Внезапно он прервал себя.

— Скажите, мадемуазель, в последнее время вы не получали весточек от мадемуазель Ленокс?

— Всего лишь одно небольшое и сумбурное письмо. Мне кажется, она была недовольна тем, что я вернулась в Англию.

Пуаро кивнул.

— Я разговаривал с ней в день ареста месье Кеттеринга. Это был очень интересный разговор со всех точек зрения.

Он снова перевел дыхание. Катарина молчала, стараясь не нарушить его размышлений.

— Мадемуазель, — произнес он наконец. — Разрешите мне коснуться весьма деликатного вопроса. Я уверен, есть женщина, которая любит месье Кеттеринга, — поправьте меня, если я ошибаюсь, — и ради нее… да, ради нее, я готов думать, что полиция была неправа, арестовав месье Кеттеринга. Вы случайно не знаете, кто эта женщина?

После незначительной паузы Катарина ответила:

— Да… мне кажется, я знаю, кто она.

Пуаро наклонился к ней.

— Я не удовлетворен, мадемуазель. Нет, не удовлетворен. Факты, все основные факты против месье Кеттеринга. Но один факт был оставлен без внимания.

— Какой именно?

— Изуродованное лицо жертвы. Я, мадемуазель, спрашивал себя сотни раз: способен ли такой человек, как Дерек Кеттеринг, нанести этот сокрушительный уар после совершения убийства? Ради чего это было сделано? Какая цель преследовалась? Способен ли Дерек Кеттеринг по складу своего характера на подобное действие? И я, мадемуазель, не смог найти ответа ни на один из этих вопросов. Снова и снова я возвращался к вопросу «почему»? Единственное, что помогло мне выйти на правильный след, находится здесь.

Он раскрыл свой бумажник и достал оттуда что-то, что держал теперь между большим и указательным пальцами.

— Помните, мадемуазель? Вы видели, как я поднял эти волоски с коврика в купе мадам Кеттеринг.

Катарина подалась вперед и внимательно посмотрела на волоски.

Пуаро несколько раз медленно покачал головой.

— Они ничего не говорят вам, мадемуазель. И все же я думаю, что вы в состоянии обо всем догадаться.

— Я много думала об этом, — медленно произнесла Катарина, — и пришла к довольно странным выводам. Вот почему я спрашивала вас о том, что вы делали в Париже, месье Пуаро.

— Когда я написал вам…

— Из отеля «Риц»?

Странная улыбка показалась на губах Пуаро.

— Да, вы совершенно правы, из отеля «Риц». Я люблю роскошь, особенно когда за меня платит миллионер.

— Российское посольство, — нахмурилась Катарина. — Нет, я не понимаю, каким образом это может оказаться полезным.

— Я и не ожидал, что это посещение принесет прямую пользу. Мне нужна была определенная информация. Я встретился там с одним человеком и угрожал ему. Да, мадемуазель, я, Эркюль Пуаро, угрожал ему.

— Полицией?

— Нет, — сухо возразил Пуаро. — Гораздо более страшным оружием — прессой.

Он посмотрел на Катарину, и та улыбнулась ему, покачивая головой.

— Не превращаетесь ли вы снова в устрицу, месье Пуаро?

— Нет, нет! Я не хочу ничего от вас скрывать и расскажу вам все. Я подозревал этого человека в том, что он организовал продажу драгоценностей месье Ван Альдину. Я обвинил его в этом и постепенно заставил рассказать мне всю историю. Я узнал о месте продажи драгоценностей, а также о человеке, который в это время прогуливался по улице недалеко от дома, где состоялась сделка, — о человеке с почтенной седой головой и молодой, легкой походкой, о человеке, которого я мысленно окрестил «месье Маркиз».

— А теперь вы возвратились в Лондон, чтобы встретиться с мистером Ван Альдином?

— Не только с этой целью. У меня здесь есть и другие дела. С момента появления в Лондоне я успел повидаться с двумя людьми — с театральным агентом и известным врачом с Харли-стрит. От каждого из них я уже получил определенную информацию. Сопоставьте эти факты, мадемуазель, и, может быть, вы придете к тем же выводам, что и я.

— Я?

— Да, вы. Скажу вам, мадемуазель, еще, что с самого начала меня занимал вопрос, совершено ли убийство и кража рубинов одним и тем же лицом. Долгое время я не был уверен…

— А теперь?

— Теперь я знаю.

Наступило молчание. Катарина подняла голову, глаза ее блестели.

— Я не так умна, как вы, месье Пуаро. Половину того, что вы мне рассказали, я просто не поняла. К своим собственным выводам я пришла совсем иным путем.

— Ну конечно, так всегда бывает, — спокойно согласился Пуаро. — Любое зеркало показывает истинную картину, но каждый человек видит ее по-своему.

— Мои выводы, может быть, абсурдны; может быть, они полностью отличаются от ваших, но…

— Да?

— Скажите, поможет вам вот это?

И она протянула ему вырезку из газеты. Он прочел, поднял глаза и серьезно кивнул.

— Да, мадемуазель. Как я вам говорил, каждый по-своему смотрит в зеркало, но отражаемая им истина — одна.

Катарина встала.

