— Отличный ход, дорогой партнер, просто великолепный.

Билл Эверсли и Ронни Деверукс тем временем тщательно обдумывали план действий.

— Предположим, он уляжется часов в двенадцать. А уснет когда? Через час? — Билл зевнул. — Странно, обычно я заваливаюсь спать не раньше трех, а именно сегодня, когда нужно подождать, я бы все отдал, чтобы, точно какой-нибудь пай-мальчик, лечь прямо сейчас.

Как выяснилось, остальных тоже почему-то одолела сонливость.

— Дорогая Мария, — в голосе сэра Освальда слышалось легкое раздражение, — сколько раз я просил вас быстрее решать, прорезать масть[176] или нет. Вы же выдаете весь расклад.

Леди Кут, конечно, могла бы возразить, что поскольку сэр Освальд «сидит за болвана», он не имеет права комментировать игру своего партнера. Но она не воспользовалась возможностью уколоть мужа, а, добродушно улыбнувшись, легла пышной грудью на стол и уставилась в карты Джерри Уэйда, сидевшего справа. Ее волнение утихло, поскольку она высмотрела у него на руках даму. Леди Кут пошла с валета, взяла взятку и открыла карты:

— Четыре взятки, и «роббер»[177]. Думаю, мне просто очень повезло — с такими картами взять четыре.

«Повезло, — пробормотал про себя Джерри Уэйд. Он отодвинул стул и направился к тем, кто стоял у камина. — Теперь это так называется! Да за ней нужен глаз да глаз!»

Леди Кут собрала банкноты и серебро.

— Я не так уж хорошо играю, — печально произнесла она с плохо скрытым самодовольством. — Просто мне очень везет.

— Вы никогда не будете хорошо играть в бридж, Мария, — отрезал сэр Освальд.

— Да, дорогой, — согласилась леди Кут. — Знаю, ведь вы мне все время об этом говорите. А я так стараюсь.

— Действительно старается, — вполголоса произнес Джералд Уэйд, — в этом нет никаких сомнений. Да она, того и гляди, положит голову вам на плечо — лишь бы разглядеть ваши карты.

— Знаю, что стараетесь, — резко сказал сэр Освальд. — Просто вы ничего не смыслите в картах.

— Да, дорогой. Вы всегда говорите мне об этом. Простите, Освальд, но вы должны мне еще десять шиллингов.

— Неужели?

— Конечно, вы были должны мне восемь фунтов и десять шиллингов, а отдали только восемь фунтов.

— О, Господи, прошу прощения.

Леди Кут грустно улыбнулась и взяла еще десять шиллингов. Она очень любила своего мужа, но ни при каких обстоятельствах не позволила бы ему недодать ей десять шиллингов.

Сэр Освальд подошел к столику с напитками и как гостеприимный хозяин стал угощать всех виски с содовой. Только в половине первого гости разошлись по своим спальням.

Ронни Деверуксу, чья комната была рядом с комнатой Джералда Уэйда, было поручено сообщить, когда тот уснет. Без четверти два Ронни тихонько обошел всех. Хихикая и перешептываясь, вся компания, облаченная в халаты и пижамы, собралась у дверей Джералда Уэйда.

— Минут двадцать назад он погасил свет, — хриплым шепотом доложил Ронни. — Я уж думал, что он вообще не собирается спать. Я только что заглядывал к нему — ни звука. Ну так что?

И снова были торжественно извлечены все будильники, но тут возникла очередная проблема.

— Нельзя нам вваливаться толпой — будет слишком шумно, а если по одному, то мы и до утра не управимся. Пусть войдет кто-нибудь один, а остальные передадут ему часы через дверь.

И опять начались дебаты по поводу того, кому поручить это ответственное дело. Девушки не подходили, так как могли захихикать. Рослого Билла Эверсли забраковали из-за веса и тяжелой походки, хотя сам он вовсе не считал себя таким уж увальнем. Джимми Тесиджер и Ронни Деверукс — еще куда ни шло. Однако в конце концов остановились на кандидатуре Руперта Бейтмена.

— Да, он тот, кто нам нужен, — не мог не признать Джимми. — У него неслышный шаг, совсем как у кошки, и еще — если Джерри вдруг проснется, он запросто что-нибудь наплетет ему, чтобы тот ничего не заподозрил.

— Что-нибудь классное, — глубокомысленно заметила Лакомка.

— Вот именно, — .поддержал ее Джимми.

Понго проделал все ловко и быстро. Бесшумно открыв дверь спальни, он исчез в темноте с двумя самыми большими будильниками, через пару минут вернулся, взял еще два, исчез — и так далее. Наконец он вышел. Приложив ухо к двери, друзья прислушались. Ровное дыхание Джералда Уэйда заглушалось назойливо-нетерпеливым тиканьем восьми будильников мистера Мергатройда.

Глава 3

Неудавшаяся шутка

— Двенадцать часов, — упавшим голосом объявила Лакомка.

Шутка не удалась, хотя будильники сработали безукоризненно. Они зазвонили с такой силой, с таким усердием, что Ронни Деверукс буквально вылетел из постели, решив, что грянул Судный день[178]. Если такой звон стоял в соседней комнате, то что же творилась там, где они стояли? Ронни выскочил в коридор и приложил ухо к двери.

