория не выдержала испытания действительностью.

Вирджиния покачала головой.

– Мадам де Бретой вне подозрений. Я хорошо ее знаю, да и мадемуазель наверняка встречала, когда гостила у них в замке. И даже, возможно, знаю ее в лицо, хотя описать не смогу – так бывает с гувернантками, компаньонками и соседями по купе: на них смотришь и как будто не видишь. Ужасно, но я на них, правда, никогда внимательно не гляжу. А вы?

– Только когда попадаются очень хорошенькие женщины, – признался Энтони.

– Ну, тогда… – она осеклась. – В чем дело?

Взгляд Энтони был устремлен на человека, который только что отделился от группы деревьев и теперь стоял, вытянувшись в струнку. Это был герцословак, Борис.

– Прошу прощения, – сказал Энтони Вирджинии, – я должен сказать пару слов моему псу.

И он направился к Борису.

– В чем дело? Что вам нужно?

– Хозяин, – отозвался Борис, кланяясь.

– Да, все это очень хорошо, но не надо все время ходить за мной по пятам. Это выглядит странно.

Ни слова не говоря, Борис вытащил откуда-то замусоленный клочок бумаги – видимо, обрывок письма – и протянул его Энтони.

– Что это? – спросил Кейд.

На клочке был нацарапан адрес, и ничего больше.

– Он уронил, – сказал Борис. – А я принес хозяину.

– Кто уронил?

– Тот иностранный джентльмен.

– И зачем приносить его мне?

Борис взглянул на него с упреком.

– Ну, ладно, теперь иди, – сказал Энтони. – Я занят.

Борис отдал честь, повернулся на каблуках и зашагал прочь. Энтони вернулся к Вирджинии, засовывая клочок бумаги в карман.

– Что он хотел? – спросила она с любопытством. – И почему вы называете его своим псом?

– Потому что он ведет себя соответствующим образом, – ответил Кейд сначала на последний вопрос. – Думаю, в прошлой жизни он был ретривером. Сейчас он принес мне клочок письма, который обронил иностранный джентльмен. Наверное, Лемуан.

– Наверное, – согласилась Вирджиния.

– Вечно он ходит за мной по пятам, – продолжал Энтони. – Прямо как собака. И почти все время молчит. Только смотрит на меня большими круглыми глазами. Никак не могу понять, что ему нужно.

– А может, он имел в виду Айзекштейна? – предположила Вирджиния. – Тот ведь тоже никак не походит на англичанина.

– Снова Айзекштейн, – буркнул Энтони раздраженно. – А он-то тут при чем?

– А вы никогда не жалеете, что влезли в эту историю? – спросила вдруг Вирджиния.

– Жалею? Нет, конечно! Наоборот, я наслаждаюсь каждым мигом. Всю свою жизнь я только и делал, что напрашивался на неприятности. Ну, а на этот раз получил, кажется, больше, чем рассчитывал.

– Ну, зато вам теперь все ясно, – сказала Вирджиния, немного удивленная необычной серьезностью его тона.

– Не вполне.

Минуту или две они шли молча.

– Есть люди, – сказал Энтони, прервав тишину, – которые не различают сигналов. Машинист, увидев впереди красный семафор, тормозит или останавливается. А я, наверное, родился дальтоником. Только увижу красный, сразу кидаюсь вперед, как бык. И, конечно, рано или поздно навлеку на себя беду. А как иначе? И по заслугам. Такие люди, как я, сбивают с пути остальных.

Он по-прежнему говорил очень серьезно.

– Наверное, – сказала Вирджиния, – вам часто приходилось рисковать?

– Да, не рискнул пока только жениться.

– Какой вы циник.

– Я не хотел. Брак – я имею в виду настоящий брак – это самое большое приключение в жизни.

– Такой подход мне нравится, – ответила Вирджиния, вспыхнув.

– Я бы хотел жениться на женщине, чья жизнь совершенно не похожа на мою. Но, если я найду такую, то как нам быть? Мне принять ее образ жизни или ей – мой?

– Если она вас любит…

– Сантименты, миссис Ривел. Вы сами это знаете. Любовь – не наркотик, помогающий отрешиться от тягот окружающего мира. То есть, любовь может быть и такой, но это жалко, ведь она способна на большее. Как вы думаете, каким видели свой брак король и его жена-нищенка после года совместной жизни? Не пожалела ли она о том времени, когда ходила босая и в рубище, но зато не знала забот? Думаю, что пожалела. А какой был бы прок, если бы ради нее он отказался от своей короны? Никакого. Из него получился бы совсем негодный нищий, я уверен. Да и какая женщина станет уважать мужчину, который не умеет толком делать свое дело?

– Так вы влюбились в нищенку, мистер Кейд? – спросила Вирджиния тихо.

– Нет, наоборот, но суть дела от этого не меняется.

– И никакого выхода нет? – спросила она.

– Выход всегда есть, – ответил Энтони мрачно. – У меня есть одна теория, согласно которой человек получает все, что хочет, но за свою цену. И знаете, чем он платит в девяти случаях из десяти? Компромиссом. Скотская штука этот компромисс, но чем ближе к среднему возрасту, тем он неизбежнее. Вот и ко мне подкрался. Чтобы получить женщину, котора мне нужна, я уже согласен даже… даже пойти работать.