— Мне надо, идти, — сказала она. — Я едва успеваю на поезд. Месье Пуаро…

— Да, мадемуазель?

— Так больше продолжаться не может. Я… я этого просто не вынесу…

В голосе ее послышался надрыв.

Пуаро успокаивающе похлопал ее по руке.

— Мужайтесь, мадемуазель. Не теряйте духа. Конец уже близок.

33. Ещё одна версия

— Месье Пуаро просил принять его, сэр.

— Черт бы его побрал! — воскликнул Ван Альдин.

Клайтон хранил сочувственное молчание.

Ван Альдин встал и сердито зашагал по комнате.

— Думаю, вы уже видели эти отвратительные публикации в сегодняшних газетах?

— Я едва пробежал их, сэр.

— Все еще продолжают мусолить это дело?

— Боюсь, что да, сэр…

Миллионер снова сел, облокотившись на стол.

— Если бы я мог только предполагать, — проворчал он. — Зачем только я попросил этого низкорослого бельгийца выяснить правду? Конечно, я думал о том, чтобы найти убийцу Рут…

— Вы хотите, чтобы ваш зять остался безнаказанным?

Ван Альдин вздохнул.

— Нет, конечно, но я хотел бы осуществить правосудие своими собственными руками.

— Не думаю, сэр, что это было бы разумным поступком.

— А, все равно… Вы уверены, что Пуаро так уж нужно меня видеть?

— Да, мистер Ван Альдин. Он очень просил о встрече с вами.

— Ну что ж. Тогда придется его принять. Передайте, что он может зайти, если пожелает, сегодня утром.

Бодрый и жизнерадостный Пуаро вошел в номер Ван Альдина. Он, казалось, не замечал некоторой холодности в поведении миллионера и долго болтал о разных пустяках. Он объяснил, что приехал в Лондон повидаться со своим врачом и назвал имя знаменитого хирурга.

— Нет, нет, это память pas la querre[71], а о тех днях, когда я служил в полиции, — пуля дерзкого апаша.

Он дотронулся до левого плеча и очень натурально вздрогнул.

— Я всегда считал вас счастливым человеком, месье Ван Альдин, вы совсем не соответствуете нашему представлению о миллионерах, как о людях, страдающих постоянным расстройством желудка.

— Очень тронут, — бросил Ван Альдин. — Я веду очень простой образ жизни, вы ведь знаете. Обычная еда, никаких излишеств.

— Вы, кажется, виделись с мисс Грей, не так ли? — как бы между прочим спросил Пуаро, повернувшись к секретарю.

— Да, вы правы, — ответил Клайтон и покраснел.

— Как? — в удивлении воскликнул Ван Альдин. — Почему вы мне не сказали об этом, Клайтон?

— Я не думал, что это будет вам интересно, сэр.

— Ну как же, вы же знаете, что мне очень нравится эта девушка, — возразил Ван Альдин.

— Очень жаль, что она вновь похоронила себя в глуши, в Сент Мэри Мид, — вставил Пуаро.

— Это крайне благородно с ее стороны, — с жаром вмешался Клайтон. — Не всякий согласится жить там, чтобы прислуживать старой и сварливой женщине, земные дни которой уже фактически сочтены.

— Мне нечего сказать, — произнес Пуаро, сверкнув глазами, — Но все равно жаль. А теперь, господа, перейдемте к делу.

Оба мужчины с удивлением посмотрели на Пуаро.

— Пожалуйста, не удивляйтесь и не поражайтесь тому, что я сейчас скажу. Предположим, месье Ван Адльдин, что месье Дерек Кеттеринг, в конце концов, никого не убивал…

— Что?!

Оба мужчины уставились на него в крайнем изумлении.

— Я говорю, предположим, что месье Кеттеринг не виновен в смерти своей жены.

— Вы что, с ума сошли, месье Пуаро? — воскликнул Ван Альдин.

— Нет, я не сошел с ума, — возразил маленький бельгиец. — Возможно, я — чудак. Во всяком случае, которые меня именно так и называют, но во всем, что касается моей профессии, я всегда, как принято говорить, сохраняю ясную голову. Скажите, месье Ван Альдин, вы были бы обрадованы или огорчены, если бы это мое предположение подтвердилось?

Ван Альдин тупо на него уставился.

— Разумеется, я был бы рад этому, — произнес он наконец. — Но объясните, это просто предположение или оно подтверждается какими-либо фактами?

Пуаро посмотрел на потолок.

— Выяснилось, — спокойно сказал он, — что это убийство мог совершить, в конце концов, и граф де ла Рош. Я смог установить, что его алиби было сфабриковано.

— Каким образом вам это удалось?

Пуаро со скромным видом пожал плечами.

— У меня свои собственные методы. Немного ловкости, немного ума — и дело сделано.

— Но рубины, — продолжал Ван Альдин. — Рубины, которые были обнаружены у графа, оказались поддельными.

— Кстати, если граф и совершил это преступление, то только ради рубинов. Но вы выпускаете из виду одну возможность, месье Ван Альдин. Рубины могли быть украдены и до появления графа.

— Но ведь это совершенно новая версия! — воскликнул Клайтон.