Он ждал, когда Джерри разразится проклятьями, но ничего не услышал, то есть не услышал того, что ожидал. Будильники, как им и полагалось, нагло и громко тикали, да тут еще очередной из них затрезвонил, да так резко, так оглушительно, что и мертвый услышал бы. В общем, не было никаких сомнений в том, что будильники не подвели, и мистер Мергатройд мог ими гордиться. Но Джералд Уэйд, однако, оказался крепким орешком.

Компания приуныла.

— Нет, хороший человек так не поступает, — пробурчал Джимми Тесиджер.

— А может, он решил, что это телефон, повернулся на другой бок и снова заснул, — предположила Элен (или Нэнси).

— Это ненормально, — нахмурился Руперт Бейтмен. — Думаю, ему следует обратиться к врачу.

— Что-нибудь с барабанными перепонками, — предположил Билл.

— А мне кажется, он попросту нас разыгрывает, — сказала Лакомка. — Уверена, что будильники его разбудили, просто он решил отомстить нам, притворившись, что ничего не слышит.

Все посмотрели на нее с уважением и восхищением.

— А что, в этом что-то есть, — поддакнул Билл.

— Он же классный парень, — заключила Лакомка. — Вот увидите, сегодня он спустится к завтраку еще позднее, нарочно, чтобы нас проучить.

Поскольку часы уже показывали начало первого, все сошлись на том, что Лакомка права. Сомневался только Ронни Деверукс:

— Вы забыли, я же стоял под дверью, когда звонил первый будильник. Что бы там ни решил старина Джерри, на первый звонок он наверняка должен был как-то отреагировать. Понго, куда ты их поставил?

— На маленький столик, у изголовья кровати, — ответил мистер Бейтмен.

— Весьма мудро, Понго, — сказал Ронни. — А теперь ответь, — он повернулся к Биллу, — что бы ты сказал, если бы у тебя под ухом в половине седьмого утра начал трезвонить будильник?

— О, Господи! — воскликнул Билл. — Что бы я сказал! Да послал бы его в… — И он прикусил язык.

— Вот именно, — согласился Ронни. — И я бы тоже — и примерно туда же — впрочем, как и любой из нас. Как говорится, естественная реакция нормального человека. Но этого не случилось. Поэтому я считаю, что Понго, как всегда, прав — у Джерри что-то с барабанными перепонками.

— Уже двадцать минут первого, — с грустью констатировала одна из девушек.

— Это переходит все границы, — медленно заговорил Джимми. — Шутки шутками, ко нельзя же так. Надо подумать и о наших хозяевах.

Билл с удивлением посмотрел на него:

— Ты это о чем?

— Что ни говори, а это уже не похоже на старину Джерри.

Оказалось, подыскать слова не так легко, да Джимми и не собирался сказать ничего такого, но тем не менее… Он заметил, что Ронни внимательно смотрит на него, почему-то вдруг насторожившись.

В этот момент в комнату вошел Тредуелл и нерешительно оглянулся.

— Я ищу мистера Бейтмена, — извиняющимся тоном сказал он.

— Он только что отправился на террасу, — ответил Ронни. — А я не могу быть вам полезен?

Тредуелл многозначительно посмотрел на Ронни, потом на Джимми Тесиджера и снова на Ронни. Следуя этому молчаливому приглашению, молодые люди вышли из комнаты вслед за дворецким. Тредуелл плотно прикрыл за собой дверь.

— Что случилось? — спросил Ронни.

— Мистер Уэйд все не спускался к завтраку, сэр, и я взял на себя смелость послать Уильяма в его комнату.

— Ну и…

— Уильям только что прибежал оттуда в страшном волнении, сэр. — Тредуелл выразительно помолчал. — Боюсь, сэр, бедный молодой джентльмен умер во сне.

Джимми и Ронни уставились на него.

— Что еще за чушь? — наконец воскликнул Ронни. — Это… этого не может быть! Джерри… Да я… сейчас же пойду посмотрю сам. Этот идиот Уильям наверняка что-то напутал.

Тредуелл вытянул вперед руку, словно желая его остановить, и Джимми с ужасающей ясностью понял, что дворецкий уже сам во всем убедился.

— Нет, сэр, Уильям не ошибся. Я послал за доктором Картрайтом, а пока взял на себя смелость запереть дверь. Надо сообщить сэру Освальду о случившемся. А теперь я должен найти мистера Бейтмена. — И Тредуелл поспешно удалился.

Ронни стоял совершенно ошеломленный.

— Джерри, Джерри, — с отчаяньем повторял он.

Джимми взял его за руку, вывел через боковую дверь на пустую террасу и усадил в кресло.

— Держись, старина, сейчас все пройдет, — попытался успокоить приятеля Джимми, глядя на него с некоторым удивлением: оказывается, Ронни и Джерри были так близки… — Бедняга Джерри, — задумчиво проговорил он. — Хороший был парень.

Ронни кивнул.

— Вся эта история с будильниками выглядит теперь просто отвратительно, — продолжал Джимми. — Правда, странно, как часто иногда фарс оборачивается трагедией?

Он что-то продолжал говорить, видимо желая дать возможность Ронни немного оправиться. Тот сидел не двигаясь.