Агата Кристи - Тайна замка Чимниз

Энтони и детектив вышли.

Тела на месте трагедии уже не было. На полу, там, где оно лежало, осталось темное пятно, но больше ничего в комнате не говорило о том, что здесь произошло. Солнечный свет затоплял комнату, вливаясь сквозь окна и придавая сочный оттенок старым дубовым панелям. Энтони с удовольствием огляделся.

– Очень мило, – заметил он. – Ничего нет лучше старой доброй Англии, верно?

– Вам показалось сначала, что звук донесся отсюда? – спросил Баттл, никак не отреагировав на его комментарий.

– Дайте-ка я погляжу.

Кейд открыл окно, вышел на террасу и стал смотреть на дом.

– Да, точно, отсюда, – сказал он. – Комната занимает весь угол дома, и к тому же как бы выдвинута вперед. Если бы стреляли в другом месте, то звук долетел бы слева, а я слышал его где-то позади себя, или, может быть, справа. Поэтому я и подумал про браконьеров. Комната ведь на самом краю здания.

Он уже переступил через порог обратно, как вдруг замер и спросил, словно его только что осенило:

– Но почему вы спрашиваете? Вы ведь уже знаете, что его убили здесь, или нет?

– А! – отозвался суперинтендант. – В том-то и дело, что мы никогда не знаем достаточно. Хотя на этот раз вы правы, его действительно застрелили здесь. А что вы говорили про окна?

– Они были заперты. Изнутри.

– Все?

– Да, все три окна.

– Вы уверены, сэр?

– Обычно я уверен в том, что говорю, такая у меня привычка. А что?

– Да так, просто забавно, – отвечал суперинтендант.

– Что забавно?

– Когда сегодня утром здесь был обнаружен труп, среднее окно было открыто – то есть не заперто на задвижку.

– Ого! – сказал Энтони, опускаясь на подоконник и вынимая из кармана портсигар. – Вот это удар. Тогда дело принимает совсем другой оборот. И у нас появляются две возможности. Либо убийство совершил кто-то из тех, кто был тогда в доме, а окно открыл уже после моего ухода, чтобы подозрение пало на меня – благо, я так кстати подвернулся, – либо, называя вещи своими именами, я вру. Осмелюсь предположить, что вы склоняетесь ко второй возможности, но, клянусь честью, вы не правы.

– Никто не покинет этот дом, пока я не разберусь с каждым, это я могу вам обещать, – буркнул суперинтендант Баттл.

Энтони взглянул на него с надеждой.

– И давно вы заподозрили, что это кто-то в доме? – спросил он.

Баттл улыбнулся.

– С самого начала. Ваш след – он, как бы это выразиться, слишком очевидный. А когда ваши ботинки в точности совпали с ним, я окончательно убедился, что это не вы.

– Поздравляю Скотленд-Ярд, – сказал Энтони радостно.

Но именно тогда, когда Баттл признал видимую непричастность Кейда к преступлению, молодой человек ощутил особенно острую необходимость быть настороже. Суперинтендант Баттл – офицер проницательный и хитрый; когда он рядом, ошибок допускать нельзя.

– Так вот где это случилось? – сказал Энтони, кивая на темное пятно на полу. – Из чего его застрелили – из револьвера?

– Да, но марку установят только после вскрытия, когда достанут пулю из тела.

– Значит, его не нашли?

– Нет, не нашли.

– И никаких зацепок?

– Кое-что есть.

Жестом, который пристал скорее фокуснику, чем офицеру полиции, суперинтендант Баттл вынул откуда-то половинку листа писчей бумаги. В то же время он пристально, хотя и незаметно, следил за реакцией Энтони.

Но молодой человек, нисколько не смутившись, сразу признал то, что было на нем изображено.

– Ага! Никак опять Братство Красной Руки… Завели бы хоть литографию, что ли, чем каждый раз рисовать заново. И как им только не надоест? Где ее нашли?

– Под телом. А вы уже видели это изображение раньше, сэр?

Энтони в подробностях поведал ему о своем кратком столкновении с этой организацией, активно пекущейся об общественном благе.

– Надо понимать, что это «братцы» его укокошили?

– Эта идея представляется вам сомнительной, сэр?

– С одной стороны, подобное действие как раз отвечает их пропаганде. Но, с другой стороны, я неоднократно замечал, что люди, особенно рьяно ратующие за кровопролитие, обычно не выносят даже вида крови. Не думаю, чтобы у «братцев» хватило духу на убийство. К тому же они такие колоритные типы, что я даже представить не могу кого-либо из них в качестве гостя в этом доме. Хотя как знать…

– Вот именно, мистер Кейд. Как знать.

Энтони вдруг развеселился.

– Понимаю, о чем вы думаете. Открытое окно, цепочка следов, подозрительный неизвестный в местной гостинице… Но, уверяю вас, мой дорогой суперинтендант, я кто угодно, но только не агент Красной Руки.

Суперинтендант Баттл улыбнулся – едва заметно – и разыграл свою последнюю карту.

