Агата Кристи - Тайна замка Чимниз

Барон ответил не сразу.

– А вы мемуары эти прочли? – осторожно спросил он наконец.

– Кажется, я получил ответ, – сказал Энтони с улыбкой. – Еще одно замечание, барон. Как честный человек, предупреждаю вас, что в мои намерения по-прежнему входит доставить мемуары издателю не позднее среды тринадцатого октября.

Барон вытаращился на него.

– Но ведь они больше не у вас?

– Я сказал, в среду. Сегодня пятница. У меня есть еще пять дней, чтобы заполучить их обратно.

– А если их сожгли?

– Не верю. И по весьма основательной причине.

Разговаривая, они обогнули угол террасы. Навстречу им двигался массивный человек. Энтони, никогда еще не видавший великого мистера Германа Айзекштейна, устремил на него заинтересованный взгляд.

– А, барон, – сказал Айзекштейн, взмахнув рукой с зажатой в пальцах толстой черной сигарой, которую он курил. – Плохи наши дела, очень плохи.

– Мой добрый друг, мистер Айзекштейн, как вы правы, – воскликнул барон. – Величественное здание проекта, возведенное нами, оно все рушится.

Энтони предоставил двух джентльменов своим переживаниям и тактично удалился. Возвращаясь к выходу на террасу, он вдруг замер. Прямо из центра тисовой живой изгороди поднималась в воздух тонкая струйка дыма.

«Наверное, она пустая внутри, – подумал Энтони. – Мне приходилось о таком слышать».

Он быстро огляделся. Лорд Кейтерхэм был занят с капитаном Андраши в дальнем конце террасы. Кейд видел только их спины. Пригнувшись, он нырнул в могучий тисовый куст.

Энтони оказался прав. Изгородей оказалось две, а не одна, и разделял их узкий проход. Вход в него находился немного дальше, со стороны дома. Никакой тайны в этом не было – просто ни один человек, взглянув на изгородь с фасада, не заподозрил бы ничего подобного.

Энтони вгляделся в открывшийся перед ним узкий коридор. На полпути к повороту в плетеном кресле, привольно раскинувшись, сидел какой-то человек. Недокуренная сигара дымилась на ручке кресла, а сам он, по-видимому, дремал.

– Хм! – сказал себе Кейд. – Судя по всему, мистер Хайрам Фиш предпочитает солнцу тень.

Энтони вернулся на террасу, ясно понимая лишь одно: единственное место, где здесь можно поговорить без риска быть подслушанным, – это середина озера.

В доме гулко ударили в гонг, и из боковой двери торжественно появился Тредвелл.

– Ланч подан, милорд.

– Ах! – оживился лорд Кейтерхэм. – Ланч!

Тут из дома вырвались две девочки. Точнее, две чрезвычайно оживленные маленькие женщины десяти и двенадцати лет, называемые, если верить Бандл, Далси и Дейзи, однако больше известные как Гаггл и Винкл. Они скакали и прыгали, точно дикие индейцы, сопровождая свой воинственный танец пронзительными воплями до тех пор, пока не появилась Бандл и не усмирила эту парочку.

– Где мадемуазель? – строго спросила она.

– У нее мигрень, мигрень, мигрень! – пропела Винкл.

– Ур-р-ра! – вторила ей Гаггл.

Тем временем лорду Кейтерхэму удалось загнать бо́льшую часть гостей в дом. Теперь его увещевающая длань легла и на плечо Энтони.

– Идемте в мой кабинет, – выдохнул он ему в ухо. – Там у меня есть кое-что особенное.

Прокравшись через холл, словно он был вором, а не владельцем дома, лорд Кейтерхэм скользнул в свое убежище. Там он отпер буфет и извлек из него разнообразные бутылки.

– Как поговорю с иностранцем, так пить хочется, – сказал он, словно извиняясь. – Даже не знаю почему.

В дверь постучали, и в приотворившейся щели возникла голова Вирджинии.

– Смешаете мне мой особый коктейль? – спросила она.

– Разумется, – радушно отвечал лорд Кейтерхэм. – Входите.

Следующие несколько минут были посвящены серьезному ритуалу.

– Полегчало, – сказал со вздохом лорд Кейтерхэм, ставя на стол стакан. – Как я уже говорил, разговоры с иностранцами меня особенно утомляют. Наверное, это потому, что они такие вежливые… Идемте. Надо ведь и поесть.

И он повел гостей в столовую. Вирджиния, положив руку на локоть Энтони, слегка его задержала.

– Сегодня я свое доброе дело сделала, – прошептала она. – Лорд Кейтерхэм показал мне тело.

– Ну? – нетерпеливо прошептал Энтони.

Сейчас должна была подтвердиться или быть опровергнута одна из его теорий.

Вирджиния покачала головой.

– Вы ошиблись, – прошептала она, – это действительно принц Михаил.

– А! – Энтони испытал глубокое огорчение. – А у мадемуазель случилась мигрень, – добавил он вслух разочарованным тоном.

– При чем тут ее мигрень?

– Возможно, ни при чем, просто мне хотелось ее увидеть. Видите ли, я выяснил, что мадемуазель занимает вторую комнату с краю – ту самую, где вчера ночью я видел свет.

– Это интересно.

– Может быть, и нет… Но я все же надеюсь повидать мадемуазель еще до конца дня.

Ланч был настоящим испытанием. Даже бодрая жизнерадостность Бандл не смогла разрядить атмосферу и сплотить разношерстную компанию. Барон и Андраши были так безукоризненно-официальны, так тщательно соблюдали этикет, будто вкушали трапезу в мавзолее. Лорд Кейтерхэм совсем сник и двигался, как во сне. Билл Эверсли не спускал влюбленного взгляда с Вирджинии. Джордж, ни на секунду не забывая о щекотливом положении, в которое он сам себя загнал, серьезно беседовал с бароном и мистером Айзекштейном. Гаггл и Винкл совсем обезумели от радости, что у них дома произошло убийство, и на них приходилось то и дело шикать и призывать их к порядку. И только мистер Хайрам Фиш бесстрастно работал челюстями, перемалывая еду, и лишь изредка открывал рот не для того, чтобы наполнить его пищей, а для того, чтобы процедить со своим тягучим американским выговором какое-нибудь краткое замечание. Суперинтендант Баттл предусмотрительно скрылся еще до начала трапезы, и никто не знал, где он.

– Слава богу, все кончилось, – шепнула Бандл Энтони, когда они выходили из-за стола. – И Джордж увозит сегодня всех иностранцев в Эбби, чтобы там на свободе потолковать о государственных тайнах.

– Возможно, это разрядит атмосферу, – поддержал ее Энтони.

– Я не возражаю против американца, – продолжала Бандл, – он и папа часами могут обсуждать первые издания в каком-нибудь уединенном уголке. Мистер Фиш… – тут к ним как раз приблизился тот, о ком они говорили, – я запланировала для вас спокойный день.

Американец поклонился.

– Вы очень добры, леди Эйлин.

– Мистер Фиш, – сказал Энтони, – провел очень спокойное утро.

Тот бросил на него быстрый взгляд.

– А, так, значит, вы нашли меня в моем тайном убежище? Бывают мгновения, сэр, когда фраза «вдали от безумной толпы» становится основным девизом человека спокойных взглядов.

Бандл пошла дальше, а Энтони остался с американцем. Тот перешел почти на шепот.

– Я придерживаюсь того мнения, – сказал он, – что в недавнем скандальчике немало таинственного!

– Сколько угодно, – согласился Энтони.

– Тот лысый парень, вероятно, их родственник?

– Что-то вроде.

– Центральноевропейцы всех переплюнули, – объявил мистер Фиш. – Всюду шепчутся, что убитый джентльмен был на самом деле Его Высочеством. Это верно, не знаете?

– Здесь он пребывал как граф Станислав, – отвечал Энтони уклончиво.

На это мистер Фиш отреагировал еще более таинственным:

– Ой-ёй!..

После чего умолк на несколько минут.

– А этот ваш капитан полиции, – продолжил он наконец. – Баттл, или как там его еще. Он товар что надо?

– В Скотленд-Ярде так думают, – сухо ответил Энтони.

– Мне он показался вроде как стреноженным, – заметил мистер Фиш. – Напора в нем нету. А эта его идея, держать всех тут и никого не выпускать, это еще к чему?

С этими словами он метнул на Энтони пронзительный взгляд.

– Видите ли, завтра утром нас ждут на дознании, всех.

– И это все? И ничего больше? Никого из гостей лорда Кейтерхэма ни в чем не подозревают?

– Мой дорогой мистер Фиш!

– Просто мне стало чуток не по себе – я ведь иностранец… Хотя теперь я вспомнил – убийца вроде бы пришел снаружи. Окно оставили незапертым, так, что ли?

– Так, – ответил Энтони, глядя прямо перед собой.

Мистер Фиш вздохнул. Через минуту-другую он жалобно продолжил:

– Молодой человек, вы знаете, как удаляют воду из шахты?

– Как?

– Откачивают насосами – чертовски трудная работенка!.. Но я вижу, что мой гостеприимный хозяин уже отходит вон от той группы. Поспешу к нему.

Мистер Фиш неслышно удалился, а его место тут же заняла Бандл.

– Странный он, этот Фиш, да? – заметила она.

– Да, странный.

– Зря вы смотрите на Вирджинию, – сказала Бандл резко.

– Я и не смотрю.

– Смо́трите. Понять не могу, как ей это удается. Дело не в том, что она говорит, и даже не в том, как она выглядит. Просто она каждый раз попадает точно в яблочко. Правда, сейчас она выполняет свой долг где-то еще. Но она просила меня быть с вами полюбезнее – и я буду, а если понадобится, то силой.

– Сила не потребуется, – заверил ее Энтони. – Но, если вам все равно, где проявлять любезность, то я предпочел бы, чтобы это было на воде, в лодке.

– Недурная мысль, – отозвалась Бандл задумчиво.

И они вместе пошли к озеру.

– Я хочу задать вам всего один вопрос, – начал Кейд, мягко оттолкнувшись от берега, – прежде чем мы заговорим о вещах по-настоящему интересных. Сначала дело, потом удовольствие.