– Не возражаете, если я попрошу вас взглянуть на тело? – предложил он вдруг.

– Нисколько, – тут же отозвался Энтони.

Баттл вынул из кармана ключ, вывел Кейда в коридор и, шагая впереди, подвел его к какой-то двери, которую отпер. Это оказалась одна из малых гостиных. Тело лежало на столе, покрытое простыней.

Суперинтендант Баттл дождался, чтобы Энтони приблизился, и лишь тогда молниеносным движением откинул покров.

Его глаза так и сверкнули, когда он услышал подавленный вскрик и заметил изумленный вид спутника.

– Итак, вы его узнали, мистер Кейд, – сказал он, всеми силами стараясь придать своему голосу обычное бесстрастие.

– Да, я встречал этого человека раньше, – сказал Энтони, оправляясь от удивления. – Но не как принца Михаила Оболовича. Он представился мистером Холмсом, посыльным издательства «Бальдерсон и Ходжкинс».

Суперинтендант с удрученным видом человека, обманутого в лучших надеждах, вернул простыню на место. Энтони стоял, положив руки в карманы и глубоко задумавшись.

– Так вот что имел в виду старина Лоллипоп, когда говорил о «других методах», – буркнул он наконец.

– Прошу прощения, мистер Кейд?

– Ничего, суперинтендант. Извините, я задумался. Дело в том, что я – точнее, мой друг Джимми Макграт – только что потерял тысячу фунтов.

– Тысяча фунтов – немалая сумма, – сказал Баттл.

– Дело не столько в этой тысяче, – сказал Энтони, – хотя я полностью согласен с вами, сумма действительно немалая. Больше всего меня бесит, как легко они обвели меня вокруг пальца. Подумать только, я ведь сам отдал им рукопись, точно последний олух… Мне больно, суперинтендант, действительно больно.

Детектив промолчал.

– Ну что ж, – сказал Энтони. – Сожаления тщетны, и, может быть, не все еще потеряно. Случись мне перехватить мемуары старины Стилптича до следующей среды, денежки, быть может, еще будут у меня в кармане.

– Не возражаете, если мы вернемся на место преступления, мистер Кейд? Есть еще одна мелочь, на которую я хотел бы вам указать.

Вернувшись в зал, детектив немедленно подошел к среднему окну.

– Я тут подумал, мистер Кейд… У этого окна заедает рама, очень сильно заедает. Возможно, вы ошиблись, считая окно запертым, тогда как в нем просто заклинило раму. Уверен, да, я почти уверен, что так оно и было.

Энтони смотрел на него внимательно.

– А что, если я, в свою очередь, уверен, что ничего подобного не было?

– То есть вы не допускаете возможности ошибки? – переспросил Баттл, пристально глядя ему в глаза.

– Ну, только в качестве личного одолжения вам – да, я мог ошибиться.

Баттл удовлетворенно улыбнулся.

– Как быстро вы все понимаете, сэр… И вы не возражаете упомянуть об этом как-нибудь в случайном разговоре, если понадобится?

– Нисколько. Я…

Энтони запнулся, так как Баттл стиснул его руку; весь подавшись вперед, суперинтендант прислушивался. Жестом призвав Кейда к молчанию, он на цыпочках подошел к двери и широко ее распахнул.

На пороге стоял высокий мужчина с черными волосами, расчесанными на пробор, синими, точно фарфоровыми, глазами и широким лицом, хранящим выражение безмятежной невинности.

– Прошу прощения, джентльмены, – произнес он медленно и врастяжку, на трансатлантический манер. – Нельзя ли осмотреть место преступления? Я так понимаю, что вы оба из Скотленд-Ярда?

– Не имею такой чести, – сказал Энтони. – Но вот этот джентльмен – суперинтендант Баттл из Скотленд-Ярда.

– Неужели? – переспросил американский джентльмен с видимым интересом. – Очень рад встрече, сэр. Мое имя Хайрам Пи Фиш, из Нью-Йорка.

– Что вы хотели здесь увидеть, мистер Фиш? – спросил детектив.

Американец, мягко ступая, вошел в комнату и с большим интересом приблизился к пятну на полу.

– Меня интересуют преступления, мистер Баттл. Это одно из моих хобби. Я даже подал в один из наших еженедельников монографию на тему «Дегенерация и преступник».

Говоря, он медленно обводил комнату глазами, не пропуская, кажется, ни одной детали. На окне его взгляд задержался немного дольше.

– Тело, – сказал суперинтендант Баттл, указывая на очевидный факт, – уже унесли.

– Разумеется, – сказал мистер Фиш, и его взгляд скользнул по дубовым панелям на стенах. – Замечательные картины в этом зале, господа. Гольбейн, два Ван Дейка и, если я не ошибаюсь, Веласкес. Я люблю картины – и первые издания тоже. Именно ради них лорд Кейтерхэм и пригласил меня сюда.

Он тихо вздохнул.

– Полагаю, что теперь все кончится. Наверное, гостям было бы приличнее всего немедленно вернуться в город?